Мистер У.Дж.Ландри был нашим самым крупным клиентом, не считая ливингстонского скотопригонного двора, правительства штата и федеральных властей, финансирующих программу по борьбе с бруцеллезом. Мистер У. Дж. (подчиненные порой называли его просто «мистер Двойной Дж.» владел в округе тысячами акров первосортного строевого леса, без перебоев снабжающими древесиной его огромный лесопильный завод, откуда потом во все концы света поставлялись высококачественные пиломатериалы. Однако я свел знакомство с ним и с его семьей благодаря их внушительному скотоводческому и коневодческому хозяйству.
Герефордская ферма Ландри состояла из нескольких сотен акров обновленных пастбищ, где паслось около четырех сотен голов чистопородных герефордов и тридцать укрючных лошадей. Были там и псарни, битком набитые породистыми редбоунами и блютик-кунхаундами, готовыми сослужить ему верную службу, когда тот время от времени отправлялся на ночную охоту за енотом. Эти ценные животные были его гордостью и радостью, и всем им мистер У.Дж. стремился обеспечить самое что ни на есть лучшее медицинское обслуживание. Я заезжал на ферму по несколько раз в неделю, а иногда и ежедневно: там, где речь шла о защите своих инвестиций, мистер У.Дж. на расходы не скупился.
* * *
Упомянутый им «мой любимый пациент», породистый бычок, сломал себе предплечье вскорости после того, как мы перебрались в Батлер. Мистер У.Дж. отыскал меня на одной из соседских ферм.
— Док, один из ребят только что сбил трактором нашего лучшего теленка и поранил ему переднюю ногу. И тот теперь ступить на нее не может. Я был бы весьма признателен, если бы вы заехали его посмотреть. — Позже я узнал, что любое животное, к которому мистер У.Дж. меня вызывал, неизменно было его «самым лучшим». Повидимому, такова специфика всех скотоводов.
Я вошел в хлев: трехсотфунтовый герефордский бычок лежал на толстом слое соломы, а вокруг сгрудились четверо работников, зорко и внимательно отслеживая каждое его движение. Мистер Ландри нервно расхаживал взад и вперед, на каждом шагу рявкая приказы:
— Эдди, поосторожнее там с ногой! — предостерегал он. — Фред, следи, чтоб ему солома в глаз не попала! Ты смотри, ногу, ногу не повреди! Ой-ей! Его вроде как раздувать начинает, или нет, Док? Джимми, а ну, принеси Доку воды. Да уж, ногу разнесло здорово! Док, а укольчик ему нельзя какой-нибудь сделать? Ох, это ж наша гордость; лучше этого бычка у нас на ферме и не водилось. И почему это все беды вечно стрясаются с тем, что всех лучше?
Я уже изрядно устал от его болтовни, а мне еще предстояло осмотреть пациента. Я опустился на колени и ощупал правую переднюю ногу пострадавшего. Мистер У.Дж. тараторил, не умолкая.
— Ну что, Док, сломана? Сломана?
Не отвечая, я продолжал пальпировать опухший участок. Когда я приподнял ногу левой рукой и осторожно попытался согнуть ее, теленок вздрогнул от боли.
— Осторожно! Ему невмочь терпеть, верно? Сломана! Вот так я и знал! сетовал мистер У.Дж., меряя шагами хлев, качая головой и расшвыривая ногами солому.
— Да, сэр, — осторожно согласился я. — Думаю, нога и впрямь сломана. Вот посмотрите-ка сюда, чуть ниже локтевого сустава. Я чуть сдвину ногу, а вы пощупайте вот здесь. Чувствуете — скрежещет?
— Ох, да, еще как чувствую! — воскликнул он. — Это серьезно?
— Ну, без рентгена с точностью сказать не могу, а аппарата у меня нет…
— Вам нужен рентгеновский аппарат? — перебил он. — У нас есть рентгеновский аппарат! Мы просто-напросто свозим бычка в Батлер, в областной госпиталь западной Алабамы, и сделаем все, что нужно. Грузите-ка его в школьный автобус, ребятки.
— Мистер Ландри, мне что-то не верится, чтобы в госпитале для людей согласились сделать рентген быку.
— Ха, еще как согласятся, никуда не денутся! — негодующе отпарировал он. — Я сам, за свои денежки, купил эту штуку, я нанял техника, я председатель госпитальной коллегии! Не то чтобы я хотел воспользоваться своим положением и все такое, но если беспомощное животное нуждается в помощи, сдается мне, я имею право на рентгеновский снимок-другой, раз уж так приспичило!
Позже я узнал, что мистер У.Дж. являлся также председателем правления банка, и по всему графству не нашлось бы такой муниципальной программы, которую он так или иначе не поддержал бы. Однако я никогда не слышал, чтобы сам он упоминал о своих щедрых вкладах на благо общины хоть словом, — если не считать этого одного-единственного случая с рентгеновским аппаратом.
