на этот случай у либеральных феминисток всегда есть готовый ответ: «учить мужчин не насиловать женщин».
Проблема этой позиции в том, что стратегия «притворяйся, пока не получится» не очень-то жизнеспособна. Мы не можем просто делать вид, что мир безопасен и что существование «хищной мужской сексуальности» – не более чем устаревший стереотип.
Как мы видели в главе 2, глобальная картина сексуального насилия в самом деле очень близко соответствует стереотипу: насильниками действительно чаще всего являются мужчины, а молодые девушки действительно подвержены наибольшему риску. Это не какая-то навязчивая фантазия, от которой мы можем просто отмахнуться.
Разрыв в социосексуальности
Мужчины и женщины отличаются, как физически, так и психологически. Для женщин случайный гетеросексуальный секс по своей сути сопряжен с гораздо большими рисками – в обмен на гораздо меньшие выгоды. И все же (совершенно разумное) настойчивое требование разрешить женщинам «трахать в ответ», не подвергая их криминализации или социальному остракизму, слишком легко скатывается к утверждению, что они должны это делать. В этом отношении особенно важно, что Кэрри Брэдшоу и Стелла Гибсон являются персонажами, способными вдохновлять: привлекательными, эффектными и успешными в профессиональном плане. Мы должны следовать их примеру, и Шортино призывает к этому своих читателей. Я не сомневаюсь, что есть женщины, которым искренне нравится случайный секс и которые, взвесив все «за» и «против», принимают решение, что им это подходит. Что я подвергаю сомнению, так это утверждение, что культура случайного секса так или иначе приносит пользу женщинам как группе.
Выше я писала о том, что психологи называют «социосексуальностью». Это параметр, определяющий интерес человека к сексуальному разнообразию и сексуальным приключениям. В стандартной анкете, используемой исследователями для оценки социосексуальности, респондентам задаются следующие вопросы: [121]
• Со сколькими партнерами вы занимались сексом за последние 12 месяцев?
• Со сколькими партнерами у вас был единичный половой акт?
• Со сколькими партнерами у вас был половый акт, когда вы не были заинтересованы в длительных отношениях с этим человеком?
• Согласны ли вы с тем, что секс без любви – это нормально?
• Можете ли вы представить, что вам комфортно и что вы получаете удовольствие от «случайного» секса с разными партнерами?
• Хотите ли вы заниматься сексом с человеком только в том случае, когда вы уверены, что у вас будут длительные и серьезные отношения?
• Как часто у вас возникают фантазии о сексе с кем-то, с кем у вас нет серьезных романтических отношений?
• Как часто вы испытываете сексуальное возбуждение, когда контактируете с кем-то, с кем у вас нет серьезных романтических отношений?
• Как часто в повседневной жизни у вас возникают спонтанные фантазии о сексе с кем-то, кого вы только что встретили?
И везде различие в среднем уровне социосексуальности совпадает с различием между полами: как правило, мужчины гораздо больше склонны вести распутный образ жизни, чем женщины. И этому различию есть убедительное эволюционное объяснение [122]. Как пишет биолог Энн Кэмпбелл:
С биологической точки зрения мужские инвестиционные вложения завершаются в момент зачатия. Сразу после этого мужчины могут свободно переходить на новые пастбища. Женщины, в свою очередь, являются специалистами по качеству, а не по количеству. Их инвестиции не ограничиваются несколькими моментами удовольствия: они остаются верными репродуктивным последствиям. К тому же женщины производят лишь ограниченное количество потомства… Преданность, которую каждый ребенок требует от женщины, настолько велика, что женские тела и сознания искусно созданы для того, чтобы инвестировать в своего будущего ребенка только самое лучшее [123].
Хотя для мужчин типично вкладывать много времени и энергии в потомство, произведенное в рамках социально признанных отношений (другими словами, в браке), также существует альтернативный способ мужской сексуальности, при котором мужчины отдают предпочтение количеству потомства, а не его качеству. В таком случае, вместо того чтобы болтаться без дела, разбираясь с последствиями своей половой жизни, они оплодотворяют максимально возможное число женщин. Этот альтернативный способ подходит некоторым мужчинам больше, чем другим, в зависимости от степени их социосексуальности («отцы» или «подлецы»), однако стратегии полового поведения не являются абсолютно фиксированными. Некоторые мужчины могут отдавать предпочтение одной стратегии над другой в определенные моменты своей жизни, в определенных ситуациях или с определенными партнершами. Мужскому половому поведению свойственна поразительная гибкость, но женщины не всегда отдают себе в этом отчет – особенно в современной атмосфере непризнания эволюционно обусловленных психологических различий между полами.
Важно помнить, что различие в социосексуальности у мужчин и женщин является усредненной величиной: есть женщины с исключительно высоким уровнем социосексуальности, как и мужчины с исключительно низким. Это означает, что в отношении индивида знание о его поле не гарантирует достоверного знания об уровне его социосексуальности, хотя вы можете сделать об этом обоснованное предположение.
Но также важно помнить, что отдельные исключения из правила не отменяют самого правила. Например, усредненные различия между мужским и женским половым поведением становятся очевидными, когда мы сравниваем сообщества геев и лесбиянок. И хотя утверждение о поразительных различиях между двумя этими сексуальными культурами может спровоцировать острую дискуссию, на этот счет существует множество достоверных данных, игнорировать которые было бы неправильно. Согласно опросам, лесбиянки чрезвычайно заинтересованы в строгой моногамии: усредненная лесбиянка в Великобритании за последний год имела только одну сексуальную партнершу [124]. При этом большинство из них были знакомы со своими сексуальными партнершами в течение нескольких месяцев или лет до того, как они впервые вступили с ними половую связь [125]. Также лесбиянки значительно чаще геев вступают в брак или гражданское партнерство [126]. В своих мемуарах о жизни геев в Америке в двадцатом и двадцать первом веке Эндрю Салливан пишет про лесбийское сообщество, что «это культура цветущей стабильности и разнообразия, мечта поборника единобрачия» [127]. И тем не менее, как он совершенно справедливо замечает, сообщество лесбиянок «почему-то не нашло своих апологетов среди религиозных правых, отстаивающих семейные ценности» [128].
В противоположность лесбиянкам, Салливан описывает «пейзаж жизни геев» как «картину, написанную тестостероном» [129]. Исследования сексуального поведения геев подтверждают эту характеристику: случайный секс значительно больше распространен в сообществе геев, чем в лесбийском сообществе. И в то же время гибкость мужской сексуальности среди геев еще более поразительна, чем среди натуралов. Согласно одному показательному опросу 2010 года, примерно 25 % геев столь же стабильно моногамны, как и усредненные лесбиянки, в то время как другие 25 % имели более тринадцати сексуальных партнеров за последний год [130]. Кроме того, менее многочисленное (но немаловажное) меньшинство геев сообщает, что на протяжении их жизни у них были сексуальные контакты с сотнями
