Она уже знала имя и фамилию любовницы мужа - об этом сообщила ей приятельница, но та не знала номера её домашнего телефона и адреса. Карина была уверена, что найдет эти данные в записной книжке мужа, и не ошиблась. Не знакомый с правилами "конспирации" муж Карины записал в своей книжке и номер телефона, и адрес своей любовницы.
Первым побуждением Карины было немедленно помчаться по указанному адресу и устроить обоим грандиозный скандал - она была уверена, что найдет там мужа. Но будучи женщиной интеллигентной и хорошо воспитанной, она отказалась от этого намерения, решив подождать возвращения мужа. Но ждать ей пришлось два дня - оказалось, что муж с любовницей уехали на дачу к приятелю. Вернувшись, муж Карины даже не стал ни в чем оправдываться, когда она выложила ему все, что знает. Он сразу во всем признался, и когда Карина указала ему на дверь, молча собрал сумку с вещами и так же молча ушел.
Карина проплакала весь вечер. Больше всего её задело, что муж не дал ей выговориться. Ей хотелось бурного скандала со слезами и упреками, хотелось выслушать его оправдания и просьбы простить его измену. А вместо этого муж все признал и сказал, что уходит к любовнице.
Поздно вечером Карина вышла из дома и купила в ближайшем ресторане бутылку коньяка, так как дома спиртного не оказалось - их домашний бар, где до отъезда стояло не менее десятка бутылок коньяка, - был пуст.
К спиртному Карина была привычна - выпивали они ещё в студенческие времена, потом у них дома часто собирались друзья. И Карина, и её муж были общительными, компанейскими людьми. Чаще всего Карина пила коньяк, так как недостатка в нем никогда не было - благодарные пациентки при выписки неизменно дарили врачам бутылку коньяка и коробку конфет или торт. На дежурстве после трудной операции Карина пила с коллегами даже медицинский спирт, если не было коньяка или просто "за компанию", так как некоторые её коллеги предпочитали спирт всем остальным напиткам. Но пила она тогда сравнительно немного - 100,0 - 150,0 г коньяка.
В течении этой ночи Карина одна выпила всю бутылку коньяка. Чем больше она пила, тем больше плакала. Ей было очень обидно. Казалось, все в их семейной жизни складывалось хорошо - характер у Карины легкий, ссор она избегала. Она бывала вспыльчивой, но отходчивой, и никогда долго не "дулась". Материально они были неплохо обеспечены, рос любимый сын. Карина красивая, яркая женщина, наполовину армянка с броской внешностью. И разница в возрасте между нею и любовницей мужа была не столь уж значительной. И в сексуальном отношении Карина считала себя неплохой партнершей.
Приятельница сказала Карине, что любовница её мужа внешне ничего из себя не представляет, обычная "серая мышка", и все врачи недоумевали, что же такого он в ней нашел. Если бы он спал с нею время от времени, как и с другими медицинскими сестрами, - это было бы ещё понятно. Но два года он был только с нею и не обращал внимания на других женщин. Муж Карины - красавец, любимец женщин, и всех коллег удивлял его выбор.
После того, как Карина выпила примерно три четверти бутылки коньяка, её стало тошнить. Зная, что от тошноты ей уже не избавиться, она вызвала искусственную рвоту, промыла желудок, а затем допила остатки коньяка и после этого уснула. Утром она проснулась уже в другом настроении. Она решила, что на семейной жизни нужно "поставить крест", а мужа постараться забыть.
После этого Карина стала пить ежедневно. На дежурстве, в присутствии коллег она старалась пить не больше других, а дома "давала себе волю". За вечер она выпивала 250,0 - 300,0 г коньяка, чтобы уснуть и ни о чем не думать. Доза постепенно возрастала, и со временем Карина могла выпить за вечер уже всю бутылку. Она никогда не пила натощак, старалась есть легкоусвояемую пищу, чтобы была меньше нагрузка на печень. Утром, даже после бутылки коньяка, она вставала, как обычно. Похмельных явлений у неё не было. Утром спиртного никогда не пила, даже в выходные дни и праздники.
