– Давай где-нибудь в другом месте, – предложил он. – Тут за углом «Кофе Хауз» имеется. Там публики поменьше обычно.
Действительно, в кафе было занято всего несколько столиков. Мы устроились возле окна.
– Что ты купила в той палатке? – неожиданно поинтересовался Гера. – Я ведь даже не знаю, какую музыку ты любишь.
Я вскинула на него глаза. Гера смотрел ласково, его улыбка была мягкой. И все-таки я никак не могла понять, что же он чувствует ко мне на самом деле. Гера отличался крайней сдержанностью в выражении своих эмоций. Он выглядел практически всегда уравновешенным, словно, один раз достигнув внутренней гармонии, научился не терять ее и постоянно находиться в этом состоянии. Меня это удивляло в нем. Ведь он приехал из другого города, жил на съемной квартире, работа у него была без оклада, насколько я знала, то есть он мог рассчитывать исключительно на себя. Но никакой нервозности из-за такого шаткого положения в нем не наблюдалось. Или это была привычная маска?
– Тебе это вряд ли интересно, – нехотя ответила я. – Недавно познакомилась с одной девчушкой, принадлежащей к молодежной субкультуре эмо. У них есть соответствующее направление в музыке.
Я с иронией посмотрела на Геру. Наверняка он даже не подозревал о такой субкультуре.
– Эмо? – переспросил он и вновь улыбнулся. – Это очень интересно на самом деле! У нас в Красноярске их за последние два года появилось немало. И знаешь, даже свои группы есть. Сын одного моего приятеля играет на бас-гитаре в такой группе. А что ты купила?
– «Pleymo», – ответила я.
Гера не переставал удивлять меня.
– А, знаю! Французы, и мне тоже нравятся! – сказал он. – А тебя что в этом привлекает?
Его лицо приняло странное выражение. Гера смотрел как бы снисходительно, и в какой-то миг мне даже показалось, что насмешливо.
«Что он о себе думает? – внезапно разозлилась я. – Или считает, что у тетеньки за сорок могут быть интересы только соответственно возрасту?»
– Сам типаж эмо, – после паузы сухо ответила я.
Гера кивнул и мило улыбнулся. Насмешка – или мне это только показалось? – исчезла из его глаз. Но мое настроение совсем упало. Я не понимала, что на уме у этого мужчины, и это начинало раздражать.
– Знаешь, у меня нет никакого желания сегодня идти в театр, – неожиданно для себя самой заявила я. – И по правде говоря, я уже этот спектакль смотрела. Он далеко не новый.
Тут я солгала, так как не видела «Как пришить старушку».
Гера перестал пить кофе, поставил чашку и взял меня за руку.
– Понимаешь, Оля, я поставил машину на профилактику, – начал он. – А без нее я себя чувствую не совсем уверенно. Ты сама не водишь и, как я понял, вообще равнодушна к автомобилям, поэтому тебе меня сложно понять. Я хотел хорошо провести время, даже дела перенес. И чем театр – плохое времяпрепровождение? Не хочешь, тогда, может, на выставку? Вернемся к первоначальному варианту и пойдем в Третьяковку?
Но я, что называется, «закусила удила».
– Не хочу! – заявила капризным тоном, в душе удивляясь сама себе. – Нельзя просто побыть вдвоем? Может, поедем к тебе?
Гера отпустил мою руку и откинулся на спинку сиденья. Он был явно удивлен.
– Мы с тобой встречаемся уже больше двух недель, – продолжила я, – но ты меня ни разу не пригласил к себе. Не пойму, что тебе мешает.
– А мы встречаемся? – уточнил он.
– Нет, конечно, просто иногда трахаемся, – пробормотала я и вскочила.
Я накинула куртку и стремительно покинула кафе. Непрошеные слезы жгли глаза. Гера догнал меня на улице, крепко ухватил за локоть и развернул к себе. Увидев, что слезы текут по моим щекам, он как-то растерялся и явно не знал, что делать. Потом молча начал целовать меня. Когда я успокоилась, мы пошли по улице, взявшись за руки. Какое-то время молчали. Дойдя до Третьяковской галереи, свернули в переулок. На мостике через Яузу остановились, облокотившись на перила. Гера выглядел растерянным. Он периодически поглядывал на меня, потом начинал целовать. А я испытывала легкий стыд из-за своего поведения. Но мне так хотелось вновь полюбить, вновь чувствовать, что кто-то стремится к тебе всей душой, думает о тебе, что я забыла о той боли, которую принесли мне отношения с Никитой, и была готова к новым. Гера мне нравился все сильнее, он тоже явно не был равнодушен ко мне. И тем более было непонятно его поведение. Гера однозначно не стремился развивать отношения в романтическом ключе, и я не знала, что ему мешает.
