Ознакомительная версия.
Аспект свободы решений интенсивно обсуждается в связи с динамикой жертв инцеста в гетеросексуальную или гомосексуальную сторону. На первом международном конгрессе «Инцест и родственные проблемы» в Цюрихе в 1987 г., группа активных лесбиянок настаивала на том, что гомосексуальность является позитивным выбором, то есть решением вследствие склонности, и что ее нельзя понимать как неудачу в гетеросексуальной сфере. Они боролись против известного тренда среди исследователей, в котором гомосексуальность считается следствием инцеста и классифицируется как сексуальная девиация.
Повторю: из того факта, что многие лесбиянки подвергались в детстве сексуальному насилию, не может быть выведена причинно-следственная связь между инцестом и гомосексуальностью. На самом деле, большинство жертв инцеста не гомосексуальны. Среди исследователей нет единого мнения по данному вопросу, ведь есть аспекты, которые противоречат этому.
Иногда наблюдается определенная корреляция между сексуальной эксплуатацией и формированием гомосексуальности, но интерпретация этих взаимосвязей в исследованиях еще не осуществлена. Вполне возможно, что неопределенность в сфере гендерной идентичности формируется, если в отношениях с подругой, которые впервые свободны от страха и переживаются как дающие чувство безопасности, вступают в игру эротические моменты. Гомосексуальный опыт может быть формой экспериментирования с касаниями и близостью, потому что женское тело не вызывает ассоциаций с телом преступника. При таких интимных контактах ни пенис, ни сперма не напоминают о бывших ранее злоупотреблениях.
Мужчины — жертвы гомосексуального насилия
Особенно сильную неопределенность в отношении сексуальной ориентации я встречала у мужчин, ставших жертвами гомосексуального насилия. Их тело реагировало эрекцией на анальное изнасилование, что физиологически закономерно. В неведении относительно природы этой физической реакции они сомневаются, не гомосексуальны ли они в принципе. Кроме того, они не уверены, что преступник не выбрал их в качестве жертвы, потому что посчитал их гомосексуальными. Или они интерпретируют последующие гомосексуальные наклонности как результат насилия.
В нашем обществе мужчинам-жертвам до сих пор уделялось мало внимания, так что у нас есть крайне неточные оценки количества сексуального насилия над мальчиками. Это можно объяснить тем, что роль жертвы считается унизительной и немужской, а также тем, что широко распространен миф, согласно которому «настоящий мужчина (или настоящий мальчик) обязан бороться до смерти, но не дать себя использовать».
Мужчины, которые в детстве стали жертвами гомосексуального насилия, иногда становятся гипермужественными на вид, чтобы исключить любые подозрения в гомосексуальности. Большинство исследований показывают, что мужчины, которые сексуально насилуют своих детей, когда-то сами подверглись сексуальному насилию. Например, процент переживших в детстве насилие и впоследствии ставших эксгибиционистами, значительно меньше, чем тех, кто насилует детей. Часто мужчины-жертвы инцеста проявляют некоторые особенности поведения много позже. Мальчики, уклоняющиеся от спортивных мероприятий, которые требуют переодевания, душа вместе голыми и т. д., считаются несколько странными, но не более того. Напротив, военная служба создает для мужчины — жертвы гомосексуального инцеста ситуацию острой опасности и часто ведет к паническим реакциям («гомосексуальное бегство»), необъяснимому отсутствию, даже к суицидальным попыткам[68]. Неизбежная физическая близость в общих помещениях душевых и казарм, типичные сексуальные шутки и приколы на гомосексуальную тему могут быть для травмированных мужчин-жертв невыносимыми раздражителями, потому что они помнят пережитое ранее сексуальное насилие. Безвредные попытки сблизиться со стороны коллег могут быть неверно истолкованы и чрезмерно бурно отвергнуты. Страх повторения насилия присутствует в их жизни постоянно и усиливается тем, что военная служба жестко иерархична и напоминает в этом плане слишком знакомый дисбаланс власти между ребенком и родителями.
Сексуальные фантазии
Фантазии гомосексуального характера воспринимаются как приводящие в крайнее замешательство. Сновидения, которые вращаются вокруг темы сексуального контакта с коллегами по работе или товарищами по военной службе, переживаются как полностью чуждые Эго сновидца. Возникает глубокая неуверенность в себе в связи с тем фактом, что теперь есть собственные фантазии о том, что было таким унизительным и травмирующим в детстве, о том, что было так ненавистно. Иногда это выражается в сомнении, не являются ли теперь эти фантазии доказательством того, что они сами всего этого хотели и все-таки в глубине души являются гомосексуальными.
