ГИПНОТИЗЁР (Покраснел). Всё. Ясно. Молчите. (Понюхал рубашку.) Чего это ей мой одеколон не понравился? Очень даже ничего. «Коза Ностра» называется. Импортный. Туалетная вода. Вот, понюхайте. (Борис понюхал.) Ну, как?
БОРИС. Нормальный.
ГИПНОТИЗЁР. И мне нравится. Экзотический запах. Дыневый. А ваша жена почему-то вонючим его назвала.
БОРИС. Да разве ей угодишь. Платьями вон из чистого бархата разбрасывается. Гурченка, мляха-муха, тут нашлась. Сидела бы себе — хвост прижала. А то выступает. Фотомодель хренова. Низкожопие уральское. Да ей до Гурченки, как до Китая. Та, поди, на диетах всяких разных сидит. А эта жрёт, как корова, всё, что можно разжевать. А потом: «Куда это у нас торты после Новых годов деваются?» Сама и съедает, поди. А ну-ка, поинтересуйтесь у неё насчёт тортов. Куда они деваются? А то я в праздники обычно выпивши бываю — не ем ничего. А на утро в холодильник — хрясь! — а там вот такая фига. А Надька мне: «Вчерась всё съели. Не помнишь, что ли?» Поинтересуйтесь-ка, правда это или нет.
ГИПНОТИЗЁР. Это же глупо. И смешно. Детский сад какой-то прямо.
БОРИС. Поинтересуйтесь, поинтересуйтесь. А то я её подозреваю очень.
ГИПНОТИЗЁР. Ну, хорошо. Раз вы настаиваете. Надежда Петровна…
НАДЯ. Чего надо?! Не мешай спать, алкашина.
ГИПНОТИЗЁР. Надежда Петровна, скажите мне…
НАДЯ. Нету у меня денег. Без опохмелки не помрёшь.
ГИПНОТИЗЁР (Быстро). Надежда Петровна, ответьте мне, куда вы деваете торты, которые остаются после праздников?
НАДЯ. Куда, куда… Съедаю. Встану пораньше и с чаем их. Через силу иногда приходится. А я всё равно. Не этой же образине оставлять. Он и так водку хорошо хлещет. А она подороже тортов будет. Да и помимо её он раза два в месяц по восемьдесят рублей в вытрезвителях оставляет. Какие ему, паскудине, торты после этого. Говнами его кормить надо, а не тортами.
БОРИС. О, гангрена! О, гангрена! Да я последний раз в вытрезвителе ещё летом был! А сейчас уже сентябрь. И то тогда меня ни за что почти забрали. За киоск за какой-то. Что я на него сходить, дескать, хотел. Только ширинку расстегнул, а меня — цап! — и в «воронок» — поехали. А я ведь тогда не пьяный почти был. Всего-то три бутылки на двоих. Чего она у нас врёт?
ГИПНОТИЗЁР (Пожал плечами). Не должна, вроде.
БОРИС. Да врёт она, вот вам крест.
ГИПНОТИЗЁР. Может быть, она просто образно выразилась. Гиперболизировала.
БОРИС. Чего бы она у вас там не близировала, пускай не наговаривает на меня больше, а то я этого не люблю. Съездить кое-куда могу. Так что, обеспечьте чистосердечность.
ГИПНОТИЗЁР. В моей практике это первый подобный случай. Я несколько растерян. Плохо контролирую ход сеанса.
БОРИС. Тяжко?
ГИПНОТИЗЁР. Можно так сказать.
БОРИС. Вот и мне. Уже двадцать лет мучаюсь. То стулом шмякнет. То деньги все выгребет, и наврёт, что потерял. То вон про стены в туалете перед кем-нибудь запозорит. Или с пылесосом этим, как клещ, вцепится. Вот так вот мучаюсь и живу. Двадцать лет уже. Дочку вон вырастили. Замуж выдали. А я всё живу с ней. Живу, потому что люблю, стервозу. Не любил бы — давно ушёл. Я, может быть, ей и про Кремлёвские войска потому соврал, что любил. Она ведь в молодости какая была. Во! Туфельки на каблучках с алюминиевыми набоечками. Брючки в клёш. Попка глобусом. Тут всё торчком. Коса до пупа, талия как у Гурченки у этой. Пальчики при маникюре. В общем, вот такая девка. А я кто? Стройбат. Вот и наврал потому, что не пошла бы она за меня, за стройбата. А как узнала, что в Кремле служил — сразу.
МОЛЧАНИЕ
Первый я у неё был. Конечно, не в техническом смысле. Технически её один гад раскурочил. Жениться обещал. То, сё. А потом — сорвал печать и ноги в руки. Сама рассказывала. И мамка её. Винила она себя за это здорово. Стыдилась, что неполноценная невеста. Говорила, что не помнит даже как было. Больно и всё. А потом, когда после свадьбы, со мной случилось, сказала, что — как будто в первый раз. Понравилось даже. Вот и стали мы считать, что первый я у неё был. Что, не верите?
ГИПНОТИЗЁР. Верю.
БОРИС. Да вижу же, что не верите. Рожа вон хитрая какая.
ГИПНОТИЗЁР. Верю. Честное слово, верю.
БОРИС. Не врите давайте.
ГИПНОТИЗЁР. Да верю я. Верю.
