Вспомнила я об этом сне в тот день, когда милиционеры сказали мне, что найден мертвый мужчина, у которого в кармане был пропуск с именем моего мужа, а рядом с ним валялся металлический прут, весь в крови. Подростков уже нашли, их случайно видели из окна новостройки. Наталья Ивановна, когда я на опознании трупа увидала выбитый глаз, я тут же вспомнила свой сон и лишилась сознания. Так было страшно, будто мой сон повторился. Ведь снился конь, рабочее существо с выбитым глазом и проломленной головой, а муж мой рабочий, кормилец наш, также умер от железной палки, и волосы у него тоже рыжие были. Полгода я никак не могла в себя прийти, плакала и сильно похудела. Потом меня полечили от тоски и стало легче. Мне уже никогда не найти такого хорошего человека, каким был мой муж. На суде малолетки спихивали друг на друга вину. Из дела известно, что они поспорили, что убьют взрослого мужика с одного удара. На беду им попался мой муж, он стал сопротивляться, и его били по голове и выбили левый глаз…
Пишу Вам вот почему: у меня снова плохое предчувствие, мне стали сниться страшные сны. Я в огороде и опять делаю грядку, а сверху украшаю ее искусственными цветами. Вы сами понимаете, что это за сон. Я боюсь за свою дочь. Научите, пожалуйста, молитве, которая может перебить пророческий, плохой сон. Умоляю, не откажите!»
То, что сны бывают пророческими, знают все. Наверняка многие ваши знакомые или родные рассказывали вам о том, как сбывались их сны. Хорошо, если сон к добру, а если к беде? Про вещие сны рассказано и в Библии, например о том, как Иосиф спас Египет от голодной смерти, правильно истолковав сон фараона. Верный друг императора Августа рассказал и верно истолковал сон, благодаря которому император тайно переселился в другую палатку, и заговорщики изрубили мечами его кровать, которая оказалась пустой. Все мы видели в своих снах то, что рано или поздно должно свершиться. Если же сон предвещает беду, его можно отчитать, выпустить его негатив в запредельное пространство. Увидев отвратительный сон, не вставая с постели, прочтите специальный заговор, который я советую всегда держать наготове, в прикроватной тумбочке, чтобы при необходимости не искать.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Аминь.
Во широком поле, во широком раздолье
Семьдесят семь изб стоят, и у этих изб
Семьдесят семь труб дымят.
Ой вы, семьдесят семь печей,
Горите вы семьдесят семь дней и ночей.
А возьмите вы, семьдесят семь печей,
С моих плеч лихой сон,
Может, вам сгодится и пригодится он.
Во своих утробах его сжигайте,
И на семьдесят семь дымов отпускайте,
Рвите его, разрывайте,
Сбыться лихому сну не давайте.
Наверху – вышина,
А внизу – глубина,
Сну моему семьдесят семь дорог – мне дорога одна.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Ныне, присно, во веки веков.
Аминь.
Слова его такие:
Утром на заре встану,
Найду Божью поляну,
Умоюсь холодной росой,
Утрусь землицей сырой.
Посреди Божьей поляны – престол,
А пред тем престолом – каменный стол,
За столом три старца сидят,
На меня молча глядят.
А пред ними ножи лежат,
И кувшины медные стоят,
Не гнутся они, не ломаются,
Ни при какой беде не сгибаются.
– Ой вы, старцы седые, люди Божьи Святые,
Кто вам это железо ковал
И кто силу вашей утвари дал?
– Дал нам силу Иисус Христос,
И Он Сам нам ее принес.
Лежит она непоколебима,
Никем на свете непобедима,
Кто станет эту молитву читать,
Тот будет силой обладать.
Того человека нигде никогда
Не тронет и не сгубит беда.
Словам моим ключ, делам замок.
На каждое мое слово оберег.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь. Аминь.
Господь дал, Господь и взял
Притча
Один человек занимался проповедью, и в это время умерли его сыновья. Его жена и мать этих детей оставила их лежать на кровати, прикрыв тела своих детей одеялом. Когда ее муж вернулся и ее спросил: «Где мои сыновья?» – она, поглядев на его утомленный вид, предложила ему омыть руки и лицо и поесть, а про детей своих сказала: «Я искала их, но не нашла». Она подала мужу еду и питье, желая, чтобы он подкрепил свои силы. Он поел и снова ее спросил:
– Где мои сыновья?
– Наверное, они куда-то пошли и скоро вернутся.
У меня есть к тебе вопрос, – сказала женщина.
– Спрашивай, – ответил ее муж.
– Недавно пришел ко мне человек и оставил мне вещь, попросив меня последить за ней… Теперь он пришел и хочет забрать то, что дал. Мне нужно возвращать?
