Наступил час икс. Мы уже два часа сидим над отчетами, хотя мой-то давно закончен, но мне страшно. Глядя на Надю, я понимаю, что и ей тоже. Она сидит, низко опустив голову, и что-то чертит. В холодильнике в кабинете лежит шампанское, я взял, понимая, что «на сухую» никогда не решусь.
— Я закончила. — Она прерывает затянувшуюся тишину.
— Да? — бодро откликаюсь. Не могу же показать свое смущение и страх. — Значит, мы молодцы. Это стоит отметить! Правда, нечем… А-а-а, вспомнил! — Делаю радостный вид. — Там же шампанское в холодильнике! Приготовил его на день рождения, но ничего страшного, успею еще купить!
И достал бутылку. Мы чокнулись за окончание работы и выпили, потом решили выпить еще. Надо было приступать к делу. Она ждала. Я снова разлил шампанское. Мы снова выпили, и на моем столе зазвонил телефон.
— Ты еще на работе? — удивленный голос Ирины на том конце провода.
— Да, задержался. Много дел. Я позвоню, когда буду выезжать. Или ты ложишься спать?
В голове стучала мысль, что самое время бежать. Звонок жены буквально спас меня, но… Бегство приведет опять же только в постель к Ире, а там ничего интересного нет.
Удостоверившись, что муж на работе, она моментально успокоилась, ей и в голову не стукнуло, что на заводе можно заниматься чем-либо греховным.
— Жена звонила, — сообщил я Наде. — А у тебя есть друг или жених?
— Нет, — сразу бесхитростно ответила она.
На мой взгляд, могла бы и соврать.
Или лучше, чтобы у нее кто-то все-таки был.
Мне так было бы спокойнее.
Мы выпили еще.
Потом еще.
Я чувствовал, что пора начинать.
И медлил.
…После третьего бокала Надя сама робко потянулась ко мне губами, по-детски прикрыв глаза. Я судорожно заглотнул остатки шампанского и ответил на поцелуй.
Что-то не так.
Точно.
Она девственница?!
— Надя? — Я отшатнулся. — А у тебя вообще были мужчины?
— Нет.
Ну вот. Хотел экстремального секса, а выбрал девственницу. Ну не дурак ли?! Точнее, дура! Конечно, нет у меня нужного чутья на женщин, а откуда ему взяться?! Всяческое желание секса у меня напрочь пропало. Мне стало ее жаль. Лично мне не хотелось бы лишиться девственности на заводе, в грязном кабинете, куда в любой момент могут заглянуть рабочие. А потом они будут сплетничать, считая ее развратницей, и показывать пальцем, а уволиться нельзя, ведь она здесь после института по распределению.
— Мне вообще-то пора домой, — выдавил я.
Она удивленно вскинула брови. Но мой уход уважительный, она же сама видела, что мне звонили. К тому же так будет лучше, а то потом мне придется придумывать какие-нибудь причины, по которым мы не можем встречаться. У нее уже и так, судя по всему, начинались мечты, что наши отношения должны быть глубоки и серьезны и на всю жизнь. До подобного доводить нельзя. И я пошел к раковине мыть стаканы, а когда повернулся — она уже снимала колготки…
Домой я бежал едва ли не со скоростью звука, смеясь над собой глубоко в душе. Хотелось чего-то необычного — нате вам, пожалуйста! Я едва не совершил непростительный грех. Может, все мужики и хотят девственницу, считая это каким-то дополнительным очком в списке своих достижений, я же точно осознал — НЕ ХОЧУ! И то, что все так обернулось, говорило лишь о том, что не судьба мне совершать мужские подвиги.
Просто не тянет.
К кассе кинотеатра подходит влюбленная парочка.
— А дайте нам билеты на первый ряд.
Кассир внимательно их оглядывает и уточняет:
— Может, вы хотите на последний?
— Нет, зачем же? Мы хотим, чтобы этим шоу наслаждался весь зал.
…Ну как такое может быть?!
Я смотрел на даты и понимал, что ему (ей) тогда было уже под сорок.
Хотелось экстремального, а получилось чересчур наворочено. Не потянул.
С девственницами и опытному-то человеку сложно, а уж неопытному — пиши пропало. Помню, как по молодости встречался с одной девицей. Она выдавала себя за умудренную жизнью особу, а я — наивный и юный — верил ей. Дело дошло до секса, но тут у нас ничего не получилось. Член не входил.
— Знаешь, у тебя слишком большой! — заявила она.
Я удивился. Иногда, знаете ли, бывают моменты, когда приходится волей-неволей наблюдать размеры чужих агрегатов. Мой среди них чемпионом точно не являлся.
— А как у тебя было раньше с другими?
— Нормально. Как всегда.