БОРИС. Поклянитесь.
ГИПНОТИЗЁР. Зачем?
БОРИС. Просто.
ГИПНОТИЗЁР. Не стану я клясться. Это предрассудки. Я никогда не клянусь.
БОРИС. Вот то-то. А то: верю — не верю.
ГИПНОТИЗЁР. Чего вы пристали. Я же сказал: верю.
БОРИС. Кончай, мужик, а? Раз не веришь — сам спроси. У неё вон, у Надьки.
ГИПНОТИЗЁР. Да верю я.
БОРИС. Ну, спроси, чё тебе, трудно, что ли?
ГИПНОТИЗЁР. Ну ладно. Только знайте, я вам верю.
БОРИС. Спрашивай, спрашивай.
ГИПНОТИЗЁР. Хорошо… Надежда Петровна, вы меня слышите?
НАДЯ. Ну чего ещё?
ГИПНОТИЗЁР. Скажите, Борис Семёнович был вашим первым мужчиной?
НАДЯ. Во загнул. Нет, конечно.
БОРИС (Смотрит на гипнотизёра). Это она, наверное, того гада ещё посчитала. Образно она. Спросите, каким по счёту я у неё был.
ГИПНОТИЗЁР. Надежда Петровна…
НАДЯ. Заманал.
ГИПНОТИЗЁР. Скажите, сколько всего мужчин у вас было?
БОРИС. Во, это грамотно.
ГИПНОТИЗЁР. Тсс.
НАДЯ. Двадцать один.
БОРИС (Вскочил с кресла). Чего?! Сколько?!
ГИПНОТИЗЁР. Два, но она считает, что — один.
БОРИС. Она не так сказала!
ГИПНОТИЗЁР. Так. Я ближе сижу.
БОРИС. Не так! Я слышал!
ГИПНОТИЗЁР. Так. Клянусь вам.
БОРИС. Вы же не клянётесь?!
ГИПНОТИЗЁР. Клянусь. Ещё как клянусь. И Богом. И матерью. И докторской. И собакой моей.
БОРИС. Не врите. Спрашивайте ещё раз.
ГИПНОТИЗЁР. Не буду. Я всё ясно слышал.
БОРИС. И сколько она сказала?
ГИПНОТИЗЁР. Два.
БОРИС. Не врите, сказал.
ГИПНОТИЗЁР. Ну, три. Два и один — три. Конечно, три. Точно. Два с постелью. А с одним она просто дружила.
БОРИС. Чего вы меня запутываете? Спрашивайте ещё раз.
ГИПНОТИЗЁР. Не буду я этого делать.
БОРИС. Почему это ещё?
ГИПНОТИЗЁР. Нельзя потому что. Нельзя один и тот же вопрос дважды задавать. Может произойти… катастрофа, в общем.
БОРИС. Хорошо… Так… Так… Тогда сколько у неё до меня было, спросите.
ГИПНОТИЗЁР. И это я уже спрашивал.
БОРИС. Что вы врёте?
ГИПНОТИЗЁР. Не обманываю я вас. Спрашивал.
БОРИС. И что она сказала?
ГИПНОТИЗЁР. Один у неё до вас был. Тот, что обесчестил и сбежал.
БОРИС. Ну ты, мужик, даёшь! За дурака меня, что ли, тут держишь? Или вы с ней скочетались, может? Спрашивай, говорю.
ГИПНОТИЗЁР. Не буду.
БОРИС. Спрашивай!
ГИПНОТИЗЁР. Не буду.
БОРИС. Ах, так, да? Не будешь?! (Прыгнул гипнотизёру за спину, закрутил ему руку.) Ну, чё понял, как я умею? Понял, как я в ОМОНе не служил? Вот так-то.
ГИПНОТИЗЁР. Отпустите, больно!
БОРИС. Конечно, больно, ты же с Борькой Бызовым связался, а не с кем-то там.
ГИПНОТИЗЁР. Отпустите! Вы мне руку сломаете!
БОРИС. А потом ещё и ногу. Будешь знать. (Посильнее завернул руку.)
ГИПНОТИЗЁР. Ой! Убьёте же! Прекратите!
БОРИС. Спрашивай, говорю?!
ГИПНОТИЗЁР. Что?! Что спрашивать?!
БОРИС. Сколько у неё мужиков до меня было?!
ГИПНОТИЗЁР. Не знаю я!
БОРИС. У неё спрашивай!
ГИПНОТИЗЁР. У неё?
БОРИС. У неё! У неё! У Надьки!
ГИПНОТИЗЁР. Она мне не скажет.
БОРИС (Дёрнул руку). Скажет.
ГИПНОТИЗЁР. Ай! Мама! Вы мне руку сломали только что!
БОРИС. Не сломал ещё. Спрашивай.
ГИПНОТИЗЁР. Хорошо. Спрошу. Отпустите только.
БОРИС. Так спрашивай. (Ослабил хватку.)
ГИПНОТИЗЁР (Выпрямился). Что спрашивать? (Борис резко завернул ему руку.) Ой! Ой! Ладно! Ладно! Надежда Петровна! Надежда Петровна…
НАДЯ. Задолбал уже. Чё ещё?
ГИПНОТИЗЁР. Ответьте, сколько мужчин у вас было до мужа?
