Воображение есть огромная творческая, но и жуткая, и страшная сила души. Но нет другого способа овладеть им, как только давая верное движение ему. Подавлять работу воображения опасно, а часто и невозможно — его нужно лишь правильно развивать. Надо дать воображению чистое и светлое движение — и как раз искусство, по существу своему, может сообщать воображению эту возвышающую и светлую силу. Ещё Аристотель учил об очищающем действии искусства, и это верно в том смысле, что светлые образы, создаваемые искусством, как вечные спутники, всегда зовут нас к тому, что чисто, изящно, благородно. Приобщаясь к миру искусства, мы вводим вообще в нашу душу то великое начало ритма, которое облагораживает и тело и душу, освобождает нас от всего грубого, темного и зовёт нас к красоте, к преображению нас. Однако в искусстве, как мы его находим и в современности, и раньше, всегда есть много и двусмысленного — этого отрицать не следует. Именно поэтому и действие искусства в нас двойственное: оно возвышает душу, но оно же вносит и яд в нее. Это надо прямо признать, но надо иметь при этом в виду, что путь человека во всем идёт не так, чтобы нам проходить мимо зла (что невозможно, ибо зло входит в самую душу нашу), а в том, чтобы отвергнуть зло, чтобы сознательно и свободно выбрать добро. Зло, струящееся через искусство в душу, легче отразить, чем зло в жизни, и если искусство заключает в себе яд, то в нем же самом дано и противоядие, а душа должна выбрать, что она предпочитает. Поэтому не только невозможно, но и не нужно подавлять воображение. Нужно лишь помочь душе преодолеть соблазн зла и полюбить добро.
С культурой воображения очень связана так называемая сублимация, которая подхватывает движения эроса и переводит их в высшие формы. На сублимации основана вся тайна воздержания и, следовательно, и девственности: та «игра» пола, избежать которой не дано никому, может быть трансформирована в высшие движения, «сублимирована» (поднята). Много ценного на эту тему можно найти в книге профессора Вышеславцева «Этика преображенного эроса», где о «преображении» эроса, о путях сублимации сказано много верного. Но если верно, что «прекрасный образ» отрывает нас от сексуальности и может увлечь наш дух на высоты, тем самым переводя половую энергию в энергию пола, то есть в резервуар творческих сил в человеке, то не нужно забывать, что здесь всегда неизбежен и нужен некий духовный труд — часто очень тяжкий. Отрываться от тех «наслаждений», которые сулят нам сексуальные порывы, всегда бывает трудно и даже мучительно. Аскетика всех веков накопила огромный опыт тех трудностей, с которыми приходится преодолевать сексуальные соблазны: уже простой «помысел», простой образ, таящий в себе возможность сексуального возбуждения, обладает большой силой. Поэтому в борьбе за «преображение» эроса борьба с помыслами получает чрезвычайное значение. Надо только держать в сознании ясно, для чего нужно подавлять в себе помыслы сексуального характера. И, конечно, идеал чистоты, воплощённый в святых, помогает нам бороться в себе за чистоту, за «преображение эроса», то есть за сублимацию сексуальных движений.
Тут снова приходится напомнить, что всякий духовный труд в нас связан (неисследуемо для нашего сознания) с крестом. У каждого человека есть свой крест, то есть свой путь восхождения к Богу, к Царству Божию. Крест не означает непременно страдания, но он неизбежно включает их в себя — эти страдания создаются той коренной расстроенностью всего нашего существа, которая именуется «первородным грехом», то есть грехом не индивидуальным, даже не создаваемым условиями физической и социальной наследственности, а вытекающими из свойства природы нашей; естественно, что сфера пола более других (по связанности в ней тела и души) обречена на то, чтобы быть источником страданий. Никто миновать этих страданий из-за пола не может, но можно и должно их не только переносить, но и обращать их на добро и пользу. И тот духовный труд, который даже в самой благоустроенной семье нужен для регуляции «игры» пола, внутренне и определяется нашим крестом.
