На этом приучении к выстрелу я обыкновенно и заканчиваю первую часть подготовительной дрессировки. Если же у меня остается еще достаточно времени до начала натаски моего воспитанника, и если я считаю его достаточно развитым, то я еще преподаю ему три приема, относящиеся тоже к подготовительной дрессировке, которые хотя и не являются безусловно необходимыми, но все-таки скорее принесут пользу, нежели повредят вашему питомцу.
Дополнительная дрессировка
К дополнительной дрессировке я отношу: отзыв от корма и от кусочков на свисток и посыл обратно, приучение собаки к отысканию спрятанных кусочков и подача или поноска.
Отзыв от корма и от кусочков на свисток и посыл обратно
В обычное время, взявши с собой свисток и плетку, ведите вашего ученика, как и всегда, на кормежку, где он привык обедать с самого раннего его детства. Послушно идет за ногой ваш питомец, не смея выдвинуться вперед. Ему очень кушать хочется; но что же поделаешь: приходится подчиняться беспрекословно вашей воле. Он знает, что посмей он только на одну секунду в чем-либо не послушаться вас, и ему придется тогда долго еще ждать вкусного корма, и он, как на пружинах, медленно выступает за вами.
Вот вы вместе с следующим за вами вашим учеником вошли в комнату, где стоит приготовленный ему корм. «Вперед!» — приказали вы ему и сами останавливаетесь, как всегда, при входе в комнату. Медленно, точно подкрадываясь, ваш ученик начинает приближаться к корму, то и дело искоса поглядывая на вас. Вот он уже почти что около корма и, не слыша от вас до сих пор обычного в этом случае приказания, не видя даже, чтобы вы, как всегда, подняли руку, он сам невольно приостанавливается у самого корма и пытливо, как бы спрашиваясь: «что же ты медлишь?» глядит на вас.
В этот момент вы поднимаете руку, т. е. поступаете так, как вы приучили раньше вашего ученика. Вы еще только начали поднимать вверх вашу руку, как уже он, приученный к этому приему в совершенстве, моментально, точно падая, ложится на пол. Дайте ему полежать достаточно времени, но не дольше, чем вы заставляли его делать это раньше. Он лежит напряженно, то и дело взглядывая на вас и каждую секунду ожидая вашего разрешения приняться за вкусный обед.
Представьте же себе удивление вашего воспитанника, когда он, вместо обычного вашего разрешения приступить к обеду, которого он давно уже ждет с таким нетерпением, вдруг услышит ваш призывный, громкий свисток. Он отлично, не задерживаясь ни на секунду, всегда шел раньше на ваш свисток; но теперь совершенно другое дело: теперь свист этот призывный он слышит впервые при таких обстоятельствах, при каких он раньше никогда не слыхал его. Вы заметите некоторое колебание, нерешительность в вашем ученике: он и сам еще не может разобраться окончательно, как ему поступить в данном случае; с одной стороны, он привык уже к тому, что обыкновенно, после этого обычного уже для него лежания над кормом, вы ему всегда разрешали утолить свой голод, с другой же стороны, он отлично знает, что раз вы свистнули, он безусловно должен повиноваться вашему призыву и немедленно итти к вам.
Поверьте, что ваш ученик, на воспитание и обучение которого вы потратили столько труда и времени, которого вы так любите и за которым так ухаживаете, всегда вернется к вам, услышав ваш свист. В редком случае, услышавши этот знакомый призывный свисток, он посмеет только чуть-чуть посунуться к корму и потребует от вас вторичного призыва. Обыкновенно же бывает так, что он встанет на ноги и подбежит к вам. Приласкайте его, дайте ему какой-нибудь лакомый кусочек и на первый раз разрешите ему, даже не укладывая его больше, прямо приступить к обеду. Дальше, когда этот отзыв на свисток от корма и посыл обратно достаточно укоренятся в вашем ученике, можете проделать это и не один раз, а несколько, то отзывая его от корма свистком, то снова посылая его к нему и укладывая каждый раз около.
Проделывайте почаще то же самое во время ваших прогулок со своим воспитанником в поле над разбросанными вами лакомыми кусочками, и вы скоро достигнете со стороны вашего ученика полного совершенства в исполнении этого приема дрессировки.
Приучение собаки к отысканию спрятанных кусочков
Безусловно полезно, гуляя с вашим учеником в поле, разбросать незаметно для него лакомые кусочки и затем, зная где вы их бросили, заставить вашу собаку искать их в том направлении, стараясь завести ее к ним против ветра.
Послушно и красиво ищет ваш ученик, поминутно втягивая в себя воздух. Но вот вы заметили, что он причуял какой-либо из положенных вами кусочков и как бы замялся на своем поиске, приостановился на минуту. Но беда, что он еще не видит этого кусочка, а только слышит его запах. Прикажите ему лечь тотчас же, поднявши вверх вашу руку. Вашему ученику очень хочется поскорее увидеть этот вкусный кусочек, запах которого он уже услышал; но он не смеет ослушаться вашего приказания и послушно ложится на землю. Проделывайте здесь с ним то же самое, что вы уже не раз проделывали перед кормом, т. е. отзовите его к себе на свисток, уложите у ног, приласкайте, снова пошлите вперед к кусочку, там опять уложите, разрешивши ему в конце — концов съесть этот вкусный кусочек.
