Скотт указал место, откуда он прыгал. Преодолеть защитную решётку было бы непросто. Она оказалась восемь футов высотой, к тому же с четырёхдюймовыми острыми наконечниками. Чтобы перелезть через неё, понадобилась бы веревка. Приближался туристский сезон, и во время нашего прыжка площадка будет переполнена любопытными туристами, так что некоторое время мы развлекались идеями насчёт того, как заработать денег, продавая билеты всем, кто захочет на нас посмотреть. Скотт в шутку предложил заключить сделку с руководством башни и прыгать в течение туристского сезона по два раза в день, повесив плакат: «Смотрите, как трое обычных парижан прыгают с небоскреба! Каждый день, всего 100 франков!»
За следующие две недели мы возвращались на площадку еще три раза. Однажды принесли с собой большой чемодан, чтобы посмотреть на реакцию охранников. Мы собирались впоследствии пронести в таких чемоданах парашюты. Охранники, как мы и надеялись, остались совершенно равнодушны.
Бернар, Скотт и я потратили много вечеров, планируя наши прыжки. Мы пришли к выводу, что среди туристов, глазеющих на город с башни Монпарнас, трое парней с большими чемоданами будут выглядеть подозрительно, и поэтому разработали детальный план действий. (Мы уже забыли правило «Будь проще, дурачок», которому решили следовать в Браунсбахе, и нам снова предстояло пострадать от этого).
Скотт должен был одеться как американский турист: большие мешковатые джинсы, некрасивая футболка, рюкзак и непременный фотоаппарат на груди. Бернару переодеваться не требовалось, потому что ему надо было выглядеть как французский студент, то есть так, как он всегда и одевался: джинсы, кожаная куртка и кроссовки. Сам я собирался замаскироваться под молодого бизнесмена: темный костюм, белая рубашка, полосатый галстук и сверкающие черные башмаки. Кто заподозрил бы хорошо одетого молодого человека в желании броситься со здания? Никто.
Маскировки эти были частью наших психологических приготовлений к прыжку и немного помогли успокоить нервы, потому что давали возможность подумать ещё о чём-то, помимо охранников и непосредственно прыжка.
Кроме одежды, мы решили прибегнуть к помощи девушек, чтобы они сопровождали нас и могли отвлечь охранников, если те всё-таки обратят на нас внимание. Тогда девушки должны были бы заигрывать со стражами порядка и во время нашего прыжка. Как далеко зайдёт это заигрывание, было уже делом каждой девушки. Они также должны были забрать веревку, которую мы оставим на площадке.
Мы предусматривали худший случай, когда после прыжка охранники захотят задержать нас, если не арестовать, и поэтому подробно обсудили возможные планы быстрого исчезновения. Скотт предложил оставить для этого у подножия здания машину, но мы не согласились. Нам троим с распущенными парашютами будет слишком трудно быстро втиснуться в маленький «Рено» Бернара, особенно если нас станут преследовать. Лучшим выбором казалось метро. Если прыгать примерно в шесть вечера, то там будет полно народу, и мы сможем легко исчезнуть в толпе. Но даже если нас и арестуют после прыжка, единственным последствием будет штраф. Французские законы не запрещают прыгать со зданий или совершать самоубийство, прыгая с башни Монпарнас. Они запрещают только перелезать через ту защитную решётку на площадке. Однако рискнуть явно стоило.
Сейчас я смотрел на башню не так, как шестью месяцами ранее. То, что когда-то было просто высотным зданием, стало теперь пугающим существом, которое я должен был победить. Каждый раз, глядя на его вершину, я, казалось, слышал, как оно ворчит: «Ты, маленькое ничтожество! Прыгни с меня, и это будет последним, что ты сделаешь в этой жизни. Можешь думать, что это легко и просто, но это лишь иллюзия. Я позабочусь, чтобы ты никогда больше не увидел света».
Чтобы избежать такой участи, нужно было изучить моего противника настолько, насколько это возможно. Поэтому дважды я ходил на площадку один, без Скотта и Бернара. Это было чрезвычайно важно. Я должен был испытать страх самостоятельно. Есть большая разница, делать ли это в компании хороших друзей или одному. Когда ты не один, постоянные разговоры отвлекают от мрачных мыслей и придают уверенности в себе; в одиночестве же для поддержки у тебя есть только ты сам. Стоя на площадке, я подумал, какое захватывающее представление мы приготовили для туристов, которые приехали, чтобы всего-то поглазеть на город с высоты. 18 франков, которые они заплатят за билет, ещё и дадут им возможность увидеть прыжок троих парней с края крыши в 693 футах над землей. Очень умеренная цена за такое зрелище.
