— Да, здесь много туристов бывает, — проговорил он задумчиво, почесывая волосатую грудь в вороте пестрой рубашки. — Сейчас, правда, сезон-то почти кончился, но пара неделек еще есть. Вы обращайтесь если что, я вам тропы хорошие покажу, виды здесь отличные.
— Спасибо! Мы, пожалуй, отдохнем пока, а потом обязательно спросим, — заверила я со со всей оптимистичностью, на которую была способна. Усталость почти полностью лишала меня сил, а ведь предстояло еще разобраться с Пауком.
Ключи я получила тем же вечером, равно как и повторные заверения в оказании нам любой помощи, какая только потребуется. Подождав, пока владелец неспешно покинет двор, прикрыв за собой калитку, я открыла машину.
Паук был плох. Судя по всему, в ране на плече началось воспаление, по крайней мере я видела нездоровую красноту, которая расплывалась из-под повязки. По-хорошему, следовало бы найти врача, но какое объяснение мы могли ему предложить? Мы не охотники и не охранники, так что пулевые ранения вызовут здоровое подозрение и через некоторое время мы столкнемся с интересом полиции.
К тому же, какая-то часть меня все еще надеялась, что Паук умрет, тем самым разрешив дилемму, которую породили мои собственные эмоции. Я не ощущала себя палачом, но и не испытывала больше иллюзий на его счет. Тот туманный образ, который сложился у меня о мужчине, с которым мы провели последние дни, развеялся чуть меньше суток назад, когда он убил человека на моих глазах. Кажется, до этого момента мне все еще не верилось, что Паук действительно убьет меня. Теперь же, я была твердо уверена только в одной вещи: маньяк спасет меня от любых опасностей, но как только тараканы в его голове дадут отмашку, он перережет мне горло.
— Эй, просыпайся, — я легко потормошила мужчину за плечо и тот моментально открыл глаза. — Нужно зайти в дом. Сможешь идти?
— Да, — Паук с трудом шевелил губами. Он попытался подняться и выбраться из машины. Больные плечо и нога не очень помогали. Поддерживая Паука под руку, я помогла ему преодолеть порог и зайти в дом. Спальня располагалась на втором этаже. Прикинув свои силы и предстоящие процедуры, я решила оставить мужчину внизу. Нужно будет посмотреть на рану, а ванная все равно находится на первом этаже.
— Как плечо?
— Хреново, — проговорил мужчина и, чуть наклонив голову. — Зачем тебе это нужно, малышка? — вопрос застал меня врасплох.
Что ему ответить? Я сама еще не решила для себя, зачем вожусь с ним.
— Погоня продолжается. Ты умеешь стрелять и я знаю, что защитишь меня в любом случае. Ты мне нужен, — пожалуй, это больше всего походило на правду. По крайней мере, здесь не фигурировало: «Я просто не решаюсь выкинуть тебя в канаву, чертов извращенец».
Паук хрипло рассмеялся и легко дотронулся до моей щеки.
— Ты очень забавная, малышка.
Я отстранилась, избегая прикосновения.
— Снимай куртку. Я хочу посмотреть на твою повязку, — приходилось контролировать свой голос, чтобы он оставался спокойным. Почему-то меня раздражало отношение Паука к происходящему. Складывалось впечатление, что он просто наслаждался очередным витком наших странных взаимоотношений. Чертов маньяк.
Рана выглядела отвратительно. Бинт отклеивался с трудом, срывая тонкую корочку, запекшуюся поверх раны. По груди мужчины снова заструились тонкие ручейки крови. Когда я увидела распоротые мышцы с кожей, покрытые смесью запекшейся и свежей крови, меня передернуло. Смотреть на него было так неприятно, словно это у моя рана и я ощущала каждую вспышку боли в ней.
— Нужно зашить ее, — Паук осмотрел собственное плечо и пару раз нажал на покрасневшие края, зашипев от боли. — Тебе придется это сделать, малышка, если я и впрямь тебе нужен в функциональном состоянии.
— Я найду аптеку и куплю все необходимое. Тебе придется подождать, — кивнула я, поднимаясь с ковра перед диваном. — Что для этого нужно?
— Иглы, нитки, бинты и спирт, — перечислил мужчина, откидываясь на спинку дивана. Слава богу, что диван темный, так что потеки крови на нем будут не так заметны.
Я вышла на улицу и зашагала по дороге в сторону центра. Конечно, слово «центр» не очень подходило этому месту, скорее, просто плотное скопление домов с несколькими магазинами. Вокруг уже было темно, на небе проявлялись первые звезды. Ощутимо похолодало, заставив застегнуть куртку и ускорить шаг. Аптека нашлась на первом этаже трехэтажного старого дома. В узких окошках горел свет, подсвечивая простенькие занавески и цветы на окнах. При взгляде на эту простую красоту, у меня заныла душа, напоминая, как же давно мне пришлось покинуть уютное гнездышко с кучей подушек, мягкой кроватью и стабильностью.
