Мэри-Лу кивнула.
— Жаль только, что мне понадобилось так много времени, чтобы это понять.
— Если бы ты этого вообще никогда не поняла, было бы гораздо хуже. А так — у тебя снова есть чистый лист, на котором ты напишешь себе ту жизнь, какую захочешь.
— Знать бы ещё, чего я хочу… — вздохнула Мэри-Лу. — Давай закажем ещё кофе, и ты расскажешь мне всё о вашей победе на конкурсе. В собственной жизни радостей нет, так хоть твою разделю.
— А почему нет? — ответила Карен. — Давай. И ты расскажешь мне всё о том, как видеонаблюдение обеспечивает безопасность.
— У тебя что-то случилось? — встревожилась Мэри-Лу. — Что-то плохое?
— Заказывай кофе. И я всё расскажу. Возможно, ты дашь дельный совет, потому что хоть что-то знаешь о защите бизнеса и деловой репутации.
* * *
Крис стоял перед зеркалом в спальне и рассматривал следы, которые остались после ночи с Карен. А воспоминания о том, что было в ту ночь, вызвали крепкий стояк.
Желание было таким сильным, что едва ли не судорогой скручивало.
«Угомонись, — сказал он себе. — Тебе же не шестнадцать лет».
Но телу было плевать. Неизвестно, какие силы пробудила в нём Карен, но гормоны кипели не хуже, чем у подростка. И это было прекрасно! Крис давно не чувствовал себя живым так ярко и полно.
Однако надо было что-то делать с эрекцией. Самое простое решение проблемы — прибегнуть к помощи мисс Роуз Палм, иначе говоря, подрочить. Но это даст только физическую разрядку, а не полноценное наслаждение. Сабмиссивная часть хотела кончать только с разрешения Госпожи и для её удовольствия, а мазохичная жаждала приправы из боли.
Крис сжал член и застонал. Отчаянно хотелось позвонить Карен и спросить позволения опустошить себя. Ещё лучше, если бы Госпожа приказала Рабу отшлёпать себя за несанкционированную активность, а после велела бы показать ей выстрел — такое Крис уже однажды проделал на веб-камеру для одной из своих подружек-Верхних. Было весело и приятно, но тогда желание и вполовину не было столь сильным, как сейчас.
«Очень Карен это надо — решать проблемы с моими стояками, — думал Крис, работая рукой. — Договорились ведь только о сессиях дважды в неделю. И я на это согласился, хотя на самом деле мне нужно было совсем другое. Так что надо или порвать с ней, или молча довольствоваться тем, что есть, и радоваться, что оно продлится почти три месяца, или… А вот никакого «или» не существует».
Безрадостная мысль не помешала ярко и сильно кончить. А когда способность воспринимать окружающий мир вернулась, Крис нашёл решение.
«Надо прямо сказать Карен, что теперь я хочу больше, чем просто сессии. И что в случае победы на конкурсе могу поехать с ними на гастроли или куда там они отправятся. Группе в любом случае понадобится свой бухгалтер. Если проиграют, то в Нью-Орлеане полно хороших клубов. Я могу помочь им найти там работу. И у нас с Карен есть одиннадцать недель на то, чтобы понять — получится ли быть вместе всегда и везде. Если она согласится, то я буду с ней. Откажется — попрощаюсь».
И тут припомнилось происшествие в гримёрке, из-за которого Карен и позвала Криса.
«Это может быть очень опасным. Ей нужна защита. Я могу нанять охрану, но как уговорить Карен принять помощь, чтобы не оскорбить её самостоятельность и независимость?»
Задача была не из лёгких, но Крис не привык пасовать перед трудностями.
* * *
Несмотря на то, что был поздний вечер, Карен зазвала Майка, Рика и Элину в парк подальше от дома.
— Надо обсудить кое-что, — сказала она. — Позавчерашнее происшествие явно будет не единственным. И готовыми надо быть не только к тому, что нам навредят, но и к тому, что дело повернут так, будто это мы изобразили вред, чтобы привлечь к себе побольше внимания. Иногда убить репутацию человека надёжнее, чем самого человека. Если человека один раз сочли лжецом, то верить ему больше не будет никто и никогда.
— Согласна, — ответила Элина. — К тому же, если подбросили духи, то могут подбросить и наркотики, и детское порно.
— Карен, — посмотрел на неё Рик, — у тебя есть идея?
— Надо установить скрытые камеры, работающие в режиме нон-стоп в гостиной и кухне квартиры, на окнах, у дверей, на складе и в гримёрке. А когда будем в «Саншайне», то постоянно держаться рядом друг с другом и тоже вести скрытую съёмку. Чтобы в случае чего иметь доказательства нашей невиновности.