Мы стояли молча довольно долго. Я смотрела на темную воду и постепенно успокаивалась. Мне приятно было ощущать его руку на своем плече, чувствовать, как при порывах ветра его волосы касаются моей щеки и щекочут кожу. И я все больше хотела секса. Но не могла же я вот так просто заявить ему об этом.
– Ты вся дрожишь, – заметил Гера и взял меня под руку. – Холодно от воды? Пойдем?
Я глянула на него, кивнула, и мы медленно спустились с моста. Перейдя улицу, оказались в парке. Я подняла взгляд на памятник Илье Репину, но Гера вдруг начал целовать меня. Желание стало настолько сильным, что я с трудом взяла себя в руки. Внутри все горело. Я видела по его глазам, что он тоже перевозбужден.
– Черт, как без машины неудобно! – сказал Гера и беспомощно оглянулся по сторонам.
Я поняла, что он думает о том же, о чем и я.
«Дочки сегодня обе рано приедут, – размышляла я. – Еще утром предупредили. Катька наверняка уже дома по причине простуды».
Мы уселись на скамью. Гера вновь начал целовать меня, и это было уже невыносимо. Я чувствовала его пальцы, забирающиеся под куртку, моя рука, словно сама, опустилась по его джинсам. Наткнувшись на твердый бугор, я отдернула пальцы и выпрямилась.
– У тебя кто-то дома? – напрямую спросила я.
– Ага, Ян позавчера приехал, – ответил Гера и вздохнул. – У меня перекантуется несколько дней, пока квартиру не снимет. И машина на профилактике, – добавил он.
– Ян? – переспросила я, запахивая куртку и отодвигаясь от него.
– Знахарь, – пояснил Гера. – Под Красноярском живет. Сюда работать на сезон приезжает. Обычно с сентября по май. Лечит тут всех.
– Ясно, – сказала я, хотя мне ничего ясно не было, и встала.
Гера тоже встал. Мы вышли из парка. Свернув в первый попавшийся переулок и пройдя почти до его конца, увидели какое-то кафе.
– Зайдем? – спросил Гера. – Правда, я тут никогда не был, так что за качество ручаться не могу.
«Ну не все же московские кафе ты обошел!» – подумала я и направилась к дверям.
Внутри было довольно уютно. Несколько небольших компаний занимали столики и были уже явно навеселе.
– А тут и спиртное продают? – удивилась я.
– Видимо, да, – сказал Гера, оглядываясь по сторонам. – А ты возражаешь? Я ведь не за рулем, так что против хорошего красного вина ничего не имею. А то на улице как-то сыро.
Мы заняли свободный столик возле окна. Гера взял меню и начал изучать. Через пару часов мы были оба пьяны и весело хохотали над собственными, иногда весьма двусмысленными шутками. К нам подсел парень из-за соседнего столика, кажется, его звали Саша. Правда, я плохо помню, зачем. Скоро к нему присоединились его друзья – парочка влюбленных. Мы начали рассказывать анекдоты, но между приступами хохота успевали целоваться. Затем Саша, который был не у дел, решил устроить конкурс на самый долгий поцелуй. Он сосредоточенно считал, пока мы соревновались. Гера прижал меня к себе, я чувствовала запах вина, его губы не отрывались от моих так долго, что у меня начало темнеть в глазах. Но мне было настолько хорошо, что не хотелось ни о чем задумываться.
– Победила дружба! – громко заявил Саша.
Мы оторвались друг от друга и недоуменно на него посмотрели.
– Но мы еще не закончили, – заметил Гера.
– Вы тут так кончите, – засмеялся Саша. – А я смотри на все это безобразие!
– Ой, а там эмо стоят! – зачем-то сообщила я, показывая на окно. – Может, сюда заглянут?
– Кто? – дружно удивились наши новые знакомые.