— Здравствуйте! — поздоровалась я с аптекарем, добродушным старичком лет шестидесяти. Он носил небольшую, аккуратно подстриженную бороду, которая делала его лицо еще более добродушным. Словно добрый дедушка из сказки. — Мы с мужем путешествуем по Чехии. Вчера были в лесу и муж неудачно напоролся на ветку и пропорол ногу. Нет ли у вас случайно хирургических игл и нити? — я сильно рисовала. Если старичок окажется любопытней, то начнет выспрашивать подробней. Не дай бог, у него возникнут подозрения.
Аптека внутри выглядела как миллионы аптек по всему миру — светлая, просторная, освещенная яркими лампами. Блестели начищенными стеклами высокие шкафчики, вглубь помещения уходили ряды полок, заставленные коробочками с препаратами.
— Не хотите к доктору обратиться? Здесь недалеко живет, если дело срочное, так и сейчас примет, — старик обеспокоенно взглянул на меня поверх очков.
— Нет, муж ненавидит больницы и докторов. Рана небольшая, только зашить бы. Сделаю сама, мне не впервой, — как можно милее улыбнулась я. — Мы с мужем часто путешествуем, происшествия случаются. Ну, знаете, как оно бывает, зацепишься ногой за камень, полетишь в овраг, напорешься на ветку. А там, порой, до ближайшего врача сутки ехать. Так что пришлось освоить навыки.
— Мое дело предложить, — рассмеялся аптекарь и я слегка расслабилась. — Помню, мы и сами ходили в походы, чего только с нами не приключалось! Теперь уж дело к старости, куда нам. А вы молодые, да здоровые, — мужчина наклонился куда-то под прилавок, зашуршав пакетами. — Возьмите еще обезболивающее и обеззараживающее, чтобы рану промыть.
— Конечно, спасибо! А перевязка? Мне нужны бинты, да и ватные тампоны не помешают.
Через полчаса я вышла из аптеки с полным набором необходимых средств. Меня начинало мутить от мысли, что через полчаса придется втыкать иглу в живую плоть, стягивать края раны ниткой, словно штопая носок. Оглядевшись по сторонам, я увидела продуктовый. Пожалуй, не помешает купить что-нибудь.
Когда я вернулась, Паук лежал на диване и снова спал. Его дыхание, частое, неровное, беспокоило меня гораздо сильнее предстоящей операции. У меня все еще оставалась водка, которой мы обрабатывали его раны на парковке. Я достала бутылку и допила остатки, поморщившись от палящей жидкости и смахнув слезы с глаз.
Услышав звуки в комнате, мужчина открыл глаза.
— Я все купила, — я подошла к дивану, ощущая, как тепло разливается по пищеводу. Главное, чтобы водки было не слишком много, иначе вместо успокоения получится перевозбуждение или сонное оцепенение.
— Хорошо. Нужно начинать, — Паук с трудом сел на диване, стараясь не опираться на больное плечо.
— Может, сначала в ванную? — предположила я, вспомнив, что мы провели сутки в машине. Будет нехорошо, если вместе с раной мы зашьем и грязь, которая может заставить руку воспалиться.
Паук кивнул и я, не дожидаясь, пока он начнет подниматься сам, подала ему руку. Мужчина посмотрел на меня, но не двинулся с места. Я видела, как происходит в его глазах борьба. Ему не хотелось признавать, что в этот момент он нуждается, в моей помощи, что он сейчас слабее, чем я. С другой стороны, мужчине было больно. Я могла держать пари, что он хочет поскорее покончить с этим.
Наконец, осознав необходимость принять помощь, Паук принял мою руку, тяжело поднявшись с дивана. Мне пришлось обхватить его за талию, приняв на себя часть веса, чтобы помочь дойти до ванной.
— Мне остаться? — спросила я, оставшись на пороге ванной. Паук, держась за стену, медленно стянул с себя куртку и начал стягивать штаны.
— Останься, — произнес он ровным голосом.
Преодолев смущение, я все же помогла ему избавиться от всей одежды, включая боксеры. Мне почти удавалось не смотреть на Паука, пока он вставал в душевую кабину и включал душ. Наконец, мужчина повернулся ко мне спиной и я, все же уступив любопытству, взглянула на его тело. Худощавое, поджарое, словно у хищника, оно было в прекрасной форме. На правой ноге чернела корка запекшейся крови, портя совершенство накаченных икр. Нога выглядела гораздо лучше, чем плечо, так что за нее я не особенно волновалась.
