Оскар Шкатов
Бастервильское привидение
(Buster — разрушитель, дебошир)
Коль вы, набравшись смелости, взялись
Адреналина выделить немного,
Такой своеобразный пресс-релиз
Отнюдь не помешает для пролога.
I
Глухая ночь спустилась не спеша.
Густой туман дымится над болотом.
В такие ночи мается душа,
И хочется убить, и съесть кого-то.
***
В заброшенный часовне бродит мрак,
Скрипя давно прогнившими дверями,
А полуразвалившийся чердак
Кишит вампирами-нетопырями.
***
Вот в саване возникла чья-то тень,
Довольно неприятная фигура,
И протянула грабли из когтей
Корявых, грязных и без маникюра.
***
Вся нечисть позабавиться не прочь,
Раздолье упырю да вурдалаку.
Нормальный человек в такую ночь
Не выпустит нормальную собаку.
***
Блеск молнии прорвал ночную тьму.
Мелькнуло омерзительное что-то,
И раздалось протяжное “Му-Му-у”
Из глубины вонючего болота.
***
И этот леденящий душу вой,
И этот дьявольский оскал из мрака
Оповестил, что это существо –
Гигантская, свирепая собака.
II
Старинный замок взору предстаёт,
Весь в плесени, и мох торчит из трещин.
На фоне нескончаемых болот
Он выглядит достаточно зловеще.
***
А есть такие, что ещё древней.
В них жили Баскервили, Кентервили,
Звучали завыванья, звон цепей,
И тени папы Гамлета бродили.
***
Тут далеко к гадалке не ходи,
Ведь по свидетельствам досужих мнений,
Раз замков в Альбионе пруд пруди,
То столько, стало быть, и привидений.
***
Ведь замок, что стоит до наших дней,
Нуждается в каком-то эпатаже.
Без призрака он падает в цене,
Такое вам любой риелтор скажет.
***
К тому же, важен и приоритет,
Чей род древнее и чей призрак круче,
И кто в итоге, через триста лет,
Народное признание получит.
III
Стоял обычный мокрый хмурый день,
Для Англии привычная погода.
Там солнышко не балует людей.
Оно не посещает небосвода.
***
Большой неторопливый дилижанс
Тащился вдоль тоскливого болота.
Рессоры на ухабах в резонанс
Подпрыгивали, вызывая рвоту.
***
Почтенный мистер Уильям Бастервиль
В Америке воспитывался с детства.
И вот, преодолев пять тысяч миль,
Он прибыл, чтоб вступить в права наследства.
***
Когда-то он по прериям скакал,
Пришпоривая лошадь с пенной мордой.
В то время он и не подозревал,
Что был потомком англицкого лорда.
***
Простой американский парень Билл
В потёртых джинсах, клетчатой рубашке,
Традиционно в полдень виски пил
И верный кольт всегда носил на ляжке.
***
Тех джентльменов, с кем общался он,
Не отличали светские манеры.
Им заработать первый миллион
Случалось лишь посредством револьвера.
***
Был Билли парень вовсе не дурак,
Знал, как латать финансовые дыры,
И потому вступил в законный брак
С любимой дочкой крупного банкира.
***
Однако вскоре карта так легла,
Что папа божьей милостью скончался,
А Билли, переняв его дела,
Впоследствии банкротом оказался.
***
Но тут решение пришло само,
И Биллу снова как бы подфартило,
Когда с английским штемпелем письмо
Его судьбу внезапно изменило.
IV
Конечно, Уильям был уже не тот
Неугомонный парень с револьвером.
Сейчас он вёз семью среди болот,
Чтоб стать уже не мистером, а сэром.
***
Его супруга, леди Бастервиль,
Несовершеннолетняя дочь Дженни,
А также тёща. Тряска, грязь и пыль
В ней вызывали бурю раздраженья.
***
Так, созерцая прелести болот,
И громко выражаясь не по-детски,
Они достигли замковых ворот,
Где их встречал окладистый дворецкий.
***
Ведь в этом замке с очень давних пор,
Пока существовали Бастервили,
Дворецкие семейства Пэррибор
Им верою и правдою служили.
***
Был к ужину накрыт банкетный зал.
Порядочно устав с дороги дальней,
И завершив вечерний ритуал,
Все дамы разошлись в опочивальни.
***
Сэр Уильям Бастервиль, а проще Билл,
Устроился уютно у камина,
Сигару закурил, вискарь налил
Из старого хрустального графина.
***
Но тут вошёл дворецкий Пэррибор
И произнёс негромко: — Сэр, простите,
Но я обязан провести обзор
Когда-то происшедших здесь событий.
V
Готов прерваться славный древний род,
Которому мы пять веков служили.
Пропали двое за минувший год.
И Вы — последний в клане Бастервилей.
***
— Послушайте, как вас там… — Пэррибор.
— Я понимаю, одного не стало,
Но согласитесь, это перебор,
Чтоб каждый год по лорду пропадало.
***
— Здесь многие, пройдя свой скорбный путь,
Не избежали божеского гнева.
Для этого достаточно взглянуть
На генеалогическое древо.
***
Ваш дальний предок, рыцарь сэр Симон
Был первым из прославленного рода.
И вот однажды неудачно он
Вернулся из крестового похода.
***
Он пожелал с супругою прилечь,
Но рядом пояс верности валялся.
Тогда он вынул свой двуручный меч
И с полчаса с ним за женой гонялся.
***
Когда ж на голову укоротил
Симон свою неверную супругу,
Он следом тёщу мелко порубил,
А заодно всю женскую прислугу.
***
И с этих незапамятных времён
Гуляет его грешный дух по свету.
Напоминает этим сэр Симон,
Что бабам в этом мире веры нету.
VI
Но сэр Симон и сам не идеал.
Сражаясь за английскую корону,
Он так мечом махал, что выделял
Избыточный объём тестостерона.
***
Во многих странах рыцарь побывал,
И многих дам отведал, извините.
На них он, как и в битвах, побеждал,
И прозван был Симон Осеменитель.
***
— Послушайте, как вас там… Перегар…
— Я — Пэррибор. — Да мне по барабану.
Вы думаете, ваш репертуар
Я до глубокой ночи слушать стану?
***
Дворецкий снисходительно умолк,
Взглянул на недопитый Биллом виски,
Затем глаза уставил в потолок
И удалился молча, по-английски.
***
Сэр Уильям матюгнулся вслед ему,
И тут же овладела им зевота.
Но душу леденящее “Му-Му-у”
Вдруг донеслось с соседнего болота.
VII
А поутру туман совсем прошёл,
Из-за болота выглянула роща,
И вроде бы, всё в жизни хорошо.
Но оказалось, что пропала тёща.
***
Видать, несвежи были трюфеля.
И вот она задолго до рассвета,
Желудком негодующе бурля,
Отправилась на поиск туалета.
***
Теперь уже узнать нам не дано
Про тёщино хождение по мукам,
Недолгим было, видимо, оно
И завершилось чавкающим звуком.
***
Следы её увидел Пэррибор
И вызвал полицейского констебля,
А тот нашёл её ночной капор
На кончике берёзового стебля.
***
Сэр Уильям Бастервиль стоял весь день,
Задумчиво взирая на трясину.
И мучила жестокая мигрень
Его супругу, миссис Аделину.
***
А вечером, в желании узнать
О чём супруга с дочерью не знали,
Он их поцеловал, отправил спать,
А сам уселся вновь в каминном зале.
***
— Эй, как вас там, любезный… Мухомор…
— Я — Пэррибор, —
