Чтобы муж под женой как холоп ходил
Из письма:
«Мне сорок лет, я женат, и у меня к Вам большая просьба. Помогите моей жене меня обуздать, она уже измучилась, а я со своими привычками и характером не могу ничего поделать. Есть ведь, наверное, такая молитва, чтобы я ей покорялся, как раб, это и моей семье, и, в конце концов, мне необходимо. Иначе все может закончиться очень плохо. Не откажите мне в моей просьбе».
Опоите мужа заговоренной водой, и эта зачарованная вода покорит вашего мужа вашей воле. Слова на чары такие:
Будьте мои слова крепки, дела – лепки.
Аминь.
Конь хомутом покорен стоит,
Не брыкается, не кусается, не бежит.
Вожжи его направляют,
Куда идти наставляют.
Так и я, Божья раба (имя),
Накидываю свой хомут тому,
Кто дорог сердечку моему.
Будь отныне во всем моя волюшка,
В моей царской власти твоя долюшка.
Стерпись с хомутом, смирись,
Как холоп, барской воле покорись.
На все дни, на все века,
На все Божьи времена.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь.
Аминь.
Чтобы муж скучал и не забывал
Встаньте так рано, чтобы в хате все спали. Возьмите мужнюю рубаху, ту, которую он в этот день будет надевать. Умойтесь и, заговорив рубаху, оботрите ею свое лицо и руки. Заговаривают рубаху так:
Здравствуй, заря-зарница, солнца помощница!
Встаю я к тебе спиной, икона передо мной.
Я ей помолюсь, я ей поклонюсь.
Выйди ты из меня, тоска горючая,
Выйди, моя тоска болючая,
Иди к рабу (имя) не на час,
Не на день, а на весь век,
Чтобы он по мне (имя) скучал,
День и ночь по мне горевал,
Мучился и страдал, покоя не знал.
Иди тоска-сухота в его сердце,
Найди его красную печень,
Его ясные очи, его черные брови,
Чтобы он меня век по веку не забывал,
Едой не заел, зеленым вином не запивал,
Сном богатырским не засыпал,
Табаком не закуривал,
Чтобы прыгал и скакал,
Как кобыла за жеребенком,
Кричал, как коза кричит за козленком,
Корова мычит за теляти,
Тоскует женщина по дитяти.
Тосковал, горевал, с мыслей своих не спускал.
Где бы он ни бывал, кого бы он ни видал,
Не ел, не пил, не засыпал,
Имя мое шептал.
Рыба без воды не может жить,
Так и раб (такой-то) без меня не сможет быть.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь.
Аминь.
Читать по зорям:
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Встану я, раба Божья, благословясь,
Выйду из своей избушки, перекрестясь,
Пойду из избы в сени, из сеней к воротам,
Из ворот в чистое поле, во широко приволье.
В чистом поле идут ко мне три девицы,
Сестрицы-отроковицы.
Первая несет огниво, вторая – дрова,
А у третьей девицы-отроковицы
В руках сухая щепа.
Я к тем трем девицам-отроковицам подойду
И у трех девиц-отроковиц я спрошу:
– Куда вы, девицы-сестрицы, идете,
И что вы, девицы-сестрицы, в руках несете?
– Идем мы за тридцать морей,
За тридцать земель,
В тридевятое царство, несем мы огниво,
Щепу и дрова в далекое государство.
Там царь-государь нас не поджидает,
Не знает, что огниво и дрова
Что хочешь сжигает.
Будем мы его царство сжигать,
Будет царь Давид от огня страдать!
Поклонюсь я тем трем девицам,
Трем сестрицам-отроковицам:
– Не ходите вы к Давиду-царю,
А идите вы к мужу моему,
Найдите и зажгите любовь в сердце его,
Венчанного мужа моего.
Чтоб пламя любовное его тело обжигало,
Ни покоя, ни продыху не давало,
Чтобы он не мог со мной разлуку терпеть,
Ни на солнце, ни на месяц глядеть.
Казалась бы я ему красней солнца красного,
Милей и светлей месяца ясного,
Дороже и любче его отца, матери,
Всего его кровного рода-племени.
Пусть ярко пылает по мне его кровушка алая,
Горит, разгорается, не затухается,
И имя мое в душе его не забывается.
