Наталья Степанова - Учения и наставления моей бабушки Евдокии

И вот сижу я застолбенелая. Вижу, слышу все, но пошевелиться не могу, и покой на душе такой, какой редко бывает.

Подготовив все для вызова духа, бабушка встала левой ногой на рогатину и стала читать заговор. То, что я увидела, нельзя передать словами. Сумерки, которые разбивал свет костра, вокруг порхают ночные мотыльки, слетевшиеся на огонь, шелест деревьев и плеск воды. Бабушка, в балахоне, босая, с распущенной косой, двигалась по кругу, продолжая произносить слова заклинания. Я все видела и примечала. Помню, прошло тогда много времени, я было уже решила, что вызов не удался, и стала думать о молоке и о пряниках, которые были у бабушки для помин. Если помните, я объясняла, что после каждой работы делают помин: едят особое поминальное угощение, поминая все плохое и стараясь закрепить работу.

И вдруг вижу, из осинника кто-то выходит и приближается к нашему кругу. Бабушка задала ему три вопроса (простите, нельзя их называть) и отпустила. Потом залила водой, в которой варила венки, костер. Мы поели и стали собираться домой. «Баб, – решилась я все же спросить, – кто это был?» «Это? Костя Безродный», – ответила она.

Я сама не была у него на похоронах, но в деревне и в школе говорили, что нашли его убитым и изувеченным. Родителей у него не было, тетка за полгода перед его гибелью умерла. Костя был из тех, кто всему был рад. Его так и называли – Чурачок. Не дурачок, а вроде как ласково – Чурачок. Видно, кто-то решил, что ему тетка добра много оставила. Убили с пытками, отняли у него душу за барахло. Видно, бабушка ждала ночи под Троицу, чтобы узнать, что произошло и кто виноват. (Нас с ней в деревне на тот момент не было: уезжали мы с ней на три месяца.)

Шли мы назад, а она мне и говорит: «А чего ты дома есть не стала, а когда я начала работать, про еду думала? Не про пряники нужно думать, когда учу, а про дело». Вижу – сердится, считала мои мысли. И я, чтобы загладить вину, стала спрашивать – вроде небезразлична мне работа. А она любила, когда я проявляла любознательность.

– Баб, что ты с ним сделаешь, с тем, кто убил Костю?

– Не с ним, а с ними. Посмотрю в душу, есть ли раскаяние, а там решу.

И решила.

Раньше заговор-оберег от «убивцев», как бабушка называла таких нелюдей, назывался «Чтобы душу не увели», то есть насильно не забрали, не убили. Читают его в последний день любого месяца, называя имена всех тех людей, которых желаете защитить. Слова обережного заговора такие:

Мне вспоминается один случай. Пришли к моей бабушке люди из сельсовета – мужчина и женщина – и давай ей всякие вопросы задавать да уму-разуму учить. Сразу стало понятно, что так просто они не отстанут. А я-то знала, как бабушка уставала в последнее время: у нее было сразу несколько очень тяжелых больных. Все время бабушка проводила в молитвах и постах и совсем измучилась, а эти молодые люди прекрасно видели, что ей плохо, но все равно не уходили. «Как не стыдно, у нас какой век уже, а вы все живете в доисторическом веке. Обвешались иконками. Какой пример молодежи подаете? Люди к вам отовсюду ездят», – все повторяли и повторяли они. Особенно усердствовала женщина.

Бабушка слушала-слушала, а потом спокойно ответила, что сама никого не зовет, но и гнать не гонит, ведь Господь велел любить ближнего своего, она и следует этой заповеди. Да и как можно отказать человеку, который на коленях умоляет спасти его от смерти и тяжкой болезни.

На это женщина ей возразила:

– Чепуха все, не верю, мы сами творцы своей судьбы. И не могут на мою судьбу повлиять какие-то там потусторонние силы и безграмотные сельские старухи. Главное, жить правильно и честно, тогда и спать будешь хорошо.

