Казалось бы, Брюсову проще: при всех возможных вариантах взаимные ожидания женщины и мужчины чётко очерчены и редко оказываются несовместимыми. Когда такое несовпадение случается, говорят о “фрустрированных экспектациях”, то есть об ожиданиях (экспектациях), которые не были удовлетворены в ходе половых взаимоотношений.
Строго говоря, при любом неудачном половом акте экспектации оказываются фрустрированными, по крайней мере, для одного из его участников. Однако Георгий Васильченко (Общая сексопатология, 1977) предложил этот термин для обозначения лишь таких ситуаций, когда один из партнёров ведёт себя иначе, чем ожидает от него другой. К примеру, даму, вступившую во второй брак, обескураживало поведение её нового супруга, поскольку с первым мужем она привыкла к иному сценарию половой близости. Фрустрированные экспектации, сопровождаясь чувством разочарования и дискомфорта, приводят к развитию невроза у партнёров. При этом возможны невротические срывы половой функции: слабость или отсутствие эрекции у мужчин и аноргазмия у женщин (как это и случилось с упомянутой дамой и её вторым мужем). С помощью врача партнёрам удаётся расширить рамки жёсткого стереотипа и выработать сценарий, устраивающий обоих и устраняющий сексуальные расстройства.
Разумеется, несовпадение взаимных экспектаций возможно и у гомосексуалов. Допустим, двое мужчин, каждый из которых предпочитает исключительно активную роль в сексе, пытаются склонить друг друга к половой близости. Убедившись в тщетности уговоров, они могут разойтись ни с чем. Такой исход, однако, свидетельствовал бы о полном отсутствии взаимной заинтересованности у несостоявшихся любовников. Если же их влечёт друг к другу по-настоящему, они найдут компромиссные способы близости, позволяющие каждому из них счесть собственную роль в сексе активной.
Размытость сценария сексуального контакта могла бы оказаться для Кавафиса даже выигрышной. Это тем более понятно, так как, по мнению Уильямса Мастерса и его соавторов (1998): “Сексуальная техника гомосексуалов не отличается от используемой гетеросексуалами, но геи более охотно экспериментируют в этой области. Большая консервативность гетеросексуалов объясняется тем, что многие люди считают любые вариации в сексуальной активности аномальными; что же касается гомосексуалов, то поскольку ни один применяемый ими способ сексуальной стимуляции не может быть одобрен обществом, их сексуальное поведение менее ограничено”. Теоретически, таким образом, несовпадение взаимных экспектаций геев могло бы быть сведено к минимуму.
На деле, однако, всё обстоит намного сложнее.
Характерен рассказ писателя Евгения Харитонова. Молодой человек давно и безнадёжно любит известного актёра. И вот, наконец, судьба, обещая им счастье, свела их вместе. Чтобы передать тончайшие нюансы переживаний обоих, автор прибег к особой лексике, орфографии и синтаксису. В цитате из рассказа всё это сохранено, опущено лишь слово, не уместное в книге:
“Наконец кумиру самому надоело вести себя то так, то так. Он сам разделся и лёг вместе, молодой человек выдернул свет над кроватью, чтобы кумир не нашёл в нём при свете изъянов. Кумир сам его обнял и прижал к себе. Молодой человек ему рубашечку расстегнул, все пуговицы донизу, а кумир помог расстегнуть себе рукава. Молодой человек прижался к нему как мог задрожал на груди, кумир сказал какой нервный, сердце у тебя бьётся как воробей. Молодой человек сам снял с него шерстяные плавки и расцеловал его всего, кумир сказал ну ладно спать спать спать и отделил от себя рукой. А молодой человек так долго невозможно кумира любил, что у него самого даже … на него не шевельнулся как на девушку, и чем он сильнее на это обращал внимание, тем больше … был как мёртвый. А это было бы в самую точку крепко и просто с кумиром, как солдат с девкой, в предстательную железу, хотя тот и хорохорился при свете наоборот, и наоборот молодому человеку следовало вести себя, как тому хотелось. Под утро он как можно раньше оделся умылся просмотрел альбом с фотографиями и пожеланиями, спустился в магазин купил кумиру молока поцеловал на прощание и пшёл вон”.