Ни в чем не сказывается это с такой силой, как в вынужденном безбрачии. Мы обозначаем этим именем те случаи, когда при всем желании создать себе семью это не удается. Мужчина, который по сложившимся социальным условиям имеет то преимущество, что он может проявить инициативу и делать «предложения» девушке, которую хотел бы взять в жены, если получит отказ, может перенести это спокойно и мужественно, пробовать искать других путей женитьбы. А девушки, лишённые инициативы (не могут же они предлагать себя в жены!), часто так и остаются в девичестве — или потому, что те, кто им по душе, ими не интересуются, а интересуются ими те, кто им не по душе, или по другим причинам. Так или иначе бывает безбрачие вынужденное — без всякой склонности к монашеству, где безбрачное состояние определяется тяготением к одиночеству, к половому воздержанию. Безбрачие, вытекающее из стремления к монашеству, есть некая лестница восхождения к высшему званию, и здесь борьба с полом становится одной из тем духовной внутренней жизни. Сублимация половой энергии, неизбежно накопляющейся в теле, хотя и трудна, но осуществима именно на путях устремленности ввысь. Здесь действительно происходит «преображение эроса»; самый крест борьбы с половыми движениями становится частью общего креста, борьбы с «ветхим человеком» в себе. Все ударение, весь динамический заряд связан здесь со свободным устремлением ввысь, что и заключает в себе огромную духовную энергию. Не говорим уже о том, что, попадая в монастырь с вековым укладом размеренной, ритмически построенной церковной жизни, те, кто вступает на путь монашества, находят в этой церковной жизни, с её ритмами, правилами, обязанностями огромную психическую поддержку.
Но девственность вынужденная, не добровольная, не находящая никакой поддержки в душе, не создает ли новые мучения — не только не ослабляя давление пола, а наоборот, его усиливая, ибо душа жаждет половой жизни и томится от этой жажды. Вынужденное безбрачие не ставит ли по-новому вопрос о внебрачном сожительстве, не оправдывает ли случайные и неслучайные связи?
Но надо иметь в виду: только в брачной жизни удовлетворение сексуальной потребности не вносит никакой лжи, никакой дисгармонии, а все внебрачные отношения неизменно включают в себя ложь, неизменно вносят дисгармонию. Надо потерять стыд, чтобы не чувствовать тяжесть в душе, когда люди тайком или путем всяких искусственных комбинаций «устраиваются» с чужими жёнами. Или — что бывает реже, но, увы, все же случается — когда молодые люди сходятся с девушками, на которых по тем или иным причинам не могут, да и не хотят жениться. Вся эта сеть лжи, неправды, всяких искусственных мер и т. д. неизбежно отравляет души, что бы ни говорили себе те, кто становится на этот путь. Из вынужденного безбрачия есть лишь один нормальный выход — брак; даже «неудачная» семейная жизнь, полная разных трудностей и терзаний, для сферы пола даёт то, что ей нужно. Если только обе стороны в таком «неудачном» браке несут мужественно свой крест и стремятся скрасить друг другу тяжкую жизнь, открывшуюся им в браке, то бремя такого брака понемногу становится легче и выносимее.
Вынужденное безбрачие обрекает, конечно, на тяжкую борьбу с самим собой, но есть путь, на котором эта борьба действительно облегчается — это сблизиться с какой-либо семьей, где есть дети. Чужие дети становятся для нас нашими, собственными; радости чужой семьи питают душу, её скорби заставляют прилагать усилия к их ослаблению. Многовековой опыт показал, что на этом пути вынужденное воздержание становится выносимо и создает ту сублимацию половой энергии, которая освобождает и тело, и душу от терзаний и беспокойств.
Как мы видим, нет иного пути в устроении жизни пола, как брачная жизнь или полное безбрачие (монашество или вынужденное безбрачие).
Темные стороны жизни пола
Но есть в жизни пола ещё несколько темных сторон, которых мы должны коснуться, чтобы не! обойти и эти трудности. Все они являются извращениями, то есть нарушением естественных форм половой жизни, и среди этих извращений мы остановимся только на двух, неравноценных, впрочем, по своему значению во внутренней жизни. Оба типа извращения возникают только у мужчин, — и это снова показывает особые трудности мужской натуры в сфере пола.
Скажем несколько слов о так называемом тайном пороке, которым страдает подавляющее большинство подростков. В огромной части молодые люди, вступающие на путь полового сожительства с женщиной, обыкновенно освобождаются от такого порока, но бывают случаи, когда, уже находясь в браке и имея нормальную половую жизнь, некоторые мужчины не перестают страдать тайным пороком — такова бывает сила привычки.
