Ознакомительная версия.
Б. Брайант: Может быть, и войны и рак, от которых мы страдаем сегодня в таком гигантском масштабе, – это результат такой системы ценностей, которые необходимо проанализировать более тщательно и пересмотреть.
Э. Кюблер-Росс: Мы делаем столько деструктивного и разрушающего, не только по отношению к самим себе и друг другу, но и к матушке – природе – к этой планете Земля. И часто мы действуем разрушительно, во имя спасения Земли. Например, возьмите, все эти антивоенные конференции и демонстрации. Люди, принимающие в них участие, хотят спасти Землю, но они маршируют против чего-то. Они против войны. Они против ракет. Они против ядерного оружия. Мотивы их действий могут быть очень благородны, но их состояние против чего-то вместо того, чтобы быть за что-то, только усиливают отрицательный заряд. Марши и крики «НЕТ войне!» никогда не прекратят войны. Они только усилят отрицание, которое уже окружает нас. Если вы действительно делаете что-то во имя и в духе любви, вы делаете это для того, что вы любите, а не против чего-то еще. Вот почему, с моей точки зрения, кажется, что бессознательно Американское Раковое Общество приносит вреда не меньше, чем пользы. Они повсюду распространяют страх: «Проверьте свою грудь. Проверьте то и это». «У вас будет рак, если вы не будете осторожны». Это создает канцерофобию – боязнь заболеть раком. Люди пугаются.
Если бы кто-то провел тщательное, подробное исследование статистики заболевания раком, я уверена, что возникновение рака будет увеличиваться в соответствии с временем проведения кампаний по профилактике рака. Скорость возникновения рака частично растет потому, что люди переполнены страхом перед раком. И этот страх действительно способствует возникновению рака.
Б. Брайант: А если мы сможем избавиться от этого страха?
Э. Кюблер-Росс: Тогда ваш шанс заболеть раком или чем-то подобным уменьшается в тысячу раз. Когда люди действительно понимают, что даже с раком или другой похожей болезнью они могут жить, будучи преисполнены любви и творчества в высшей степени, пока они не умрут, тогда скорость заболевания раком начнет падать с такой быстротой, в которую вы даже не поверите.
В прежние времена у людей была настоящая фобия перед туберкулезом. Туберкулез свирепствовал в начале века. Его все боялись. Если кто-то кашлянул, все уже подозревали, что у него туберкулез. Сейчас вместо этого боятся рака и СПИДа. Всегда существует болезнь, которая особенно пугает людей.
Б. Брайант: Представляли ли Вы себе когда-нибудь мир без рака?
Э. Кюблер-Росс: Я часто думала, что было бы, если бы не было рака. Больше людей доживали бы в домах престарелых в состоянии полного старческого маразма, без речи и без движения после инсульта – немые и парализованные. Рак не должен быть кошмаром. Рак может даже превратиться в благословение. Все зависит от того, что вы сделаете с тем, что у вас есть. Вот в чем настоящая суть проблемы.
Б. Брайант: Рак как благословение, согласитесь с этим образом довольно трудно примириться, но это понятие кажется очень важным. Хорошо бы углубиться в эту мысль. Не могли бы Вы рассказать об этом подробнее?
Э. Кюблер-Росс: Ну, если бы я выбирала, как умирать, я не предпочла бы быструю смерть, например, в результате сердечного приступа. Я не считаю это идеалом. Ваша семья просто не успеет приспособиться к потере. Вы не успеете закончить все свои незавершенные дела. У вас не будет времени убрать свой рабочий стол.
Б. Брайант: Медленно текущая болезнь типа рака дает пациенту время поразмышлять. Я видел, как рак помогает людям очиститься от преследовавших их, как наваждение, отрицательных отношений и действий.
Э. Кюблер-Росс: За последние двадцать лет, я получила сотни писем от разных людей. Например, такое: «Время, после того, как я заболела раком, было самым благословенным и плодотворным в моей жизни, потому что внезапно я осознала, что все то, о чем я беспокоилась раньше, было неважным. Я нервничала, что не могу посещать фешенебельный клуб. Я переживала, что мой муж не хочет покупать мне дорогую одежду. Я ужасно расстраивалась, что мы не можем провести зиму во Флориде. Но сейчас все эти вещи кажутся такими незначительными. Сегодня, когда в течение получаса мой муж сидит около меня в больнице, я чувствую такую радость, что мы можем смотреть друг на друга, дотрагиваться друг до друга и общаться от полноты души и сердца, все это ценнее, чем тысячи путешествий во Флориду». И я получаю такие письма постоянно.
