1. Право ребенка на смерть.
2. Право ребенка на сегодняшний день.
3. Право ребенка быть тем, что он есть.
«Страх за жизнь ребенка соединен с боязнью увечья, боязнь увечья сцеплена с чистотой, залогом здоровья; тут полоса запретов перекидывается на новое колесо: чистота и сохранность платья, чулок, галстука, перчаток, башмаков. Дыра уже не во лбу, а на коленках брюк. Не здоровье и благо ребенка, а тщеславие наше и карман. Новый ряд приказов и запретов вызван нашим собственным удобством», — писал Корчак. И на самом деле, оглянитесь вокруг.
Вот мама привела дочку в новеньких джинсах и новенькой футболке на детскую площадку. Обе нарядные, счастливые, довольные. Проходит пять минут, и мамино лицо искажает гримаса гнева: «Маша, не лезь на горку, у тебя чистые брюки. Маша, я кому сказала! Поди сюда! Ну, вот, уже испачкалась, дрянь такая! Ну-ка, быстро пошли домой!» И таких случаев превеликое множество. Но разве можно говорить о том, что ребенок не слушается? Если он пришел играть и играет, а не стоит столбом возле мамы.
Итак, первый вопрос: правомерны ли ваши требования? Вопрос второй: возможно ли воспитать ребенка, избегая наказаний?
Вопрос третий: если стоит наказывать, то как, в каких случаях, пользуясь какими методами?
Ни для кого не секрет, что наше отношение к детям, методы воспитания, и наказание в частности, во многом обусловлены семейными традициями. Как часто слышишь от родителей фразы: «Меня воспитывали в строгости, и мой ребенок не вырастет избалованным»; «Я всегда слушалась маму, и моя дочь обязана меня слушаться» и т.д.
Бывает и иначе. Взрослый человек с неприязнью вспоминает родительский дом и считает, что у него-то все будет наоборот. Например, в легендарной семье Никитиных далеко не все дети придерживаются отцовских методов воспитания: закаливания, раннего развития и т.д. В одном из интервью кто-то из детей с горечью заметил, что их семья была в свое время настолько популярной, что к ним ежедневно приходили делегации, журналисты, ученые; и они очень страдали, чувствуя себя «подопытными кроликами». Впоследствии, создавая свой дом, одни стремились продолжить дело отца, а другие хотели стать как можно более незаметными, чтобы у них была «обычная семья».
Иногда родители планируют воспитать ребенка так, чтобы устранить в нем свои собственные недостатки. Папа думает: «Вот я с детства недостаточно занимался спортом, но мой сын непременно будет физически развит». При этом никого не беспокоит, что у мальчика может быть папина конституция, и занятия спортом окажутся для него очень тяжелы. При этом я говорю не о том, что заниматься не надо, но не стоит требовать и наказывать в тех случаях, когда ребенок не способен соответствовать вашим сверхожиданиям. Предоставьте ему право быть тем, кто он есть.
Во всех приведенных выше случаях влияние семьи очевидно.
По тем или иным причинам большинство родителей сходятся во мнении, что, если ребенок не слушается, его надо наказывать.
Но возможно ли воспитать ребенка, избегая наказаний? А если стоит наказывать, то как, в каких случаях, какими методами?
Чаще всего по отношению к ребенку взрослые используют следующие виды наказания:
• физическое наказание (порка, подзатыльники, таскание за волосы и т.д.);
• наказание изоляцией (стояние в углу, запирание в комнате, ванной, туалете, чулане, отказ от контакта и пр.);
• словесное наказание (угрозы, унижение);
• наказание трудом;
• наказание лишением удовольствия. Разберем каждый вид наказания по отдельности.
О физическом наказании
В раздевалке детского сада одна мама с ужасом спрашивает другую, отвесившую только что дочери подзатыльник за то, что та долго копается: «Что вы делаете? Так же нельзя!»
«А вы, что, свою не наказываете?» — с удивлением отвечает та.
Получается, что для одних неприемлемо, то для кого-то в порядке вещей.
В семьях, где физическое наказание — популярнейший метод воспитания, дети находят различные пути адаптации к таким жестким условиям. Например, начинают вымещать обиду на тех, кто слабее — младших детях, животных, иногда игрушках.
Еще один вариант адаптации описывает писатель Владислав Крапивин в книге «Журавленок и молнии». Мальчик перед встречей с отцом, который его регулярно порол, принимал анальгин. «Чтобы не так больно было» — а на самом деле, чтобы не чувствовать себя настолько беспомощным, чтобы создать иллюзию, что он хоть как-то может эту ситуацию изменить.
