псу мы обязаны обеспечить безопасность, воспитание и любовь.
Я до сих пор не определилась и ищу подходящие слова, чтобы максимально точно описать роли в симбиозе «человек – собака». При этом для своей Цили я определенно мама. Разумеется, я прекрасно понимаю, что мы относимся к разным биологическим видам. Но по каким-то загадочным причинам родительское поведение млекопитающих строится по принципу «Чужих детей не бывает» [24]. Именно поэтому коты усыновляют енотов, волки – детей, львицы – обезьянок, ну а мы – собачьих щенков.
Карина Пинтийская
Закон говорит: «вещи». Мое сердце говорит: «нет». И я склонна слушать себя, а не закон. Когда я вижу в своей комнате собак, которые свернулись калачиками на подушках и лежат рядом с моим сыном, я понимаю, что они явно больше похожи на моего ребенка, чем на подушки. Они однозначно члены семьи, даже если не существует пока термина, который бы описывал их родство с нами.
Собаки – семья не только для меня, но и для миллионов людей, которые делят с этими животными будни и праздники, отмечают их дни рождения, спят на одной кровати, играют с ними. Ничего подобного мы не делаем, к примеру, со стульями и другими неодушевленными предметами. За последние 50 лет вопросы о боли животных (они ее чувствуют), их рациональности и самосознании (некоторые это явно демонстрируют) получили четкие научные ответы. И раз законы не отражают большей части того, что мы сегодня знаем о псах, значит, пришло время перемен.
Из книги «Наши собаки, мы сами: история особой связи» [25]. Автор – Александра Горовиц, профессор Колумбийского университета и исследователь когнитивной деятельности собак
«Нельзя сравнивать детей и собак»
Мы делаем это постоянно и уверены, что эта параллель вполне корректна. Вот почему.
Оба биологических вида, Canis familiaris и Homo sapiens, относятся к плацентарным млекопитающим. Это значит, что у людей и собак много сходств с точки зрения физиологии и анатомии. Но самое важное связано с устройством нервной системы: наш мозг работает схожим образом, а в организмах выделяются одни и те же гормоны и нейромедиаторы. Именно поэтому так много медицинских исследований проводили и проводят на собаках: ученые считают их отличной «моделью человека» во многих аспектах. А еще, согласно последним данным, мы с собаками испытываем похожие эмоции (подробнее об этом – в главе «Умеют ли собаки любить»). Еще академик Павлов с легкостью экстраполировал физиологические открытия, сделанные на собаках, на людей. Помимо него, собак в жестоких и неэтичных опытах использовали еще десятки ученых. Один из примеров – эксперименты по исследованию выученной беспомощности, в ходе которых псов били током и смотрели, будут ли они сопротивляться [26]. А в середине XX века советский биолог Владимир Демихов пришивал собакам вторые головы и пересаживал дополнительные сердца, чтобы отточить технику трансплантации до уровня, на котором такие операции можно будет проводить людям [27]. Все это доказывает: мы слишком сильно похожи, чтобы отказываться от сравнений.
Аргументы в пользу сходства собак и детей есть и у исследователей, которые изучают интеллектуальные способности животных. Например, когнитивные тесты [28], которые проводили на собаках, обезьянах, волках и человеческих детях, показали, что в распознавании коммуникативных сигналов собаки гораздо больше похожи на человеческих детей, чем остальные участники экспериментов. Собаки успешно считывали указующие жесты и взгляды, а еще «заражались» от людей зеванием. Кроме того, с точки зрения теории семейных систем [29] место собаки в семье очень похоже на место ребенка. Она – зависимый член системы, который не имеет доступа к распределению ресурсов и не принимает важных стратегических решений, за нее это делают «старшие». От ребенка собаку отличает только то, что она будет занимать такое положение до конца жизни. Главный вывод, который мы можем сделать из этого: собака, как и маленький ребенок, априори не может брать на себя ответственность за свое «плохое» поведение, но вполне может научиться «хорошему».
Однажды исследователи [30] разделили владельцев собак на три категории, аналогичные тем, что используют для описания человеческих родителей: авторитетные (те, у кого высокие ожидания от воспитанников, но при этом развита отзывчивость к ним), авторитарные (высокие ожидания, слабая отзывчивость) и снисходительные (низкие ожидания, развитая отзывчивость). Дальше ученые провели для собак тесты на привязанность к хозяевам, общительность и способность решать головоломки. Псы с авторитетными опекунами имели самый высокий уровень надежной привязанности к человеку и были гораздо более чувствительными к социальному контексту по сравнению с собаками с авторитарными или снисходительными владельцами. Более того, все собаки, справившиеся с задачами-головоломками, были из «авторитетной» группы. Еще одно любопытное исследование [31] на ту же тему провели ученые Орегонского университета. «Мы обнаружили, что стиль воспитания определяет модели поведения и познания собак. Проще говоря, у людей, которые тратят время и силы на то, чтобы понять и удовлетворить потребности своих собак, они с большей вероятностью будут жизнерадостные и неагрессивные», – пишет Моник Юделл, одна из авторок работы.
Когда-то мы придумали «тест на ребенка», который регулярно используем в работе со своими клиентами, в постах и выступлениях. Это мысленный эксперимент: попробуйте представить, как совершаете с детьми действия, которые собираетесь совершить с собакой. Например: посадили бы вы ребенка в клетку на время, пока вы на работе? Надели ли бы вы на ребенка ошейник-удавку, чтобы он стал более управляемым? Запретили бы общаться с другими детьми, потому что вам не хочется следить за тем, чтобы эта коммуникация проходила мирно и конструктивно? Стали ли бы кормить ребенка только сухими хлопьями (у некоторых собак, которых кормят исключительно сухим промышленным кормом, так мало вкусовых впечатлений, что, чтобы восполнить их, они яростно подбирают на улице все, что не приколочено)? Безусловно, это манипулятивный прием, но нам он кажется очень релевантным.
«Собаке совсем не больно от удавки или ошейника с шипами – нужно просто уметь их правильно использовать»
В этом пункте речь пойдет о любых видах аверсивной (от англ. aversive – «вызывающий отвращение, отталкивающий») амуниции. То есть о такой, которая создана исключительно для причинения боли и других неприятных ощущений, призванных помочь изменить или прекратить нежелательное поведение. Это, например, строгий ошейник (парфорс), электрошоковый ошейник, удавка (контроллер) и халти (петля, надеваемая на морду, которая не позволяет собаке тянуть поводок).
Собака – не Росомаха из комиксов Marvel. Ее тело не регенерирует за секунды, а скелет не укреплен слоем волшебного металла адамантия. Кожа на шее собак