Услышав это, мужчина удивленно пожал плечами:
– Разве тот, кому отдана вещь на хранение, не обязан вернуть ее хозяину?
– Так, конечно, так, но я все равно, не услышав твоего мнения, ее не вернула.
После этих слов жена взяла мужа за руку и повела в детскую, где подошла к кровати и сняла одеяло. Муж увидел, что оба его сына мертвы. Несчастный отец стал рыдать, а жена произнесла:
– Разве ты сам мне не говорил, что мы должны возвращать вещи их владельцу?
Поразившись ее словам и поступку, проповедник, осушив глаза, сказал:
– Истинно, Господь дал, Господь и взял. Благословен Господь!
Эта библейская мудрость учит только одному: родители – лишь опекуны душ своих детей, которые им дал Господь на хранение. Очень важно, что вверенные нам детские души должны вернуться чистыми к своему Создателю, а вы не можете знать, когда Он их к себе призовет.
Подлинная история
Двенадцатого июня 1883 года в поместье Валь Жоани во Франции прибыл по назначению молодой священник по имени Франсуа.
Увидев обветшалую церковь, он сразу смекнул, почему никто не хотел ехать в это отдаленное место.
Домик, который числился за церковью, по праву предназначался тому, кто в ней служил. Был он тесен, грязен, с очень старой и некрасивой мебелью. Посуда оказалась битая, но и той было слишком мало. Франсуа имел право пригласить за счет прихода для себя прислугу и, чтоб самому не возиться с накопленной грязью, тут же нанял себе служанку.
Пожилая женщина Гертруда, несмотря на свой возраст, была очень подвижной и быстро привела его дом в порядок. Она принесла для молодого священника шторы, скатерть и все прочее, и уже вскоре дом стал выглядеть совершенно иначе. Гертруда была и хорошей хозяйкой, которая отлично готовила еду.
Она разнесла по всему округу и молву о том, что в их селе никогда еще не было столь верующего, целомудренного и благочестивого кюре. Понятно, что после этого многим людям захотелось прийти и посмотреть на хваленого священника. А когда люди идут в церковь, то они обычно несут с собой не только деньги на свечи, но и домашнее угощение. В доме Франсуа появились свежие сливки, домашние колбаски и яйца. Несли много чего, не считая сдобных булок и пирогов. Предприимчивая служанка ликовала, ведь всех подношений священнику не съесть, а это означало, что и у нее в доме тоже будет стол не пустой. Чтобы поток прихожан не иссяк, Гертруда выворачивалась наизнанку, она буквально ко всем прихожанам находила особый подход. Богатые дамы розовели от удовольствия, когда Гертруда шептала им на ушко, что именно на нее молодой священник чаще других поднимал свои красивые глаза. Хитрая служанка это говорила абсолютно всем дамам, и, поскольку это происходило наедине, каждой доставалась своя щедрая доля похвалы.
– Вы так красивы в своей молитве, что наш священник не мог оторвать от вас глаз! – говорила она.
И таких уловок в запасе Гертруды было много. В общем, людей в церкви было в избытке. Со временем от богатых семей посыпались щедрые пожертвования на восстановление храма, и церковь действительно преобразилась. Обновили двери и витражи, появились дорогие подсвечники с позолотой, у здания церкви высадили множество цветов, а дорожки, ведущие к храму, посыпали мраморной крошкой.
Однажды Франсуа вызвали к больной, чтобы он мог ее причастить. Когда его ввели в комнату, где она лежала, то он просто онемел от невиданной ее красоты. Черные как смоль кудри венчали белоснежное лицо. Изгиб бровей и длинные густые ресницы соперничали с красотой ее алых губ. Видя все это, Франсуа невольно подумал: «Как же она выглядит в здравии, когда так хороша, будучи больной?» Сев возле девушки, он предложил ей исповедаться и причаститься, и она согласно кивнула головой.
– Дитя мое, чем вы грешны? – спросил он ее, но та в ответ лишь слабо улыбнулась, видимо, ей действительно было трудно говорить. Спустя немного времени она наконец рассказала о каких-то незначительных детских грехах, а затем, помолчав, вдруг стала говорить. Говорила она медленно, сберегая силы, и от звука ее голоса у Франсуа все сжималось в груди:
– Я знаю, что завтра умру, и это абсолютно точно. Но я этого не боюсь. Мне просто жалко мать и еще того, что я уже никогда больше не увижу солнышка и своего цветника. Я сама вырастила очень много роз, и таких роз нет ни у кого во всей округе. На цветы я могла смотреть целыми часами, и это мне никогда не надоедало. Еще мне очень хочется знать, есть ли там жизнь или нет. Вы знаете, я все время думаю об этом.