Я считаю крайне важным этот аспект изменения сексуальных фантазий ранним опытом злоупотребления. В своей практике я видела немало женщин, которые особенно сильно тяготились своими мечтаниями по ходу дня и сексуальными фантазиями, так как они полностью противоречили их сознательной позиции и отношению к сексуальности. Часто лишь на более позднем этапе терапии становилось возможным открытое признание существования таких мечтаний, причем сами они оценивали их как признак своей нарушенности или даже своей испорченности. Даже то, что в этих фантазиях появлялись мужчины, похожие на насильника, или то, что они сознательно представляют ситуацию насилия в своем воображении, часто воспринимается ими как доказательство того, что другие все-таки были правы, что на самом деле это они были во всем виноваты, что они хотели и спровоцировали инцест.
Некоторые женщины ощущают, будто они одержимы своими фантазиями, будто не они сами — источник этих фантазий, а напротив, фантазии вынуждают их и тянут туда, откуда нет выхода. Они вновь испытывают чувство беспомощности и бессилия, на этот раз как порабощенность собственной внутренней динамикой.
Другие страдают от того, что могут продуцировать только садомазохистские фантазии, что только насилие как подчинение, оскорбление и унижение ведут к сексуальному возбуждению и расслаблению. Они воспринимают себя как извращенцев и чудовищ, особенно когда в фантазиях возбуждаются от представления сексуально насилуемых детей. Многие жертвы инцеста признаются в том, что самые ужасные автобиографии других жертв вызывают в них не только возмущение, но и сексуальное возбуждение. На этот счет я видела немало страданий и отчаяния. «Неужели это не прекратится никогда? Неужто я проклята вечно воспроизводить весь этот ад?»
Лишь немногие женщины смогли принять свои фантазии и воспринимать разницу между фантазией и реальностью. Они ненавидели ту роль, которую назначили себе в своих сексуальных фантазиях, ненавидели тип мужчины, выбранный для этого, потому что ни то, ни другое не соответствовало их пониманию себя как женщины и их реальному запросу в отношениях.
Эта тема вообще не рассматривается в литературе, и жертвы инцеста чувствуют себя в этом отношении совершенно отвергнутыми, как «прокаженные». Характер фантазий является следствием инцеста, а не указанием на априори существовавшие психические искажения.
Сексуальная дисфункция
С проблематичными сексуальными фантазиями тесно связана вся сфера сексуального «функционирования». Я имею в виду затруднения почувствовать сексуальное желание и возбуждение, достигнуть оргазма — очень тонкую тему удовольствия от сексуальности. Мне еще не встретилась женщина, которая была сексуально использована и в какой-то период своей жизни не имела бы проблем в этой сфере. Напротив, я неоднократно видела, что, несмотря на чувство, что инцест проработан, на хорошие социальные контакты и эмоционально удовлетворительное партнерство, взрослые женщины искали терапевтического сопровождения, потому что сексуальные проблемы не решались либо возникали в браке лишь спустя какое-то время. Становилось шоком то, что к возрасту около 30 лет женщина замечала, что прошлые страдания еще не закончились, что, несмотря на борьбу и попытки преодоления беды, прошлое все еще отбрасывает длинные тени.
Для многих женщин без опыта инцеста сексуальность является надежным сейсмографом, регистрирующим наиболее тонкие раздражения и эмоциональные перепады. В сфере сексуальности мы бываем особенно уязвимы. Ясно, что людям, пережившим инцест, столь травмированным в такой ранимой сфере, приходится особенно тяжело бороться с сексуальными проблемами. В целом у меня создалось впечатление, что в долгосрочной перспективе внутрисемейная сексуальная эксплуатация оказывает более серьезное воздействие на сексуальность, чем насилие вне семьи. После того как люди, от которых я завишу, которые мне нужны и мной любимы, использовали меня и обманули мои надежды на защиту и безопасность, у меня закономерно возникает страх любой близости. Партнерство и брак часто повторяют ситуацию близости и зависимости. В этом контексте становится легче понять часто описываемый феномен, что женщины не испытывают возбуждения, не достигают оргазма и утрачивают сексуальное желание именно к тому, кого они любят и с кем переживают глубокую эмоциональную близость. Все же в начале отношений они могли быть довольны своей сексуальностью, так как чувства были еще не «обязывающими». Эти женщины страдают от парадокса: они хотят надежного мужчину, с которым может возникнуть подлинная связь и долгожданная близость, и одновременно где-то в глубине нуждаются в чужаке, которого не любят, чтобы получить сексуальное удовлетворение. Именно связка любви и сексуальности оказывается заряженным комплексом, нагружена сильными аффектами и страхами, потому что напоминает инцест. Эти женщины чувствуют себя безопасно в отношении сексуального насилия только тогда, когда могут отщепить сексуальность от привязанности и любви, прежде всего, от чувства зависимости.
Ознакомительная версия.