В ходе нашей дальнейшей подготовки предметом обсуждения стали пластиковые сумки. У Бернара и меня не было рюкзаков, как у Скотта, а в больших чемоданах, как мы теперь понимали, будет тяжеловато нести парашюты на площадку. Мы нуждались в чем-то легком и удобном, чтобы скрыть их от посторонних взглядов. Бернару пришли на ум эти сумки, и мы начали искать что-нибудь подходящее. Это оказалось нелегкой задачей, но однажды Скотт позвонил мне на работу и сказал, что нашел прекрасную пластиковую сумку Fnac. Fnac — французская сеть магазинов, которая продает аудиозаписи, книги и снаряжение для фотографов. Сумка была из прочной пластмассы, прямоугольной формы и с двумя крепкими ручками. Я пошел в Fnac и купил четыре таких сумки на случай, если одна из них сломается при испытаниях.
Если бы кто-нибудь видел, как мы готовились к прыжку в квартире Скотта, то решил бы, что мы планировали террористическую атаку. Мы обсуждали, как обойти охрану, кто будет привязывать веревку, чтобы перебраться через решётку, и что делать, если охрана поймёт, что мы замыслили. Это сделало нашу подготовку весьма захватывающей.
До прыжка оставалась приблизительно неделя, когда я связался с девушкой по имени Арин, наполовину мексиканкой, наполовину американкой, с которой познакомился в баре, и попросил помочь. После того, как я объяснил, какова ее роль в нашем приключении, она охотно согласилась сделать так, что охранники не помешают нам прыгнуть. Ещё она сказала, что имеет опыт в фотографии, и это было как нельзя лучше, поскольку мы очень хотели бы иметь снимки наших прыжков. Скотт попросил двух девушек из Лунда, Марию и Элену, помочь ему и Бернару. Мы договорились, чтобы они были у входа в башню 22 марта в 17.30.
Одним из немногих дел, которые ещё оставалось сделать, было бросить жребий, в каком порядке нам прыгать. Мы собрались у Скотта, чтобы сделать это, а потом насладиться хорошим ужином.
До прыжка оставалась ещё неделя, а я уже волновался. Нечто нереальное медленно становилось действительностью. Башня пугала меня. Я действительно хочу прыгнуть со здания в центре Парижа? А если я приземлюсь на проезжей части и меня собьёт машина, или после раскрытия парашюта я врежусь в окно?
Поскольку Скотт уже прыгал с башни, мы решили, что первый номер уже был, и надо тянуть номера два, три и четыре.
Мы открыли бутылку «Джек Дэниэлс», и я налил каждому по стакану, в то время как Скотт писал цифры на бумажках. Я всем сердцем надеялся, что не вытяну номер 4 и не буду опять последним. Одно дело — наш предыдущий прыжок с моста, где вокруг лес, тихо, спокойно… И совсем другое — стоять в полном одиночестве на крыше небоскрёба в центре шумного людского муравейника и ждать. Скотт положил свёрнутые листки бумаги в кастрюлю и перемешал их. Каждый из нас взял по одному, и я поспешно развернул свой.
— Я прыгаю вторым, — сказал Скотт.
На моём листке был номер 4. Я был ужасно разочарован.
Мне опять придётся прыгать последним! Первым был Бернар. Они со Скоттом не могли удержаться от смеха, когда поняли, что я снова проиграл.
— Это не смешно! — закричал я. — Один раз — ладно, но не два раза подряд. По-честному, один из вас должен поменяться местами со мной.
Это было легче сказать, чем сделать. Бернар был очень рад прыгать первым и отказался меняться. Скотт же определенно не собирался быть последним и прокомментировал ситуацию так:
— Йефто, раз уж тебе опять выпадает прыгать последним, то и продолжай. Однажды это может тебе здорово помочь.
В конце концов я успокоился, чему отчасти помог приготовленный Скоттом восхитительный ужин. Остальную часть вечера мы провели в баре, слушая американскую группу, игравшую блюз. Беседовали о чем угодно, кроме прыжка. Было очень приятно расслабиться, выбросив из головы беспокойные мысли.
Мы решили уложить парашюты на рынке недалеко от квартиры Скотта, как мы делали и перед прыжком с Кохертальбрюкке. Рынок был открыт утром каждый четверг и субботу. На день раньше открытия там появились несколько пузатых мужчин, которые быстро и точно установили металлические каркасы шести с половиной футов высотой. Затем их покрыли брезентом, чтобы защитить товары от дождя и солнца. Когда примерно в два часа дня торговля закончилась, та же команда толстяков вернулась и убрала каркасы.
