Вернувшись в номер, я сразу забралась на кровать. На ресепшене мотеля мне удалось выпросить штопор. Орудие труда было частично погнуто и местами покрыто пятнами ржавчины, но несмотря на внешние недостатки вино удалось открыть. Сделав большой глоток, я запоздало подумала, что пить вино после пиво не самая лучшая идея. С другой стороны, не бросать же початую бутылку?
Тело почти не болело, но я все равно ощущала слабость после долгих прогулок. Царапины на ногах уже начинали заживать и невыносимо зудели.
Рядом на кровати растянулся Паук. Заложив руки за голову, он прикрыл глаза. После магазина мужчина не произнес ни слова. Расслабленный и спокойный, маньяк выглядел совершенно обыденно. Кто бы мог подумать, что где-то в вещах он хранит лезвие, которое унесло жизни двадцати семи девушек? Мое отношение к Пауку резко поменялось за прошедшие сутки. Теперь я не боялась его и лучше понимала мотивы. И это только подхлестывало желание сбежать. Ни о каком всепрощении, естественно, не могло идти и речи. Ничто не сможет оправдать убийство. Осталось только продумать детали и выбрать время.
Из темноты протянулась рука Паука. Пришлось отдать бутылку мужчине. Тот приподнялся на кровати и сделал несколько больших глотков. Было что-то странное во всей этой ситуации. Ночное распитие вина после ужина в ресторане могло в обычной ситуации сойти за продолжение романтического свидания, разве что кавалер подкачал.
— Выключи свет, — попросил Паук.
Я щелкнула выключателем возле кровати, погрузив комнату во тьму. Глаза постепенно привыкали к смене освещения и уже скоро можно было различить очертания предметов и неподвижную фигуру рядом. Паук застыл в задумчивости и я невольно залюбовалась четким профилем на фоне окна.
Вино согревало изнутри и, вопреки ожиданиям, совсем не успокаивало. Мысли постепенно путались, а алкоголь легкой волной разносился по крови. Мне вдруг подумалось, что рядом лежит влюбленный в меня мужчина. Несмотря на обстоятельства, сама мысль, что кто-то хочет разделить со мной вечность, пусть даже таким экзотическим способом, весьма льстила. В юном возрасте, читая взахлеб книжки с родительских полок, я проглотила и пару научно-популярных книжек о преступниках. В одной из них рассказывалось, как жертвы, не имея возможности уйти от мучителя, начинали испытывать к нему привязанность и даже любовь. Сейчас, по всей видимости, срабатывал тот же принцип. Я знала, что Паук опасен, что ему нельзя доверять и он хочет только моей смерти. Тем не менее, желание прижаться к мужчине и почувствовать сильные руки на теле становилось сильнее с каждой минутой.
Подумав немного, я придвинулась к Пауку и положила голову ему на плечо. Мужчина на секунду склонил голову и оставил почти невесомый поцелуй на виске. Это невинное прикосновение вызвало противоречивые ощущения. С одной стороны, хотелось остаться лежать и постепенно засыпать рядом с убийцей, с другой же, тело желало большего, чем простые поцелуи и целомудренная близость.
Моя ладонь несмело скользнула по мужской груди, ощущая твердые мышцы под рубашкой. От его тела исходил жар, словно от печи и это ощущение вызывало ответное тепло внутри. Пальцы скользнули выше, к вороту рубашки. Ровный ряд пуговиц мешал добраться до голой кожи. Жажда ощутить тело Паука на своем выходила на первый план. Разум уже не мог успокоить разбушевавшееся либидо. Мир резко сузился до нас двоих. И не существовало больше ни прошлого, ни будущего. Остался лишь этот момент и жаркая потребность раствориться в человеке рядом, забыться в объятиях, на ночь забыв обо всем. После ужаса, сковывавшего меня буквально каждую секунду, секс казался самым правильным средством, чтобы расслабиться.
Сильная ладонь перехватила мои пальцы и слега сжала, останавливая осторожное исследование. Я почувствовала, как Паук напрягся.
— Не стоит дразнить меня, малышка, — хриплый шепот раздался в темноте, вызывая мурашки. Хриплый голос звучал эротично, вызывая тянущее напряжение у меня в паху. Горячие губы коснулись виска, отчего по коже словно заструились сияющие ниточки тепла. — Ничего не изменится, что бы ты не делала.
— Я и не рассчитываю на это, — осмелев, я высвободила руку из твердой хватки.
Мои пальцы скользнули по полоске обнаженной кожи, не прикрытой рубашкой. Сейчас, в темноте, когда все чувства обострились, прикосновение оказалось особенно интимным. Грудь Паука была лишена волос, по крайней мере в доступном мне месте. Интересно, под рубашкой также нет ни единого волоска? Эта мысль увлекала. Чтобы проверить догадку, нужно снять с мужчины одежду. Вот только это, возможно, полностью изменит наши отношения. Собираюсь ли я дойти до конца? Или стоит остановиться сейчас? Кто знает, как среагирует Паук на мои дальнейшие действия?