В результате для одного человека то, что его пороли, становится оправданием рукоприкладства по отношению к своим детям: «Меня били, и я вырос порядочным человеком!» Другой, сохранивший горечь обиды после перенесенного в детстве телесного наказания, никогда, ни под каким предлогом не позволит себе ударить ребенка.
Вот с какими чувствами вспоминает свою первую встречу с физическим наказанием писатель В. Крапивин: «А еще я вскоре после того случая ощутил, что испытываю рвотное отвращение, когда вижу насилие: когда бьют мальчишку или девчонку, хлещут уставшую лошадь, мучают кошку, собаку или птицу».
Реальность такова, что зачастую физическое наказание становится не столько «воспитательной мерой», сколько проявлением жестокости по отношению к детям.
Увы, нередки случаи, когда поведение родителей решительно противоречит их роли, когда они совершенно пренебрегают детьми, подвергают их насилию, оскорбляют.
В ряде исследований зарубежных психологов отмечалось, что в Соединенных Штатах и Западной Европе жестокое обращение с детьми встречается с частотой, вызывающей беспокойство: от 1 до 2 миллионов людей в детстве подвергаются насилию или угрозе применения оружия со стороны родителей (Парк и Колмер, 1975; Парк и Слейби, 1983). Большинство опрошенных родителей (73%.) признались, что прибегали к той или иной форме насилия по отношению к детям 3— 17-летнего возраста, били, пугали оружием или ножом, наказывая ребенка, Матери несколько чаще отцов шлепали или били детей, в особенности сыновей; но более жестокое наказание равным образом применяли и отцы, и матери. Жертвами столь опасных действий в одинаковой степени были и дочери, и сыновья (Желе, 1979).
ВНИМАНИЕ! Если родители считают возможным причинить ребенку боль в виде дисциплинарного средства, то они достаточно легко могут переступить черту и перейти к жестокости.
Психологами был проведен эксперимент, в котором отношения между родителями и детьми наблюдали непосредственно в семьях трех типов: а) семьи, где хотя бы по отношению к одному ребенку проявляли жестокость; б) семьи, в которых родители относились к ребенку равнодушно, занимали позицию полного пренебрежения (например, очень плохо кормили); в) семьи, где не было пи случаев жестокости, ни равнодушия по отношению к детям (контрольная группа). Образовательный уровень и доходы в этих семьях были равными. Улыбка, похвала, эмоциональный контакт между членами семьи считались положительными признаками поведения. К отрицательным отнесли критичность, сарказм, неодобрение и гнев. В семьях, где были приняты жестокость и равнодушие, родители проявляли по отношению к детям больше отрицательных признаков поведения, чем родители в контрольной группе. Дети в семьях, где родители занимали позицию отстранения, чаще конфликтовали с родителями, братьями и сестрами, чем дети в контрольной группе; дети, к которым применяли жестокость, не слушались родителей, у них чаще наблюдалось агрессивное поведение по отношению к другим детям (Берджес и Конджер, 1978).
Некоторые исследователи полагают, что избиение ребенка следует за конфликтом между мужем и женой, когда озлобленность против супруга изливается на относительно беззащитного ребенка (Парк и Слейби, 1983).
К тому же, если проанализировать ситуации, когда родители прибегают к физическому наказанию, то в большинстве случаев за благовидной целью «воспитания» скрывается неумение взрослого управлять своими эмоциями, справляться со своим раздражением, гневом, жестокостью.
Не наказывайте ребенка сгоряча, постарайтесь сначала «остыть», успокоиться, проанализировать глубину поступка, выбрав адекватное наказание.
О наказании изоляцией
Во многих школах и семьях в качестве наказания используют так называемый «тайм-аут», когда ребенка на короткий период исключают из общих занятий, и никто из детей и взрослых в это время не обращает на него внимания. Такой метод надо применять спокойно, объяснив ребенку причину наказания. По мнению некоторых исследователей, подобная мера воздействия не наносит ребенку ни физического, ни эмоционального вреда (Хокинс, 1977; Парк, 1977).
Но вряд ли можно судить о возможных последствиях столь однозначно. Дети, которые участвуют в наказании своего товарища, не могут так или иначе не сопереживать ему. Одним наказание другого приносит радость, других огорчает. Кроме того, детям свойственно подражать поступкам взрослых, и вот уже они сами объявляют бойкот тому, кого чаще других наказывает воспитатель. Для них — «выключить из игры» становится самым распространенным способом проявления жестокости. Здесь нельзя не вспомнить известную повесть В. Железнякова «Чучело», в финале которой Железная Кнопка кричит «Тогда я сама всем! Всем! Объявляю бойкот!»
