- А ты, как к свиньям относишься? Ничего, терпеливо?
- Я не поняла, ты о чем? Причем здесь свиньи. – Она смеется, просто заливается.
- Да, свиньи, это свингеры, ну, те, что парами с другими парами. Вроде бы как женатики с женатиками. А ты, что подумала, что я со свиньями? Ой, ха, ха, ха !!!
- Нет, я, конечно, могу, с кобельками побаловаться, но это за хорошие бабки, а со свиньями? Ну, ты даешь, профессорша. Надо Мачо рассказать, посмеемся.
- Ну, вот, мы же не просто так трахаться туда ходим, а за знакомствами, за клиентами. У нас уже целая картотека набралась. Всяких. Есть и такие придурки, вроде тебя. Не обижайся. Интеллигентки. Ох, не люблю я их! Вечно им что-то еще надо, все им с фантазиям. Если лезет туда, так обязательно ему еще что-то надо. Конечно не все такие. Есть и деловые люди. Они, знаешь, своих старух побросали, как бабки заработали, да на молоденьких, шалавках женились. А тем, что? Тем развлечения и секс подавай. Они в основном и ходят к свиньям и этих боровов за собой тянут. Ты, знаешь? Смешно, другой раз смотреть. Приезжают на таких тачках, все разодетые. Куда там. А потом со своими цыпками в парную и в сторону. Пивко попить, за жизнь или в биллиард. И пока их женушек стругают, по нескольку раз, они спокойненько, отдыхают сами, без них. Насмотрелась я, на всех их. Но. Это же наша с тобой клиентура в будущем. Ты знаешь, сколько такой боров бабок может выложить за такую, как ты?
Тысячи! Поняла. А если с умом, то можно на них такой клуб своротить, что только пыль столбом поднимется. Типа салона массажного, или ту же парную с массажем. Вот так то. Так, что давай, соглашайся. У тебя данные есть и ты интересная. Кликуха уже есть, Профессорша! Ну, что ты решила?
Смотрит на меня, а я делаю вид, что думаю.
-Ну, ладно. Думай недельку. Я тебе телефон не оставлю. На фирму звякнешь и скажешь, что просила Профессорша позвонить. Я тебя сама найду. Соглашайся!
- Да, кстати. Я тебя с твоим кобельком приглашаю в свинг клуб. И дальше она объясняет мне, как этот клуб найти. А потом, пока я пою ее чаем, она меня инструктирует.
- Значит, так. В субботу, не опаздывать, ровно к семи. Ну, можно пораньше на полчасика. Думаю тебе так и надо. Обвыкнешься, и я тебе все покажу на месте. Одевайся, как хочешь. Все равно потом все в одной одежде будут. Ах, да! Чуть не забыла. Это же у нас новое поступление будет. Как что? А, то, что нужно обязательно в маске быть. Ну, какой, какой? Маскарадной, конечно же. Не в противогазе же. - Смеется.
- И ему и тебе. До посвящения ты не должна ее снимать. Какое, какое? Самое обыкновенное, посвящение в свингеры. Ну и денег прихвати. Немного, баксов сто, на каждого, двести за двоих. Ну, ты же понимаешь, что у нас там все чистенько, уютно и тепло, а это денег стоит. По времени? Ну, кто как захочет. Обычно до часа, двух часов ночи. А иногда и на всю ночь.
И она начинает мне рассказывать, как они встречали Новый год. Я не хочу ее слушать, но все равно слышу, как она рассказывает. Оказывается, они все сразу в двенадцать часов выстроились в круг парами, девочки на четвереньках, головами в центр и по удару курантов все вместе… Дальше не слушаю. Мне все ясно. Оставляю ее допивать чай. Она заработала. Пора «мужа» будить. Выхожу.
- Котобик! Толик! Давай. Хватит придуриваться. Тебе еще завершающую процедуру надо пройти. Какую, какую? Ну, что-то вроде показательных выступлений.
-Нет! Не дури. Я все оплатила и денег мне никто не вернет. Так, что давай включайся! Я ее зову. Что? Что я слышу? И это мне, кто говорит? Вот так-то!
Забираю ее с собой. Ей явно не хочется, но идет. Видно не хочет скандала. Знакомлю их. Она его запросто так обхватывает сзади, и я вижу, как она рукой, из-за спины хватает его палочку и размахивает ей, глядя в мою сторону. Вверх, вниз, вверх, вниз. Потом поворачивается к нему спиной, становится на четвереньки, лицом ко мне и пока он к ней пристраивается стоя, сзади, она наклоняет, а потом, поднимает голову, улыбается и подмигивает мне. Мол, все на месте, порядок. Мне эта сцена потом всю ночь будет сниться. Начиная с этого ее подмигивания мне.