В какой-то мере, мной руководила и жалость. История с Викторией укрепила убеждение, Паук был несчастным человеком, сошедшим с ума от потери любимой женщины. Теперь, когда он хочет расправиться со мной, зачем сдерживаться? Пусть нас и связывают непростые взаимоотношения, нельзя отрицать, что я хочу его. Возможно, секс пробудит в нем что-то человеческое и он не захочет меня убивать.
Это стало ключевым моментом. Поднявшись, я села на колени рядом с мужчиной и секунду спустя, обмирая от собственной смелости, скользнула поверх него, оседлав. Паук не шевелился. Лишь едва сбившееся дыхание выдавало его реакцию. Видимо, не только мне хотелось более тесного контакта.
Мои пальцы скользнули ниже, решительно забираясь под рубашку. Мелкие пуговицы поддавались неохотно, сантиметр за сантиметром приоткрывая гладкую кожу. Наконец, мне удалось справиться с непокорной тряпкой. Проведя ладонями по груди, я с удовольствием констатировала, что волос не было нигде. Под подушечками пальцев попались бугорки сосков. От моих прикосновений они моментально затвердели. Испугавшись на секунду возможной реакции Паука, я замерла.
Мужчина подо мной не двигался, предоставляя право продолжать. Сидеть поверх него оказалось довольно возбуждающе. Между ног постепенно созревало жаркое тепло, порождая нетерпение. Вновь проведя кончиками пальцев по коже, я поняла, что хочу перейти к более откровенным действиям.
Это был следующий этап. Видимо, смесь пива и вина в желудке уже ударила в голову. Я склонилась над жарким телом и осторожно, опасаясь реакции, втянула в рот один из сосков. Мягкая плоть напряглась, почувствовав прикосновение зубов. Одновременно с этим раздался стон. Оторвавшись от соблазнительного занятия, я взглянула на лицо мужчины. В темноте нельзя было рассмотреть выражения, но меня переполняла уверенность, что сейчас Паук выглядит ровно так же, как все остальные мужчины перед сексом. Голодный, страстный и нетерпеливый.
Приподнявшись, я склонилась над лицом мужчины и поцеловала. Поцелуй получился почти целомудренным. Губы Паука оказались теплыми, мягкими и на удивление податливыми. Хотелось углубить поцелуй, скользнуть языком в горячую глубину, но вместо этого я отстранилась, не уверенная, что же делать дальше. Нравится ли Пауку то, что я делаю? Или через несколько секунд он остановит меня и отпустит какую-нибудь язвительную шуточку?
Жаркая волна все больше концентрировалась между ног, причиняя беспокойство. Твердое тело подо мной вызывало желание двигаться дальше, исследовать и другие не менее интересные места. Но хватит ли мне смелости?
Решение принял Паук. Почувствовав мое замешательство, он потянулся и буквально опрокинул меня на себя. Его ладонь легко скользнула по спине, в то время как другая забралась в волосы. Оказавшись прижатой к мужскому телу, я могла ощущать животом недвусмысленную его реакцию на происходящее. Это пугало и возбуждало одновременно. В то же время, было приятно, что все мои сомнения были напрасны. Паук хочет меня. Я снова потянулась к его губам, скользнув от них по линии подбородка. Начавшая уже пробиваться щетина на выбритых щеках слегка кололась, но это не могло меня смутить.
— Чего ты добиваешься? — руки мужчины сжались на моей талии так сильно, что дыхание перехватило.
— Ничего, — это была правда. Честно говоря, я действительно не могла с уверенностью сказать, что именно побудило меня перевести наши своеобразные отношения на новый уровень. Паук привлекал меня своим характером и потрясающим телом, но вместе с тем внушал ужас. Возможно, это сочетание и заставляло меня дарить знаменитому маньяку поцелуи и нежные прикосновения. К этому примешивалось и сочувствие.
В следующую секунду я внезапно оказалась под мужчиной и сильные руки прижимали меня к кровати. Резкая смена ролей вызвала всплеск страха внутри, но в то же время, тяжесть мужского тела только усиливала мое желание. Он прижимал меня к матрацу почти до боли. Губы Паука впились в мои, язык вторгся в рот. Это не было похоже на несмелые поцелуи несколько минут назад. Сейчас его губы сминали мои, словно стремясь уничтожить. Зубы впились в нижнюю губу, а скользкий язык скользнул по верхней. Сквозь короткую вспышку боли я ощущала и необыкновенное возбуждение. Этот дикий поцелуй, похожий на борьбу, пугал неожиданной агрессией и вместе с тем заставлял желать продолжения.