— Паранойя какая-то, — недовольно буркнул Майк.
— А я согласен, — возразил ему Рик. — Выходка с духами глупая, но это хороший способ как прощупать почву, так и показать, что мы под прицелом.
— И ещё, — сказала Карен, — нам нужны песни, которые можно исполнять а капела и в темноте.
— Вот это верно! — воскликнула Элина. — Идея с камерами мне не нравится, но с песнями я полностью за. Оставить Карен и Майка на сцене без музыки и света могут запросто.
— А после нас же в этом и обвинят, — добавила Карен. — Поэтому нужны доказательства невиновности.
— Ладно, уговорила, — ответила Элина. — Я согласна на камеры.
Майк сказал:
— Лайзу, как я понимаю, ни во что посвящать не будем?
Карен качнула головой.
— То, что она бросила своего очередного засранца, не означает, что Лайза не вернётся к нему, если он позовёт чуть поласковее обычного. И тем более не означает, что она не найдёт нового такого же, если не хуже. Лайза наверняка проболтается о камерах, а это достаточно скандальная тема для местной прессы, чтобы за неё хорошо заплатили. Но даже если и не заплатят, то информацию могут слить бесплатно — перед перспективой увидеть своё фото на первой полосе мало кто устоит. И проблема у нас будет не в скандале, а в том, что зная о камерах, диверсант изменит тактику, и мы опять окажемся беззащитны.
— Не говоря уже о том, — добавил Рик, — что для организатора диверсии очень выгодно залезть Лайзе в трусы. Ну или заставить это сделать своего соучастника. На Лайзе же как будто табличка приколочена «Используйте меня и выбросьте». Вот вся мразь к ней и слетается как мухи на кусок мяса.
— Зачем тогда вообще было брать её обратно, — буркнула Карен.
Рик вздохнул.
— После разрыва со своим очередным засранцем она выглядела так, словно ещё немного, и побежит топиться.
— Это верно, — согласилась Карен. — Бог свидетель — я очень хочу, чтобы Лайза исчезла из нашей жизни немедленно и навсегда, но не настолько, чтобы пожелать ей смерти. Какой бы дурой и дрянью она ни была, а бросить её без помощи в том состоянии, в каком она к нам пришла, было бы подло и бесчеловечно. А то и убийством стало бы.
— Вот и подержим её под присмотром, пока не придёт в себя, — сказал Рик. — А как только окажется в норме, спровадим прочь. Если человек упорно наступает на одни и те же грабли, не желая делать выводы, то это его проблемы. Любой на месте Лайзы давно обратился бы к психологу. Ведь если что-то раз за разом не получается, то надо идти туда, где научат это делать.
— Вот с этим не поспоришь, — проговорил Майк. — Чёрт с вами, я тоже согласен на камеры.
— Я нашла фирму, — сказала Карен, — которая проверит квартиру и склад на жучки и всё постороннее, а затем установит камеры и выведет запись на защищённый компьютер. И я спровадила Лайзу в спа-салон с раннего утра и до позднего вечера. Оплатила из денег группы, а ей сказала, что она выиграла «День красоты» по рекламной акции. Конечно, это дорого, но Лайзу надо надёжно отвлечь. Да и в себя ей это поможет быстрее прийти. Днём она держится нормально, но по ночам по-прежнему плачет. А спа-салон, говорят, успокаивает лучше любых антидепрессантов.
— Отлично, — кивнул Рик. — А после того, как специалисты поработают с квартирой и складом, я заставлю охрану «Саншайна» проверить гримёрку. И когда они закончат, сам установлю там камеры. Как раз успею научиться у тех спецов, которых нашла Карен.
— Я помогу тебе, — ответила Элина.
— А я займусь новой программой, — решил Майк. — Мы не дадим себя растоптать.
* * *
Стив Арчер смотрел на экран телевизора, не замечая происходящего. Мысли были очень далеко от бейсбола.
— Нет, — сказал он вслух, — я должен им всё рассказать.
Стив отправил СМС всем своим клиентам — скрипачу, членам данс-группы и певице — и назначил телефонную конференцию.
Через десять минут все были на связи. Стив начал сразу с проблемы:
— Берн Деррик занимается незаконным бизнесом. У всех денежных воротил его уровня рыльце в пушку, но Деррик совершает серьёзные преступления.
— А конкретнее? — спросила певица.
— В девятнадцать лет он внезапно бросил лучший университет Филадельфии посредине семестра и уехал в Питтсбург, чтобы открыть мелкую фирму по перевозке вещей. Но при этом на филадельфийской бирже стал нанимать мелкие, едва живые брокерские конторы и неудачливых брокеров-одиночек для инвестиции его денег. И все они вдруг начинали заключать сделки одна успешнее другой.