А дальше я начинаю собирать вещи по комнате, а они, как будто меня не замечают. Трахаются. Причем я вижу, что и ей это нравится, не, только ему. Единственное, что я делаю, это шлепнула его по голой попке, когда проходила мимо их. А они, кобелины, аж стонать начали. Вот же, оторви головы. Два сапога пара. Так они занимаются минуту. Потом она вырывается от него. Очень быстро садится рядом на пол. Берет его член, стягивает, нет, срывает резинку и начинает рукой быстро, быстро дергать. Мне все это неприятно, я отворачиваюсь, но слышу, как она с шумом и хлюпаньем обхаживает его ртом. Минуту она возится, а потом, слышу ее постанывая и его тоже. Когда я, через полминуты оборачиваюсь, то вижу как она, оторвавшись, поднимает ко мне лицо с приоткрытым ртом, глотает и как ни в чем не бывало, спрашивает.
-Ну, что? Ты, согласна?
Я смотрю на нее, эдакую дочь цезаря, которая делает сразу много дел. И на нем катается и вот сейчас, рот свой заполняла им, но при этом умудряется мыслить, говорить и добиваться своего.
- Слушай, дочь наполеона. – Говорю я. – Ты хоть для приличия, оставь его в покое хоть на минутку. Давай, говори по-человечески, что ты еще удумала?
Я еще не успеваю закончить фразу, как она вскакивает и плюхается ко мне на кровать. Дышит тяжело. Вспотела. И тут я чувствую, у нее изо рта запах его, мужского семени. Ужас!!!
А она наоборот, липнет, тянется ко мне и дышит, дышит. Я отстраняюсь, мне дурно. Вскакиваю, а она за мной следом. Хватает меня за руку, и я вижу, что она сейчас, как в дурмане, плывет. Мне становится неприятно и немного страшно и я, выдернув свою руку, отворачиваюсь.
-Киска! Киска! Ты, что обиделась? Ну не хотела я. Так само получилось. Не сдержалась. Прости! Я ведь не знала, что ты ревновать меня станешь. Я же говорила тебе, что это, как наркотик. Не могу без этого, мне обязательно надо взять его, почувствовать вкус. Прости?
Она ухватила меня за руку и тянет к себе. Я вижу, что она ничего не поняла и правда, так думает. Чтобы сыграть до конца весь это спектакль, делаю вид, что смеряюсь и тут же вскакиваю, как ошпаренная. Она умудряется, в каком-то невероятном извороте наклонится и прикоснуться к моему лицу своими пахучими губами. Ели успеваю уклониться!
Она, что? Совсем не соображает? - Мелькает у меня в голове. После этого, лезет еще ко мне со своими б…кими губками целоваться!?
- Все, Мурка! Время! Пора нам и тебе. А ты, что по этому поводу думаешь? – Оборачиваюсь и перевожу весь свой гнев на него.
Он удивительно спокоен. Взирает на нас и усмехается.
-Что, тут смешного? Не понимаю?! - Почти кричу я.
Мурка видит мое состояние и боком, боком выскальзывает в соседнюю комнату, переодеваться и сматывать. Я обрушиваю на него все свои переживания и неприятности.
- Что? – С издевкой, кричу ему. – Понравилось? Ты, этого хотел? У, кобелино !!!
- Тебе только и надо, что ….. И тут меня прорвало. Дальше я такое ему выговариваю, что если бы не виноватая мордочка Мурки, которая уже переоделась и высунулась в приоткрытую дверь, то я бы побила бы его, наверное.
-Что? Расчет? Сейчас! Подожди! Подожди, я сказала!!! – Громко, но уже значительно спокойнее бросаю ей нервные слова.
Расстаемся. Она напоследок мне хочет что-то еще сказать, но я ее почти выталкиваю.
- Давай, детка, двигай! Пошла, милая! Но, лошадка, скачи дальше!
Б…. кая лошадка ускакала. Довольная. Еще бы? Я, ей, в гневе, все заплатила и даже за то, чего она не делала.
Она довольная, он доволен? А, я? А, как же, я?!
У меня остается горький осадок от всего этого. Эта ее продажная любовь. Да и любовь ли это? Какая же это любовь?! Самая настоящая хреновина, какая-то! Ведь это и есть б…тво. А как же это еще можно назвать? А я, то? Тоже хороша! Не понимаю, что на меня нашло? Осадок все сильнее раздражал меня. И мне, почему-то, захотелось все бросить и вымыться. Очиститься от всего этого. Не отвечая на его вопросы, я ушла в ванную. Он еще топтался под дверью, ходил, что-то делал, гремел, говорил, звал меня. Но я, лежа в горячей воде, в ванной, старалась его не слышать и не замечать. Я лежала, опустошенная. Мне вдруг стало себя жалко. И я, неожиданно, беззвучно заплакала. Заплакала, как в детстве. От горького разочарования и одиночества.
Наконец я услышала его обращение ко мне из-за двери. Он говорил, что уходит, говорил, чтобы я на него не обижалась. Потом добавил, что согласен, пойти вместе со мной в субботу.
- Ты, не против? - Спросил и ждал моего ответа.
Я молчала. Он опять спрашивал. Наконец я услышала, как он распрощался и ушел, громко хлопнув дверью. С его уходом мне стало легче.
Вечером, я не хотела оставаться дома и выслушивать упреки от родичей. И Машка могла меня расспрашивать. А мы ведь, дружили. Как ни как, а родная мне душа, сестренка ведь. Поэтому, опережая их, позвонила и сказала, что останусь переночевать на квартире у подруги. Мать неуклюже спрашивает.