– Ну, коль так, – сказала бабушка, – сегодня у нас понедельник, а в пятницу приди ко мне, детка, и расскажи, как спала, так ли уж ладно и спокойно.

Когда люди из сельсовета наконец-то ушли, я спросила бабушку:

– Бабуль, что ты хочешь сделать?

– Сон заберу, поучу ее немножко, хотя она и не виновата – так ее воспитали.

Через несколько дней к нам прибежала та молодая женщина из сельсовета и пожаловалась, что не может заснуть вот уже несколько дней. Правда, она была уверена, что к колдовству ее беда не имеет никакого отношения, а бабушка ей это просто внушила.

– Ладно, иди, – вздохнула бабушка, – спать будешь. Что толку тебе объяснять? Не поймешь. Только запомни: будешь мешать мне помогать людям, и я бороться с тобой стану по-своему. А если ты про меня где писать будешь или говорить, тут же я тебе и отвечу, как бы далеко ты ни была от меня. А теперь иди с Богом, иди.

Думаю, теперь вы понимаете, мои дорогие читатели и ученики, что бывают способы, с помощью которых можно отнять сон. И естественно, знахари знают, как отчитать эту беду.

Прежде всего необходимо поставить на порченого человека оберег. Заговорные слова читают над водой, которой затем умывают несчастного перед иконами.

После этого хорошо читать молитвы на сон грядущий. Таких молитв очень много, обращены они к Господу нашему, Пресвятой Богородице, Ангелу-хранителю человека и всевозможным святым. Вот одна из этих молитв, обращенная к Господу:

Ненавидящих и обидящих нас прости, Господи Человеколюбче. Благотворящим благосотвори. Братиям и сродникам нашим даруй яже ко спасению прощения и жизнь вечную. В немощех сущия посети и исцеление даруй. Иже на мори управи. Путешествующим спутешествуй. Служащим и милующим нас грехов оставление даруй. Заповедавших нам недостойным молитися о них помилуй по велицей Твоей милости. Помяни, Господи, прежде усопших отец и братий наших и упокой их, идеже присещает свет лица Твоего. Помяни, Господи, братий наших плененных и избави я от всякаго обстояния. Помяни, Господи, плодоносящих и доброделающих во святых Твоих церквах и даждь им яже ко спасению прощения и жизнь вечную. Помяни, Господи, и нас смиренных и грешных и недостойных раб Твоих, и просвети наш ум светом разума Твоего, и настави нас на стезю заповедей Твоих, молитвами Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Присно-девы Марии и всех Твоих святых, яко благословен еси во веки веков. Аминь.

Женщину эту звали Марья, я хорошо помню ее темно-синий сарафан и белые, как лен, волосы. Рассказывая о своей беде, она не плакала, и только по ее безумным глазам можно было понять, как она страдает. Все ее дети умирали, не дожив до двух лет, и, когда она родила седьмого ребенка, муж сказал Марье: «Если и этот ребенок умрет, я тебя прогоню. Мне нужен наследник, сын, а у тебя, видимо, проклятое чрево». Марья не помнит, чтобы ее кто-нибудь проклинал, но ее дети, действительно, умирали за два, за три месяца до своего двухлетия.

Прослышав о моей бабушке, женщина отпросилась у мужа и приехала к нам. Уложив ее спать, бабушка позвала меня в свою комнату и стала рассуждать. Она всегда рассуждала вслух, так, чтобы я могла слышать все ее мысли и решения. Понизив голос, она сказала: «И этого ребенка она может потерять, тут нужна трава нечуй-ветер, но взять ее следует из-под ног слепой, я этого не делала, но меня этому матушка учила. Завтра же поутру отправлю Глафиру за незрячей. Бог даст, все получится, ведь если Марья дитя свое потеряет, то в аккурат умом повредится». Подперев щеку рукой, бабушка глубоко задумалась, а за перегородкой тяжело ворочалась во сне и стонала Марья. Утром следующего дня Глаша, бабушкина помощница, привезла к нам слепенькую.