Через пять лет она уже не представляла себе вечера без спиртного. То, что у неё уже есть влечение к алкоголю, она поняла давно. Но, как она сама говорила, ей было на себя "наплевать". Она лишь старалась, чтобы сын не видел, как она пьет. Для "маскировки Карина переливала коньяк в бутылку из-под пепси-колы и делала вид, что пьет пепси. Сын был ещё мал и ни о чем не догадывался.
Родители Карины и её коллеги тоже ничего не подозревали. Если родители приходили навестить дочь и внука, Карина перед их приходом ничего не пила, а выпивала только после ухода родителей. Она рассказывала мне, с каким нетерпением порой ожидала их ухода, чтобы скорее выпить. На семейных торжествах Карина пила не более трех рюмок коньяка, зато "наверстывала" дома.
С мужем Карина так и не помирилась. Они не были разведены, но он к ней не вернулся, живет у своей любовницы, у них уже растет дочь.
У Карины было множество любовников, но ни одной длительной связи. Она по-прежнему любила мужа, а все остальные мужчины её не устраивали. Своими многочисленными связями она хотела лишь досадить мужу, так как о её любовных похождениях ему, конечно же рассказывали "доброжелатели".
Во время свидания с очередным любовником Карина обязательно выпивала, иначе не представляла себе, как ляжет с ним в постель. Она требовательная любовница, и далеко не все сексуальные партнеры её устраивали. Если мужчина оказывался слабым или неопытным сексуальным партнером, она его безжалостно выгоняла среди ночи и больше никогда с ним не встречалась. Но с любовниками они пила немного и контролировала дозу.
Карина нравилась многим мужчинам, и ей не раз предлагали выйти замуж, но она отказывалась. Ее вполне устраивал её образ жизни.
Лишь спустя несколько лет она сама осознала, что больше всего в её одинокой и "свободной" жизни её устраивает то, что она может ежедневно пить, не слушая ничьих упреков. А в замужестве ни один муж ей бы этого не позволил.
Поняв, что если так будет продолжаться, она в конце концов сопьется, Карина взяла на работе очередной отпуск и приехала в Москву в наш коммерческий медицинский центр. Лечиться в своем городе она не хотела, боясь огласки. На работе о её пьянстве по-прежнему никто не подозревал, так как по утрам никаких похмельных явлений у неё ещё не было, и по ней не было даже заметно, что она пила накануне.
Ей даже не понадобилось медикаментозное наркологическое лечение. Как врач, она все понимала. Ей нужно было выговориться, рассказать о себе. Хотя со времени разрыва с мужем прошло уже 5 лет, Карина никак не могла с этим примириться и все ещё надеялась на его возвращение, хотя и твердила себе, что нужно забыть его и ради этого пускалась в любовные авантюры.
В течение месяца я проводила психотерапию, и Карина уехала домой в совершенно ином настроении. Как она сама говорила, она избавилась от этого "наваждения" и решила начать "новую жизнь".
Через год она пришла уже вместе с новым мужем, будучи в Москве проездом после отпуска. И это уже была совсем другая Карина - веселая, остроумная, жизнерадостная, влюбленная и счастливая. Муж её мне понравился. Он не сводил с Карины влюбленных глаз, и в каждом их взгляде, в том, как они непроизвольно касались друг друга, сидя рядом, - был налет эротики.
Карина почти не пьет. Лишь когда на работе бывают "междусобойчики" или дома собираются друзья, она может выпить 2-3 рюмки коньяка, но не больше. Одна не пьет никогда.
Муж даже не подозревает о том, что в течение 5 лет она пила ежедневно. Я это поняла с первых же слов и в дальнейшем мы, не сговариваясь с Кариной, говорили так, будто я лечила её по поводу реактивной депрессии, а не по поводу алкоголизма.
Несколько лет она присылала мне поздравительные открытки на праздники на адрес нашего центра, потом наш адрес поменялся, и больше вестей от Карины у меня не было, но я уверена, что у неё все в порядке. Обида и одиночество - не лучшие спутники, а спиртное дает лишь временное забвение, но не утешение. А когда личная жизнь женщины налаживается, то и утешения в рюмке она не ищет.
