Мы позволим себе опять назвать его планетным магнетическим током (может быть, и не совсем верно, но что в том: верно название или нет?). Мы знаем только, что эта сила, этот световой эфир существует; его лучи окрашивают цветы, дают небесному своду этот прекрасный лазурный свет: это жизнь, это любовь.
Четыре элемента: свет, теплота, экектричество, магнетизм, все эти невесомые явления течений – все они – агенты одного главного деятеля, который у древних назывался азотом, и это слово они писали двумя латинскими буквами, одной греческой и одной еврейской:
? ? ? ?
A – первая буква во всех азбуках;
Z – последняя буква латинской азбуки;
Q – (омега) последняя буква греческой азбуки;
? – (тав) последняя буква еврейской азбуки.
Это слово состоит из начальной буквы – общей для всех – и трех конечных букв различных языков, что обозначает три мира:
Z, мир латинский, – материальный.
?, мир греческий – умственный.
?, мир еврейский – божественный.
У франкмасонов планетные токи изображались так: солнце бросает лучи к луне, луна отражает их к блистающей звезде – звезда снова отбрасывает их к солнцу; это изображение имело форму треугольника.
Все древние философы говорят о влиянии планет.
«Душа мира, известная под именем духа (spiritus) жизни, оживляющего всю природу, обитает преимущественно в системе семи планет, которые управляют судьбой людей и разливают жизнь на земле.
Древние изображали этот все оживляющий дух в виде бога Пана, олицетворения всей природы, играющего на флейте о семи клапанах».[10]
Стоики поместили высший разум, Юпитера, управляющего миром, в огненный эфир, источник человеческого разума.
Вергилий в 6-й книге «Энеиды» дает ясное определение светового тока в этих прекрасных стихах: Эней в аду спрашивает отца своего Анхиза:
Отец, воспрошает Эней у Анхиза, ужель должно думать,
Что души умерших иных восходят отсюда на небо
И снова на землю нисходят в то грубое тело,
Которое было оставлено ими? Отец мой, ужели
Такое желание тени умерших питают? —
Скажу тебе прямо, чтоб не был ты мучим сомненьем
Ответствует сыну Анхиз. – Скажу тебе, сын мой,
Что дух все питает: и небо, и землю, и море,
И месяца шар, и далекие яркие звёзды,
И ум, в сей пpиpoде разлитый, в движенье приводит
И сам с сей природой сливается будто бы с телом.
И он же творит и людей, и зверей, и пернатых,
И гадин морских, что живут в безднах моря ужасных.
У духа есть дивная сила, и все происходит от неба.
И все друг от друга, но хрупкое, слабое тело
В себе держит душу; душа же боится и жаждет,
И плачет она, что в глухой она, мрачной темнице.
В другом месте, в 4-й книге «Георгик», Вергилий идет дальше; пораженный удивительным инстинктом пчел, он доходит до предположения, что и они получили малую частицу духа божественного.
Иные, имея примеры, и признаки эти увидя, Божественный ум признавали в работницах-пчелах, – Небесного след вдохновенья. Господ ь все обходит:
И земли, и хляби морские и дальнее небо,
И души животных, оттуда к себе призывает:
Коней быстроногих, пернатых, зверей, человека
И все эти твари нисходят на землю, и снова,
От уз разрешившись, возносятся в синее небо,
И нет места смерти, и жизнь вся стремится
К бесчисленным звездам, взлетая до высшего неба.
Мы заметим, что Вергилий превосходно объяснил различие между существом интеллектуальным, которое сообщаясь с звездным током, дает животным их инстинкт, и душою, которая есть действительно божественная искра.
Души возвращаются в поля Елисейские даже после тысячелетних испытаний, между тем как элемент разумности животных возвращается в область планетного тока, откуда он заимствован, чтоб содействовать опять вновь возникшим созданиям, вмещающим в себе бессмертную душу.
Магия оставляет поэтам мир фантастический, непризнаваемый мыслителями. Дриады и ореады, тритоны и сильваны исчезли, но еще слышатся в веянии ветерка вздохи сильфов, в шуме волн – плач ундин; саламандры резвятся в огне и гномы, скрытые в пещерах, пугаются звука шагов человеческих. Иногда они поют свои печальные баллады, чтобы развлечь себя в своем тысячелетнем изгнании. Каббалисты говорят, что если кто любит женщину стихийную, то есть ундину, сильфиду иди саламандру, тот или делает ее бессмертной или сам умирает с нею; они говорят это символически, желая сказать, что страсти или губят нашу душу или облагораживают ее, смотря по тому направлена ли страсть к добру или к злу.