Итак, оба ведут себя “наоборот”. Дело не в том, что сошлись два пассивных гея, каждый из которых ожидал активной роли от другого. Оба справились бы с ней, нужно было лишь захотеть этого по-настоящему. Но их желания парализованы невротическими предубеждениями и страхами. Оба отягощены интернализованной гомофобией и потому их свидание обречено на неудачу.
Не вызывает сомнения, что причиной возникновения интернализованной гомофобии является система гетеросексизма. Презрительное отношение к представителям сексуальных меньшинств впитывается с детства, причём в формировании гомофобии исключительно важную роль играют взаимоотношения в подростковой среде и в молодёжных группах.
Подростковая гомофобия
Транзиторная гомосексуальность подростков – обычное явление в жизни общества. Игорь Кон совершенно прав, говоря: “Для 10-12-летних подростков почти повсеместно характерно половое разделение (сегрегация) игровой активности мальчиков и девочек. Большая фактическая доступность сверстника своего, нежели противоположного пола дополняется сходством интересов и значительно менее строгими табу на телесные контакты. Поэтому гомосексуальные игры встречаются у них чаще, чем гетеросексуальные”. Прав он и называя поведение подростков преимущественно “коллективно-групповым”, причём имеющим важное социальное значение.
На взгляд сексолога, упущение Кона в том, что он не принимает в расчёт гомофобию большинства подростковых групп. Не замечает он и явно гомофобного (по крайней мере, у части первобытных племён) характера обрядов инициации, сопровождающих переход мальчика в ранг взрослого:
“У племени кимам сначала новичков коллективно анально “оплодотворяют” старшие подростки или молодые мужчины, под руководством старшего наставника. Затем семя заслуженных взрослых воинов, собранное при ритуализированном коллективном прерванном акте с женщинами, втирается в сделанные на коже новичка надрезы. После этой процедуры мальчика подбрасывают вверх. Если он, как кошка, приземляется на ноги – всё в порядке, он достаточно силён. Если же он падает на колени или на спину, втирание приходится повторять.<..> В течение жизни каждый мужчина последовательно выполняет функции донора и реципиента (спермы – М.Б.), не утрачивая своей маскулинности”.
Неискушённому читателю может показаться, что Кон рисует некий гомосексуальный рай. На деле же, речь идёт о тяжких и унизительных испытаниях. Чем, собственно, обряд инициации мальчиков в папуасском племени отличается от, скажем, группового изнасилования Антона (речь о нём пойдёт чуть позже) или от истязаний, которым подвергался в местах лишения свободы несчастный О., доведенный, в конце концов, до самоубийства? Лишь целями и оценкой происходящего, но не степенью физических страданий насилуемых. Речь идёт о ритуале, в ходе которого подросток должен отречься от такого презираемого качества, как пассивная гомосексуальность, не совместимая со статусом мужчины. С этой целью его принуждают в полной мере прочувствовать болезненность и унизительность этой роли. Обряды инициации всегда сопряжены с мучениями и тяжёлыми испытаниями. Этнолог Виктор Тэрнер (Тэрнер В., 1983) описывает инициацию девочек и мальчиков у африканского народа ндембу. Обряд происходит в тайных хижинах, сооружаемых в лесу отдельно для подростков каждого пола. Мальчикам делают обрезание крайней плоти. И мальчикам и девочкам надо соблюдать обет полного молчания. Мальчиков избивают, заставляют спать голыми в холодном месте; им не дают ни глотка воды в течение всего обряда; их кормят тошнотворной пищей, и наконец, им не оказывают никакой помощи после обрезания. Они хорошо знают, что обряд может закончиться смертью. Закутанные в одеяла девочки должны в течение двенадцати часов молча и абсолютно неподвижно лежать в “месте страдания”.
