я давно утратила. В конце концов, это и есть колесо сансары: кто-то уходит, и ему на смену приходит в этот мир кто-то другой.
Теперь, что бы я ни делала, я думала только о том, как я буду делать то же самое, когда у меня появится ребенок. У меня был очень четкий план: я знала, где именно я буду гулять с коляской, сколько времени проведу в декретном отпуске, в какой больнице будут проходить роды, как буду искать няню, в какую школу буду водить ребенка, и сколько денег готова буду выделить на его образование! Я знала все: что ребенка нужно растить в атмосфере свободы, что с ним нужно много разговаривать, что нельзя повышать голос. Я знала, что буду в меру строгой, но справедливой мамой, что, начиная с шести лет, отведу его в секцию большого тенниса. Знала, что позволю сделать самостоятельный выбор университета, чего не позволили в свое время мне.
Все мои подруги и знакомые, у которых уже были дети, то и дело говорили о том, как это тяжело: бессонные ночи, подгузники, нехватка времени на то, чтобы спокойно принять душ. Они никуда не ходили, не делали макияж, и все, как одна, заявляли об испорченных отношениях с мужьями.
Я говорила об этом Идеальному мужу:
– Подумай, во что мы только друг друга втягиваем!
На самом деле, для нас обоих это было вызовом – разрушить стереотипы о молодых родителях. Я точно знала, что найду время на макияж, встречи с подругами (если они сами найдут) и фитнес. Я была уверена, что именно мы сможем организовать все так, чтобы нам с Идеальным мужем весь процесс доставлял радость. В конце концов, просто наймем няню, а в крайнем случае – отвезем ребенка к моей маме в Чернигов! (Шутка).
Однако все наши бесчисленные попытки завести ребенка оказывались безуспешными. Мы оба ходили по врачам, сдавали многочисленные анализы, пили таблетки горстями, но желаемого результата всё не было, а врачи только разводили руками.
В конце концов, когда очередная сотрудница на работе объявила, что уходит в декрет, большая зеленая жаба сдавила мне грудь. Конечно, я поздравляла коллегу, желала здоровья, а отвернувшись, еле сдерживала слезы. Я чувствовала обиду, когда, выходя на пробежку в парк, придерживала дверь подъезда маме с коляской. Я думала о том, что это я должна была идти гулять на детскую площадку! Когда же моя младшая сестра рассказала, что у них с мужем будет малыш, мне стало не по себе. Это же несправедливо! У меня у первой должен был родиться ребенок! Было очевидно: я начинала превращаться в злобную тетку.
Раньше я думала, что, если уж у меня случилось в семье такое горе, в награду за это в нашей семье должно случиться равноценное этому горю счастье – появление новой жизни. Типичное поведение человека в состоянии торга – выклянчивать для себя какие-то хорошие события в обмен на то горе, что уже случилось. К сожалению, а может быть, и к счастью, так не работает.
Я же сильно негодовала по этому поводу. «Когда-то я уже теряла работу, недавно потеряла близкого человека, а теперь еще и столкнулась с неспособностью иметь детей! По сути, на мою долю выпали все самые сильные страхи человека!» – в отчаянии думала я.
Конечно, не все. И подсознательно я это понимала: еще оставалось пространство для чего-то плохого. Я становилась пессимистичной и угрюмой. Я хотела смотреть драматические фильмы, которые не стала бы смотреть никогда раньше. Кажется, я тогда пересмотрела все, что сняли Звягинцев, Быков и Ларс фон Триер.
Греческий философ Аристотель придумал такой термин, как «катарсис» – это пиковая точка сильной эмоции. Он считал, что просмотр трагической пьесы может вызвать у человека все негативные эмоции и чувства сразу, одновременно с этим освобождая человека от них. Именно поэтому, когда мы находимся в негативном пике, нам хочется смотреть триллеры и драмы, желательно с трагичным финалом.
В книге «Проект Счастье» ее автор, Гретхен Рубин, также испытывает на себе похожий способ достижения счастья – читает мемуары людей, побывавших в природных катастрофах. На первый взгляд кажется: разве может прочтение воспоминаний несчастных людей, лишившихся всего, а иногда и всех, поднять настроение? Оказалось, что на фоне прочтенного своя собственная жизнь начинает представать в более выгодном свете.
В 2009 году Маттийс Баас из Университета Амстердама решил доказать, что негативные эмоции иногда вполне позитивно могут влиять на жизнь. Он выяснил, что люди, пребывающие в гневе, способны мыслить более четко, быстро и, что самое интересное, креативно! Гнев – это химический сигнал в мозг, который выбрасывает в организм адреналин. Адреналин, в свою очередь, дает человеку прилив сил и мотивации, мобилизует ресурсы и готовит к быстрым реакциям.
Другой ученый, Джозеф Форгас, более сорока лет изучавший влияние эмоций на поведение человека, считал, что пребывание в плохом настроении означает для человека то, что он находится в непростой ситуации, и это заставляет его быть внимательнее, собраннее и вдумчивее. Эту взаимосвязь подтверждает и основатель компании Amazon Джозеф Безос. Будучи по натуре человеком угрюмым и даже агрессивным, способным к резким высказываниям, он, тем не менее, продолжает успешно управлять бизнесом.
Мне было очень далеко до Джозефа Безоса, у меня даже не было своей собственной компании. Но у меня была работа, в которую я снова погрузилась с головой. Свои негативные эмоции я оставляла там. В конце концов, работа оплачивала мой импульсивный шоппинг и кредиты, а это означало, что на данный момент – это самая реальная в моей жизни вещь. Все остальное казалось мне каким-то далеким и призрачным: у меня не было даже намека на ребенка, моя семья больше не давала мне уверенности в завтрашнем дне, и у меня по-прежнему не было полноценного хобби, которому я могла бы посвятить свободное время. Казалось, в моей жизни есть только работа. И вино.
Я работала по 12 часов в день, а придя домой, выпивала два бокала белого сухого вина, и только тогда была способна забыться в беспокойном полусне-полубреду. Иногда я выпивала и больше. На выходных я перестала ходить на тренировки в фитнес-клуб рядом с домом, как делала это обычно до всех случившихся событий. Вместо этого я шла в местный супермаркет за очередной бутылкой «сухого». Наутро я всегда чувствовала себя разбитой.
Николай Леонидович Скворцов в учебнике «Психиатрия и наркология» описывает бытовое пьянство, как первый шаг к развитию алкогольной зависимости. «Основной показатель бытового пьянства – частота