Кто эти слова мои делом
И словом станет гасить,
Тому во веки веков
Этих слов моих не перебить.
Аминь говорю. Аминь повторяю.
Аминем слова свои закрываю.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Ныне, присно и во веки веков.
Аминь.
Выйдя на улицу, встаньте лицом к ветру и говорите:
Три ветра, три брата, прилетайте,
Все мои слова хватайте,
На крыльях своих их несите,
Раба (имя) ко мне зовите.
Навейте ему, ветры, тоску,
Наведите вы ему любовь, сухоту.
Пусть он любит меня и печалится обо мне,
О (такой-то) Божьей рабе,
О своей, о венчанной жене.
Всех друзей своих забывает,
Всех любовниц своих бросает.
Ко мне пусть явится,
В своей вине покается.
Встань, раб (имя), предо мной,
Пред своею венчанной женой.
Я тебе вода, я тебе еда,
Я тебе твоя жена навсегда.
Ключ моим словам в небесной высоте,
А замок мой будь в морской глубине,
На святой рыбе, на рыбе-ките.
Никому эту рыбу-кит не добыть,
Никому мой замок не открыть.
А кто открыть мои дела попытается,
Тот с Ангелом моим хранителем потягается.
Древо, пламя, молния, ключ, замок,
Чтоб никто меня век по веку не превозмог!
Читают, глядя в спину идущему человеку:
Старая дверь в старом храме скрипит,
Так же пусть и сердце раба (такого-то) болит,
Пусть скрепит и болит по мне,
По (такой-то) Божьей рабе,
Ныне, присно и везде,
Дома, в пути, в сарае, в клети,
На работе и за столом
Думай и думай, раб Божий, об одном:
Обо мне, о Божьей рабе (имя).
Во веки веков.
Аминь.
Заговаривают мед и дают тому, кого желают присушить:
Адамов закон, Евина любовь,
Вернитесь на Божью землю вновь.
Пусть раб (такой-то) страдает,
Покоя вовек не знает,
Скучает по мне, по своей по венчанной жене.
Как люди мед любят и его хотят,
Так пусть очи (такого-то) на меня глядят.
Адам Еву любил, до гроба ее не забыл,
Так бы и меня (такую-то) не забывал,
Скучал по мне, страдал, горевал.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь.
Аминь.
Заговор на сильную любовь
Читают в четный день на новолуние:
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
На море, на океане,
На острове на Буяне
Стоят семьдесят семь пней,
У тех пней семьдесят семь корней.
Под корнями лежит старая доска,
А под той доской лежит злая тоска.
Ты, тоска, из-под доски поднимись,
Найди (такого-то) и к нему привались,
Чтобы он обо мне (такой-то) тосковал,
Как вся родня по покойнику, горевал,
Плакал, ныл, страдал,
Ни минуты покоя не знал,
Не ел, не пил, не спал,
Меня на уме держал.
Имя мое кричал, звал,
Повсюду меня искал.
Рыба без воды задыхается,
Так и ты (такой-то) без меня задыхайся,
Ни с кем не пей, не ешь и не знайся.
И будьте мои слова крепки,
И будьте дела мои лепки.
На ветху, на новцу, на перекрой месяца.
Растите, мои слова, растите, мои дела.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Читают на еду или питье, которое потом отдают мужу:
На море, на океане лежит на волнах доска,
А на ней плавает и качается тоска,
С доски в воду, из воды в полымя,
Из полымя выбегал сатана,
Звал, кричал, приказал:
– Павушка Романия, беги поскорее,
Дуй рабе (имя) в лицо, в губы, в зубы,
Дуй в кости, тело бело,
В ретивое сердце, в алую кровь
И вдуй (такому-то) ярую любовь,
Чтобы он всякий час горевал,
Чтобы каждую минуту страдал
По мне, по его жене,
По Божьей рабе (имя).
Кровь его быструю зажигаю,
Заговор на семьдесят замков закрываю,
Семьдесят замков, семьдесят ключей,
Не знай, раб (имя), иной любви, кроме моей.
Кто мудрей меня сыщется,
Тому песок сыпучий таскать,
Семьдесят замков не отпирать.
Мое слово первое и второе,
А кто восхочет мой заговор снять – никакое.
Губы, зубы, ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь. Аминь.