На мгновение я оцепенел, только представив себе, как бычка ввозят на кресле-каталке в двери приемного отделения «человеческого» госпиталя. А в следующую минуту я понял, что собеседник мой абсолютно серьезен: и в том, что касается его непререкаемого авторитета, и в том, что касается заботы о больных животных.
— О'кей, — отозвался я. — Так может, вы туда позвоните и предупредите, что мы едем, а мы тем временем погрузим пациента в школьный автобус. Видавший виды автобус приспособили для доставки рабочих в лес и обратно, однако несколько задних сидений были убраны: на их место клали цепные пилы и прочее снаряжение лесорубов. Это-то пустое пространство отлично подходило на роль «санитарной кареты» для представителя бычачьего царства.
Я ввел пациенту успокоительное, а мистер У.Дж. тем временем устремился прямиком к машине, — этот великолепный «Линкольн» он иногда использовал для перевозки заболевших телят с пастбища в хлев для лечения. Телефон обнаружился между двумя сиденьями; владелец пострадавшего бычка снял трубку и быстро соединился с госпиталем.
— Здравствуйте, с кем я разговариваю? — вежливо осведомился он. И, после недолгой паузы, продолжил: — Миссис Моузли, это У.Дж.Ландри. Не могли бы вы позвать к телефону Уолтера? — На сей раз последовала пауза более долгая: миссис Моузли отбыла на поиски администратора.
«До смерти любопытно послушать этот их разговор», — подумал я про себя, заканчивая вводить транквилизатор и переходя к внутривенным вливаниям. «Интересно, как Уолтер вывернется: не пустит же он, в самом деле, быка в госпиталь!»
— День добрый, Уолтер. Это У.Дж., — решительно начал мистер Ландри. У меня тут бычок; ветеринар говорит, ему рентген сделать нужно. Если вы не возражаете, то мы…
Здесь он прервался: видимо, Уолтер перебил его вопросом.
— Да нет, нет, БЫЧОК, — с нажимом уточнил мистер Ландри. — Один из моих телят. Он ногу сломал.
Последовавшая пауза затянулась на несколько секунд; Уолтер, по всей видимости, односложным ответом не ограничился.
— Отлично, отлично; спасибо вам большое, — отвечал мистер Ландри. Нет, отдельного помещения нам не требуется. Мы просто сделаем ему рентген и, может статься, воспользуемся вашими лекарствами и все такое, если Док сочтет нужным; однако без кабинета неотложной помощи мы как-нибудь обойдемся. И все равно: благодарю вас за ваше великодушное предложение. Нет-нет, «скорая» нам тоже не нужна; мы отвезем бедолагу на моем школьном автобусе. Увидимся через несколько минут.
Я застыл на месте, открыв рот и просто не веря ушам своим. Однако очень скоро мне пришлось вернуться к делам насущным: к тому времени во дворе собралась огромная толпа, и работники принялись грузить пациента через широкую заднюю дверь автобуса. Задача оказалась не из легких: требовалось приподнимать и толкать, при этом оберегая сломанную ногу и мой аппарат для внутривенного вливания, который осторожно нес один из моих медбратьев-ковбоев.
— Осторожнее, да осторожнее же! — возопил мистер Ландри, вешая трубку и вскакивая с сиденья. Однако при таком количестве крепышей-лесорубов, чьи вздувшиеся мышцы служили поддержкой для дремлющего пациента и сбоку, и снизу, погрузка была завершена в рекордные сроки.
В итоге к госпиталю выехал целый караван: «Линкольн» мистера Ландри катил впереди; его аварийная сигнализация предупреждающе подмигивала всем автомобилям, попавшимся нам по пути за те десять минут, что занимала дорога до больницы. Замыкали кавалькаду два пикапа, один — с фермы, а второй принадлежал любопытному соседу, который на всякий случай тоже включил передние фары. Он понятия не имел, что происходит, но в любом случае не собирался ничего упускать.
Мы прибыли в госпиталь; мистер У.Дж. въехал на парковочную площадку, зарезервированную для докторов, и занял по меньшей мере три самых удобных места, поставив машину поперек. Автобус плавно развернулся и, дав задний ход, двинулся ко входу в приемное отделение. Вокруг, как я заметил, царила кипучая деятельность. У входа заняли позицию три медсестры; вооруженный планшет-блокнотом канцелярист расхаживал взад и вперед, и тут же, скрестив руки на груди, грозно хмурился санитар. Как и следовало ожидать, к месту событий собрались любопытные, — те, что «случайно» проезжали мимо и остановились полюбоваться на необычное зрелище, после того, как услышали о таковом по СВ радио. С каждой минутой толпа росла.
