Юрий Андреев - Мужчина и Женщина

Еще важнее будет подготовиться мне к желанной встрече в плане духовном. Да, новая душа еще не знает, что мы с нею встретимся, но я уже всеми силами души своей люблю ее, и поэтому ей будет у меня очень хорошо.

Я буду очень серьезно готовиться к встрече с нею. Автор рассказывал нам с Егором однажды, каким образом он приступает к исцелению своих самых тяжелых больных: он просит человека наедине с собой и только для себя совершенно беспристрастно и даже беспощадно, как бы со стороны, составить перечень своих недостатков, вспомнить свои темные или недобрые поступки, свои отрицательные качества. Вспомнить, чтобы осудить их, отказаться от них, чтобы душевно переродиться, потому что эти каверны духа прежде всего и послужили глубинным источником физического заболевания. Если не очиститься от них, не переродиться, то и выздоровления не наступит, либо оно будет недолгим. А потом надо пойти в храм, независимо от того, верующий ты или нет. Надо либо исповедоваться и покаяться у священника, которому ты веришь, либо искренне, стоя в тишине, сжечь мысленно свои пороки дотла, освободиться от них, отвеять их от себя. Автор говорит, что лучше это сделать стоя под куполом, где концентрируется и ниспадает сильная светлая энергия Неба, а я уже вся внутренне нацеленная на подготовку к встрече с новой душой — сразу же все эти слова обратила к себе.

Дома — муж, дети, хозяйственная возня, на работе — круговерть дел, встреч, разговоров. Где сосредоточиться, уйти в себя? Был повод раньше обычного покинуть институт, и я не побежала по магазинам, а пошла в районную библиотеку. О, как пусто было в читальном зале!.. Как давно не сиживала я отрешенно от дел за светлым полированным столиком. Девушка-библиотекарь не выразила никакого удивления на мою просьбу принести подшивку рекламной газеты «Шанс», и я под прикрытием вполне объяснимого занятия — делаю выписки! — смогла сосредоточиться над «инвентаризацией» своих грехов и огрехов. Длинный, надо сказать, получился список!.. Но Автор предписывает своим больным не мелочиться, а мыслить по-крупному. Кое-что я вычеркнула, кое-что обобщила, переписала список вновь. Не буду оглашать его, это дело сокровенное. Склонила голову, дождалась совершенно ясного и гармоничного взгляда на весь этот отягчающий душу балласт и впрямь глянула на себя со стороны: и сбросил его, как в убегающую от корабля волну сбрасывают мертвеца в мешке, с привязанными к ногам колосниками. Еще немного посидела и пошла в детсад за Олечкой: такая же и уже не такая, как была. Сложнее было с храмом, но я нашла возможность постоять полчаса в тишине и там, под куполом.

Я знаю, что в период беременности буду особо добра к людям, я буду стремиться к свету, к радости, к веселью, я преодолею свои нелюбовь к абстракциям и буду размышлять о высоких материях, опираясь на любовь к тем произведениям искусства и прекрасным зданиям и ансамблям, которых так много знаю в своем городе! Я часто буду с детьми и Егором бывать на природе, чтобы ее красота и всемогущество через меня формировали чувства моего нового ребенка.

Я буду плавать с ним, буду получать огненные эмоции от холодных обливаний, я буду слушать с ним прекрасную музыку. Мы всем семейством станем ее слушать, а он — среди нас и вместе с нами как равноправный и любимый член семьи. Я буду своим детям читать самые лучшие стихи, а он будет наслаждаться ими вместе во всеми нами. Мое настороженное и целенаправленное внимание привлекла как-то беседа о медитациях, которые вели в трамвае две оживленные дамы. Очевидно, услышанное тогда было «моим» и прозвучало не случайно: я с интересом начала раскручивать эту, незнакомую мне прежде тему и набрела на целые Гималаи литературы и на серьезных знатоков этого дела. Что же, мне надо будет освоить умение по-особому сосредотачиваться на высших категориях, входить в контакт с Космосом, с Мирозданием, с Высшим Разумом, со Святыми Иерархами, с Богом, наконец (кто как понимает адресат обращения, лишь бы был искренен в своем желании и сконцентрирован на добре). Это умение пойдет во благо моему ребенку!..

Господи, его еще и близко нет, а я уже рассуждаю о нем, как о факте, как о реальном живом человеке, как о личности!.. Взвешиваю, что да как, да почему. Что ж, серьезно принялась за дело. Настолько серьезно, что стала вникать в русские народные представления о том, когда надо ребенка зачинать. О, тут я узнала много дельного, действительно важного! Не напрасно и не случайно свадьбу на Руси играли в основном в октябре-ноябре и дети в основном рождались летом, под сильным солнышком, а матери их питались в это время живой пищей и, значит, молоко их было чудесным, полноценным. Даже если не считать за истину суждения астрологов о том, что отец должен привносить в момент зачатия космическое начало, а женщина — земное, русский крестьянский обычай созидать детей в прямой связи с круговоротом солнца и с природными циклами кажется мне мудрым и разумным: он вбирает в себя и космическое и планетарное начала.

И более того: этот мой исторический и научный подход к зачатию будущего человека привел меня к пониманию очень серьезного смысла православных постов. Как я понимаю теперь, крупнейшие посты не только активно служат очищению и отторжению из организма ядов и шлаков, налаживанию эндокринной системы и экономии энергии в периоды весеннего и осеннего равноденствий и летнего и зимнего солнцестояний, но и способствуют успокоению духа, преодолению стрессовых состояний. А разве традиционные постные дни среда и пятница также не разгружают организм от шлаков и не содействуют умиротворению отношений? Но самое главное, именно в те сложные для организма и психики дни, которые покрываются постами, запрещается зачатие будущего ребенка, и, следовательно, в его фундамент не закладываются разрушительные воздействия человеческой природы. Вполне вероятно, что система постов из века в век формировала генотип людей, рождаемых в России, что именно сюда уходит особенность преобладающего психотипа русского человека. И коль скоро я хочу, чтобы мое дитя было счастливым, оно должно резонировать согласно самой сердцевине своего народа, должно быть своим среди своих. И можете не сомневаться, что понесу я его тогда, когда к тому будут наилучшие предпосылки!..

Моя жизнь складывается хорошо, даже очень хорошо, не так, как у многих и многих из моих сестер в нашей многострадальной родине. Далеко не все из них, которые и хотели бы сейчас родить, могут позволить себе это счастье. Я могу. И пусть считают меня юродивой, сдвинутой, ненормальной, но я понимаю свое счастье так: мой ребенок — это будет дитя человеческое. Я рожу его и за тех, кто не смеет на это решиться. Я знаю, что всей силой души, как своего, будет любить его Алевтина, когда услышит о нем. Я знаю, что мои увядающие кафедральные дамы, старые девы, поймут, что это дитя — их, кафедральное. И суровая Александра Яковлевна в детсаду будет ждать времени, когда он придет на смену Олечке. Он придет — дитя человеческое. Мое. Наше. Он будет жить в новом веке. Он будет счастлив нашей любовью.