Волшебница Цирцея обращала в свиней своих любовников – это была развратная куртизанка: но любовь женщины очищает и возвышает любимое ею существо.
Души родственные стремятся друг к другу. По мнению Сведенборга, каждая душа ищет соединиться с другой и совершенный идеальный союз возможен только в небе, в вечности.
Пифагор, Платон, Левзипп, Эпикур, Плиний, Макробий, – все древние философы признавали общую мировую душу, разлитую во всей вселенной, оживляющую и соединяющую одной неразрывной цепью все существа. Если верить Порфирию, вот что ответил оракул Дельфийский, спросившим у него, что есть Бог.
«Бог есть источник жизни, начало всех вещей, покровитель всего живущего. В нем беспредельная масса пламени. Это пламя производит все. Сердце не боится прикосновения этого пламени, которого благодетельная теплота поддерживает гармонию мира. Все полно Богом; Он везде. Никто Его не произвел; Он всеведущ».
Древние говорили: Jupiter est quodcumque vides, quodcumque movetur. (Юпитер есть все, что ты видишь, все, что движется.)
Имя Иеговы, боготворимое евреями, имеет следующее значение:
????
Это имя, которое читается от правой руки к левой, состоит из четырех букв, которых в сущности только три, потому что одна из них повторяется два раза. Эти буквы: jod, he, vau, he.[11]
Первая значит деятельное начало (phallus); вторая пассивное начало, женственное (cteis); третья буква (lingham) союз, соединение phallus и cteis, или соединение деятельного и пассивного (страдательного) начала, последняя повторенная буква – окончательный результат, зрелый плод, бросающий свои семена – рождение, творение. Имя Бога еврейского означает всемирное творение, душу, жизнь природы, ту же силу, которой поклонялись Аристотель, Платон, Вергилий. Наш положительный век поймет ли все величие этих образов? Древние каббалисты шли далее: готовые все поэтизировать и придавать личную жизнь всей природе, они предполагали, что земля и небо связаны взаимной любовью.
«Небо[12] , – говорит Плутарх, – исполняет в отношении людей обязанности отца, а земля обязанности матери. Небо – отец, потому что оно изливает дождь и оплодотворяет почву; земля принимающая влагу, зарождающая и произрастающая семя, играет роль матери».
«Земля, – говорит Вергилий в «Георгиках», – раскрывается весною для принятия плодотворной влаги, изливаемой небом. И вот нисходит эфир на грудь своей супруги, радующейся его появлению. И как только польются семена на землю вместе с дождем, – союз двух великих тел дает жизнь и пищу всему существующему». Так древние предполагали брачный союз между землею и небом, и это дало начало празднествам итафаллическим.
Таково же происхождение обряда lingham у индийцев, которые выставляли в своих храмах детородные органы обоих полов, чтобы выразить этим эмблему вечного, всеобщего оплодотворения.
Итак, для посвяшенных, эфир есть душа мира, планетные лучи, – двигатель природы, а природа – отражение всемогущества Божьего.
Бог присутствовал при них постоянно, Бог давал вращательную силу огромным мирам, без числа наполняющим свод небесный, и изливая на солнце потоки пламени, он в то же время давал жизнь насекомому, скрытому в траве, и силу прозябания былинке. Бог – в звуке, в тумане, в лазури. Открывая глаза после сна, они видели Бога; в лучах света и в воздухе они ощущали Бога. Бог был везде. Бог наполнял их самих. Ни одно движение, ни одна мысль не отделялась от мысли о Нем. Пифагор, Платон, Сократ изучали сами себя, чтоб сделаться чистыми и достойными перед глазами этого свидетеля, невидимого, но познаваемого; и душа их, бессмертная искра божества, сливалась в гармоничном согласии с божественным током, разлитым во всей природе, и придавала им красоту добродетели, запечатлевая на челе их: вот избранник Божий.
И одно приближение их к людям материальным успокаивало земные страсти этих последних и усыпляло их недостойные стремления. По мнению каббалистов, душа дышит так же, как тело. Близость болот, стоячих вод, миазмов заражает тело болезнями; так и чистая душа развращается от близости душ нечистых, которые живут в пороке и разврате, и если она не удалится от них, то теряет свою чистоту.