Б. Брайант: Это письмо отражает процесс, происходящий в человеке, у которого произошли определенные душевные изменения, человека, который преобразился. А как насчет мучительных физических осложнений и страданий, которые сопровождают онкологическое заболевание? Если вы страдаете от боли, то довольно трудно сохранять объективную перспективу по поводу источника ваших мучений или возможности преображения вашей души.
Э. Кюблер-Росс: Боль всегда была для меня самой главной проблемой в течение последних двадцати лет, с тех пор как я начала работать с онкологическими больными. Очень большая часть работы, которой мы заняты в хосписном движении, связана с контролем над болью у онкологических пациентов. Идея заключается в том, чтобы помочь раковым больным оставаться как можно более свободными от ощущения боли и находиться в полном сознании. Сейчас мы умеем добиться этого (речь идет о США. Я не очень знаю, как это происходит в других странах). Мы даже не делаем уколов; они вызывают у пациента ощущение сверхзависимости от кого-то еще. Кроме того, уколы вводят вас в состояние наркотического одурманивания, когда вы не можете мыслить ясно; а тогда вы не можете полностью разделять любовь и быть открытым со своими близкими, как если бы вы были в полном уме и здравии.
Люди должны пополнить свое образование и знать об альтернативных путях помощи. Необходимо развеять миф, связанный с морфием и другими болеутоляющими лекарствами. Если люди боятся использовать морфий из-за социальных предубеждений, связанных со злоупотреблением наркоманами этим препаратом и его производными, то умирающие люди будут страдать. Ну какие из них наркоманы? Они мучаются от боли и и им надо срочно помочь! Если люди верят, что пациенты должны мучиться от боли каждые четыре часа, не меньше, прежде чем им разрешат принять болеутоляющее лекарство, умирающие люди будут страдать.
Б. Брайант: Вы действительно нашли такую форму морфия (морфин), которая убивает боль, в то же время позволяя пациентам сохранять ясное сознание?
Э. Кюблер-Росс: Да, в США добились огромного успеха, используя болеутоляющий сироп, который, как обычные лекарства, принимают (через рот), каждые четыре часа до того, как боль имеет шанс вернуться. Это очень эффективный эликсир морфина. Используя это лекарство регулярно до того, как боль возобновится, пациент может удобно прилечь на диване или покачаться в кресле-качалке последние дни своей жизни. Пациент не одурманен наркотиками. Он/она может погладить собаку, которая устроилась у ног, насладиться обществом детей и внуков, которые пришли в гости. Он/она может понюхать, чем пахнет на кухне – даже если пациент уже не может больше глотать. Как только у больного человека появляются непереносимые боли, врач может перевести его на таблетированные (пероральные) препараты, контролирующие боль. У нас были пациенты, которым применяли такой метод контроля над болью в течение года и даже больше. Они не становились наркоманами, у них не было передозировок. У них было время действительно функционировать и жить полноценно в пределах их возможностей, пока они не прощались с жизнью. Сейчас хосписы повсюду предлагают такого рода лечение болевых синдромов. Это позволяет пациентам в полной мере проживать свои последние месяцы или недели жизни.
Б. Брайант: Это лечение боли используется для людей, которые обречены умереть в течение ближайших нескольких месяцев?
Э. Кюблер-Росс: Есть огромная, колоссальная разница между обреченностью и принятием. Эти люди не чувствуют себя обреченными, они не отказались от надежды. Они просто приняли ту ситуацию, в которой они оказались в связи с болезнью, смирились с ней честно и открыто.
Б. Брайант: Конечно, вы очень тесно связаны с хосписным движением и с людьми, проживающими последние стадии своей жизни. И само собой понятно, что исключительно серьезное внимание уделяется тому, чтобы терминальные больные провели свои последние дни с максимальным комфортом и без боли. Но мне особенно тревожно за тех людей, которые, например, только что узнали, что у них рак. Похоже, что если бы можно было помочь пациентам справиться со страхом и болью именно в этот момент, тогда мы могли бы более или менее облегчить страдания пациента в течение всей болезни. Например, большинство пациентов, у которых только что диагностирован рак, ужасно страдают при одной мысли о том, что их ждет. Они поставлены перед фактом, что им необходимо срочно обратиться за медицинской помощью и отныне медики будут отвечать за их состояние Так много пугающего нового, неизвестного, сплошная незнакомая территория (terra incognita!).
Ознакомительная версия.
