мужчина в семье! Ты должен быть сильным. Кто позаботится о маме, м?
– Я… – ответил, растирая слезы грязной ладошкой.
– Я горжусь тобой, сынок. Мне пора…
– Папа, папа, смотри! – маленькая Софи трясет меня за руку, вырывая из воспоминаний.
– Какая красота. Ты моя умничка! – целую дочку в лоб.
Она накрыла целый обед для своих кукол, украсив блюда листьями и цветами с маминой любимой клумбы. Вышло красиво. Действительно красиво. Я подумаю о том, чтобы отдать ее в художку. У нас растет очень творческий ребенок.
Выкинул поломанную сигарету, достал новую из пачки и, наконец, закурил. Горький дым ворвался в легкие, немного успокаивая бурю эмоций, что зародилась во мне от нахлынувших воспоминаний.
К нам вышла Кейти и устроилась прямиком у меня на коленях. Сжал ладонь, обнимая крепче жену за талию.
– Что-то случилось? – заглянула прямо в глаза.
Я только отрицательно покачал головой и уткнулся носом ей в шею, вдыхая аромат кожи и остатка духов.
– Люблю тебя… – прошептал ей и подарил нежный поцелуй. – Я уеду на пару недель, – прошептал любимой девочке. – Ты справишься без меня?
– Конечно. – Она подарила мне ответный поцелуй, игриво прикусив губу.
Тело тут же отозвалось на ласку жены приятным возбуждением. Не удержался и сделал поцелуй глубже, проникая в ее рот языком, лаская, вылизывая. Она тихо застонала, но уперлась ладошкой мне в грудь, останавливая.
– Тише ты, – смеется. – Тут ребенок.
– Она не смотрит, – довольно улыбнулся и потянулся за дополнительной порцией сладкого, но Китти меня остановила и встала с колен.
– Дождись ночи… пожалуйста.
– Жестокая!
Она только рассмеялась в ответ и убежала в дом к сыну.
Как же я задолбался! Иногда хочется все бросить и свалить куда-нибудь с семьей. Но вместо этого я сижу в своем кабинете в Нью-Йорке и разгребаю завалы проблем, которые создали американские партнеры. Если кто-то думает, что собственный бизнес и большие деньги – это свобода, ребята, вы не правы! Это возможности, но ни хрена не свобода.
В глазах «песок», за окном темно. Устало откинулся на высокую кожаную спинку кресла. Даже курить не хочется, просто посидеть в тишине. Размеренные звуки никогда не спящего города действуют лучше любой музыки для медитации. Шум машин, голоса людей, вой сирены скорой или полиции где-то вдалеке, шум вертолета. Город живет круглые сутки. Он двигается или стоит в пробках, развлекается в клубах, занимается сексом, работает или отдыхает, но никогда не спит. Вот и я почти не сплю вместе с ним уже несколько дней. Потянулся за чашкой, чтобы допить свой кофе, но она оказалась пуста. Секретарша давно ушла домой, а делать новую порцию самому тупо лень. Снова откинулся на прохладное кресло. Ехать домой нет смысла, нужно закончить работу и поспать прямо тут хотя бы чуть-чуть. Утром важная встреча, если поеду домой, точно не успею. А опоздание – дурной тон для моей репутации. Откуда-то снизу, с улицы, послышались звуки драки…
Макс подбегает к нам с Алексом и еще на подлете орет:
– Пацаны! Пацаны! Там это… – пытается отдышаться, а мы с любопытством на него смотрим.
– Ну?! – не выдерживает старший из нас Алекс. Нам по восемь, ему уже десять.
– Там парни из соседнего двора ломают нашу беседку!
Мы подскочили и побежали за ним.
Эту беседку мы строили вместе с родителями несколько дней. У отца отпуск, и он весь его посвятил мне. Я был просто счастлив. Он со мной на всех тренировках. Даже на соревнования ездил. И к Алексу на футбол мы ходили все вместе. Мама тогда ворчала, но мне было все равно, ведь отец рядом. Он занимался со мной рукопашным боем, давал дополнительные уроки по боксу, учил жизни, а потом мы все вместе строили эту беседку. Они с Александром Владимировичем, отцом Алекса, жарили мясо на мангале и пили пиво, а мы крутились вокруг, слушая военные байки.
Мы ворвались в толпу, и завязалась драка. Я хорошо поставленным ударом разбил кому-то нос. Макс сломал руку одному из уродов, что посмели посягнуть на святая святых. Алекс не менее хорошо поставленным ударом уложил еще одного из мальчишек на землю и тот отключился. Это была жестокая драка. Совсем не детская. Ярость во мне была тоже совсем не детской. Эта беседка так много для меня значит, что злость вырывалась наружу рычанием и мощными ударами по противнику. Пока кто-то из соседей не вмешался и не разогнал нас. Навстречу уже бежали наши родители. Я увидел разочарование в глазах отца и страх в глазах матери. Дядя Саша тоже был сильно взволнован произошедшим. Ведь картина, которая предстала перед ними, была ужасной. Мы с перепугу рванули в разные стороны, а родители куда-то звонили, с кем-то говорили и не сразу пошли нас искать. Но куда нам, перепуганным собственными поступками пацанам против опытных военных. Нас быстро нашли.
У мамы настоящая истерика.
– Я тебе говорила! – плачет она. – С ним невозможно справиться! Посмотри! – сорвалась на крик. – Посмотри, что они натворили. А если бы он кого-то убил?! Ему же восемь! – у нее подкашивались ноги.
Отец крепко прижал ее к своей груди и стал успокаивать, поглаживая по голове.
– Он просто еще не умеет контролировать свою силу и свои эмоции. Это пройдет. Я научу его.
– Когда? Когда он попадет в тюрьму?!
– Прекрати! – не выдержал отец и повысил на нее голос. – Все мальчишки дерутся. Он просто сильнее и еще не осознал этого. Попробуй набраться терпения и любить нашего сына. Просто любить! А ты долбишь его постоянно. Может поэтому он так себя ведет?! – в голосе отца прорезались стальные нотки, от которых даже у меня по всему телу пробежали мурашки.
– То есть это я виновата? – Мать резким движением стерла слезы с лица и зло уставилась на отца.
– Я этого не говорил. Прекрати устраивать сцену на людях. Отвратительная привычка!
– Ты слишком много ему позволяешь, Саша! Вот он и растет неуправляемым эгоистом.
– Иди домой. – Отец мягко подтолкнул мать в сторону подъезда. – У нас намечается долгий и сугубо мужской разговор, – строго посмотрел на меня.
Я вжал голову в плечи и спрятал под бедра стесанные в кровь кулаки.
Когда все немного успокоилось и женщины разошлись по домам, отец посмотрел на меня тяжелым