Этот урок отзыва на свисток от корма и кусочков, наверное, в будущем не раз сослужит вам большую службу, когда вы будете натаскивать вашего питомца и, наконец, начнете охотиться с ним.
Я противник приучения собаки к подаче; по некоторые охотники любят, чтобы их собаки подавали им убитую дичь; а иногда, при особых местных условиях охоты, подача является прямо-таки необходимой, поэтому я и постараюсь описать способ выучить собаку подавать убитую дичь.
Но прежде чем приступить к описанию этого способа, я считаю не лишним объяснить те причины, благодаря которым, как я уже сказал, я избегаю приучать к подаче воспитываемых мною подружейных собак. Молодую первопольную собаку особенно опасно приучать подавать дичь: как бы хорошо она ни была выдержана у вас, как бы послушна ни была во время своей работы, но зная, что она обязана, хотя бы только по вашему приказанию, принести убитую вами дичь, она невольно начнет горячиться и, хотя и не будет бросаться вперед после вашего выстрела, но все-таки приподымется со своего места, а иногда даже и посунется несколько вперед (собака должна моментально ложиться после вылета дичи и выстрела, о чем я и скажу своевременно). Надо всегда помнить, что с вами в поле не старая, опытная собака, а молодая, с которой вы только что начали охотиться, что в ней бушует страсть, хотя и обузданная отчасти вашими уроками, а потому и следует стараться всеми силами если и не побороть, то сдерживать эту страсть у вашего питомца, но никак не поощрять ее, заставляя подавать убитую вами птицу. Ведь небольшой же для вас труд нагнутся и поднять самому убитую дичь в то время, когда ваша собака найдет ее и, по вашему приказанию, уляжется около нее.
Так для чего же я сознательно буду горячить, буду портить моего воспитанника, когда я столько времени и труда уже потратил на его правильную постановку?…
Позволю себе привести еще пример того, почему я считаю подачу безусловно вредной в большинстве случаев, в особенности для молодой, малоопытной собаки, да и невыгодной даже для охотника в смысле количества добытой дичи.
Вы охотитесь с вашей молодой собакой, положим, по тетеревиным выводкам. Вот ваша собака приостановилась на своем быстром поиске и, прихватывая, тихо пошла сначала в одну, а потом и в другую сторону; ясно, что она наткнулась на наброды выводка, и недалеко он должен быть. Да, вы не ошиблись: ваша собака перестала искать то в одной, то в другой стороне, разбирая наброды и, как по ниточке повела прямо к выводку. Вам незачем сдерживать ее; вы отлично знаете вашего воспитанника, знаете, что, несмотря на энергичную, полную страсти подводку, он никогда не сорвет птицы. Вы уже знаете чутье его и знаете крепкую стойку. Вы, не спеша, подвигаетесь за ведущей собакой.
Пора и стрелять; вы уже достаточно продержали на стойке вашего ученика. Вы приказываете ему подать птицу. С квохтаньем, летя, точно подстреленная, над самой травой, порывается тетеревиная матка. Вы спокойны совершенно: вы уверены, что ученик ваш даже и не подумает кинуться за ней вдогонку, не в первый раз уже видит он ее. И действительно: лишь только порвалась тетерка, как наш питомец тотчас же прилег на землю. Вы снова радуетесь его выдержке, его послушанию, сознавая, что труды ваши не пропали даром. Ну, теперь за дело: снова посылаете вы его вперед. Тяжело поднимается уже взматеревший, в черном пере тетеревенок; ваш ученик ложится снова. Вы вскидываете ружье, стреляете, и тетеревенок комочком валится на землю.
Теперь, как поступаете вы дальше, раз ваша собака приучена к подаче? Вы отлично знаете, что не один только тетеревенок в выводке, еще не одного вы найдете и можете пострелять в волюшку, тем более, что весь выводок, по видимому, разбрелся на кормежки. Но ведь ваш ученик привык уже сейчас же после выстрела бросаться к убитой дичи и подавать вам ее; страсть к подаче развилась в нем уже настолько сильно, что он, пожалуй, все свое внимание обратит только на убитую вами птицу; она в это время все для него, она составляет главную цель его страсти, все его желание в эти минуты, и он успокоиться не может, не может забыть эту убитую вами птицу, пока он не принесет ее вам. Вы и рады бы теперь, пожалуй, если бы ваша собака забыла убитого тетеревенка и принялась бы разыскивать остальных. Ведь он никуда же не денется этот убитый вами тетеревенок. Положим, вы все силы употребите на то, чтобы ваш ученик не шел к убитой птице, а разыскивал новую; положим, что вы даже достигнете этого; но за то вы увидите очень и очень печальную картину и не получите ровно никакого удовольствия от вашей дальнейшей охоты. Вы не поймете даже сначала, что сталось вдруг с вашим послушным, таким чутьистым воспитанником; вы увидите, что впереди его или сбоку, без всякой потяжки и стойки, начнут порываться тетеревята, увидите, что, несмотря на ваше грозное приказание искать именно здесь, на месте пребывания запавшого выводка, вашего ученика все будет тянуть в ту сторону, где yпал убитый вами тетеревенок, он поминутно будет приостанавливаться и поглядывать в ту сторону… Одним словом, вместо удовольствия, вы получите полное неудовольствие.