Не одну неделю я страдал, терзаясь мыслью, что ни одна баба мне не даст. Потом стал думать, что, может, это не у меня проблемы, а у нее. Нашел в энциклопедии статью про женскую сексуальность и ее патологии и в результате убедил себя в том, что девушка просто фригидна не по годам. Правда, потом выяснилось, что моя подружка всего лишь была девственницей, и в самый критический и роковой момент ей уже стало стыдно признаваться в своей невинности, а я не понимал, почему ей больно и некомфортно и почему, наконец, мой приятель никак не может проникнуть в эту норку. Она не знала, что бы такое мне сказать и при этом не потерять собственное лицо. Трудно с бабами. А уж в экстремальной ситуации с ними труднее втройне!
Неужели в сорок лет некоторые еще верят, что жизнь похожа на кинофильм? i
И кстати, о кино.
Мне было лет тридцать, когда одна из знакомых девах загадочным тоном поинтересовалась, а хотел бы я попробовать секс в кинотеатре? Я не знал, хочу или нет, но, когда сексуальные эксперименты предлагает женщина — это всегда поражает, и соглашаешься не раздумывая. Правда, я все же высказался:
— Стремно как-то.
— Да совсем наоборот, интересно! — заверила она.
Купили мы «места для поцелуев», зашли в зал, и я с сожалением, а она с радостью обнаружили, что зрителей полно, и даже на предпоследнем ряду сидят люди.
Но не отступать же.
…В темноте зала я расстегнул ширинку, а экстремалка взгромоздилась на меня. И мы начали колыхаться, стараясь не издавать звуков, но иногда писк и чавканье все же прорывались сквозь плотно сжатые, словно в мучениях, зубы и распахнутые губы девушки. Пипл оборачивался, но мы делали вид, что просто смеемся. Что было почти правдой, выпустить какие-то другие свои эмоции, которые рвались на волю, мы так и не смогли. Мне уже надоела дурацкая затея, и я понемногу начал смотреть кино из-за ее плеча, решив, что, если она начнет вдруг вопить, успею зажать ей рот. Но она тоже не могла расслабиться и… прыгала-скакала, пока не устала.
Тогда и слезла с топорища.
А оно продолжало стоять.
Виновато посмотрев на измученный орган, красотулька наклонилась к нему и завершила начатое более удобным в данной ситуации способом. Мне, наконец, полегчало, хотя оргазм пришел вместе с мыслью о том, что пора уходить и больше никогда не заниматься такими глупостями. Адреналина, конечно, много, а удовольствия мало. Совсем ни к чему мешать одно с другим. Все равно как белое винище с красным, а соленые огурцы с молоком. Все съедобно только по отдельности.
Урок я усвоил, и, когда однажды другая моя подруга, с которой мы летели в салоне бизнес-класса, предложила «совместно прогуляться в туалет», я радостно подскочил, рванув в сторону сортира, но потом так же резко затормозил. Кабинка одна, и, значит, весь салон будет знать, что мы идем туда не пописать на брудершафт, а вот будут ли одобрять они наши действия и будут ли завидовать? Оглянувшись через плечо и вглядевшись в серьезные лица, понял — нет. Времена Эммануэль давно прошли, Сильвия Кристель состарилась, и во время ретроглупостей «зрители» неуместно-нахально интересуются: «Что, трахаться больше негде?!» А фраза, сказанная некстати, кстати, обламывает.
… До сих пор не могу забыть, как однажды холодным зимним днем в районе озера Голубого под Питером, находясь на подледном погружении, я попросился в номер своего друга водолаза Кости Кравчука.
— Костя, дай мне ключ.
— А зачем? — Ему было скучно.
— Дай ключ, и не надо задавать глупых вопросов!
— Тебе поговорить надо о чем-то? — нахально продолжал он.
И тут подошла моя скромная подруга, для «разговора» с которой мне и требовалась свободная кровать. Я ее, между прочим, полдня в перерывах между рэками уламывал… побеседовать. Но Кравчуку не было до этого дела, он просто взял и ляпнул:
—А-а-а, так тебе надо по-быстрому перепихнуться?!
На глаза девушки навернулись слезы, ротик открылся от гневного возмущения, она повернулась всем своим стройным любвеобильным туловищем на сто восемьдесят градусов и навсегда убежала прочь.
Так что у случайного секса масса неудобств. Обламываешься сам, обламывается она… Помню, как-то с первой женой мы трахались в море. Не ради острых ощущений. Нам просто очень хотелось, а места не находилось. На советском пляже не было ни раздевалок, ни душевых, что и вынудило нас на любовный подвиг. Одновременно мы пытались получать удовольствие и следить, чтобы люди не догадались. Мы кроили самые невинные лица. Никто нас не запалил. Неудобства начались потом, у жены все чесалось внутри, вода у берега все-таки грязная.
