Блэки Хол
Sindroma unicuma. Finalizi*.
Finalizi* (пер. с новолат.) - финальная
Посвящается Эве
И снова разум скажет мне: "Не тот",
Но перестанет ль сердце жарко биться,
Коль взгляд случайно упадет
На моего красавца-принца.
Я не могу отринуть взгляда нить,
Не слушая уверенных советов,
Смотрю в глаза того, кого хочу забыть:
"Лишь прикоснись, молю об этом!"
Что это? Лихорадка? Дрожь?
И чувства, и слова уносит ветром.
Одно я знаю, если ты уйдешь -
Мир без тебя останется бесцветным.
Где свет, где тьма - понять бы мне самой,
Чтоб в сумерках зари взлететь звездой.
Автор: Ольга (ПростоМария) .
*таю, таю)) Читаю, перечитываю - и таю))*
1. О нелегких буднях настоящих леди и о тех, других.
Есть обстоятельства, над которыми человек властен. Не устраивает размер груди - записывайся на прием к косметическому хирургу или корректируй габариты с помощью подручных висорических средств. Достала подружка - скажи, что она похожа на жирную бегемотиху. Надоело одиночество - растяни губы в улыбке и польсти пару раз окружающим. Хочешь признания и оваций - найми личного тренера, и через месяц выбьешь пул, не напрягаясь.
Но есть вещи, которые невозможно изменить.
Августу Аксёнкину удручали два неисправимых обстоятельства: её имя и день рождения.
За убогое имечко стоило сказать спасибо мамаше, которая, особо не напрягаясь, дала трем дочерям имена по месяцам рождения: Декабрина, Августа и Майя. Смехота и примитивизм.
Ограниченность ума и отсутствие фантазии у родительницы объяснялись просто: когда родилась младшая из сестер Аксёнкиных, их отцу, чиновнику Департамента юстиции, еще не предложили место председателя совета директоров государственной монополии сотовой мегасвязи.
С годами мамочка стала умнее. Вздумай она увеличить численность семьи Аксёнкиных, то обязательно наняла бы лучших прорицателей и заказала долгосрочный гороскоп для младенца с приоритетами желательных имен. Увы, судьба рассудила иначе, посчитав, что супруги сделали свой выбор между наследником и сливками светского общества.
Вторым поводом для расстройства средней из сестер Аксёнкиных неизменно служил день рождения в последнем летнем месяце, вернее, тот факт, что она родилась на девять месяцев раньше Егора Мелёшина. Осознание того, что она оглашала мир младенческим плачем и марала подгузники задолго до появления на свет Мелёшина-младшего, заставляло чувствовать себя ущербной старухой. К тому же ехидна Майка не упускала случая поддеть сестру.
- Глянь, - Клюква протянула фотку, на которой было изображено нечто похожее на боксерскую перчатку с мочалкой наверху. - Спортивная серия.
Конечно же, собеседницу звали не Клюквой, а Евгенией Ляпис или Евгешей - любительницей эксцентричности и шокирующих выходок. Кислое прозвище внучке председателя Высшего законодательного совета подарили острый язык и язвительные замечания, набившие оскомину как у администрации лицея, так и у лицеисток. Евгеша не выделяла из своего окружения ни друзей, ни врагов, потому что была сама по себе. Она могла во время занятия сказать на весь кабинет, обращаясь к преподавательнице:
- А у вас лифчик из-под блузки выглядывает.
Девчонкам же говорила: "Твои зубы желтые как моча" или "У тебя воняет изо рта тиной" - и ни капельки не кривила душой. Но уколоть Евгешу ответной шпилькой не получилось бы при всем желании, потому что она являлась совершенством со всех сторон.
Аксёнкина и Евгеша не водили дружбу, но вели совместные дела. Их объединил взаимный интерес к общему увлечению.
Большинство людей чем-то увлекается. Кто-то собирает фантики или наклейки от бутылок, кто-то играет на гитаре, кто-то транжирит родительские деньги в увеселительных заведениях и модных салонах. А кто-то коллекционирует последствия deformi*, запечатленные на фотографиях, и с волнительным удовольствием просматривает набитый картинками альбом - увлечение скандальное, порочное и возбуждающее. Поэтому для заинтересованной зрительницы боксерская перчатка с мочалкой оказалась лицом человека, обезображенного заклинанием до неузнаваемости. На следующем снимке камера бесстрастно зафиксировала лицо женщины, с глубокой продольной вмятиной ото лба к подбородку, похожей на отпечаток от биты - деформированный нос, провалившийся в череп, расплющенный в лепешку рот, глаза, скошенные навстречу друг другу.
Каждый раз Клюква раздобывала новые жуткие неправдоподобные фотографии, наглядевшись на которые Аксёнкина подолгу смотрела в зеркало и любовалась собственной благородной внешностью с изящными чертами лица.
Знакомство с Евгешей несло пользу еще и тем, что время от времени она передавала новости от своей сокурсницы Басты, сестры Егора Мелёшина.
Баста была девчонкой вредной и глупой, считающей, что рассказы о похождениях братца уедают будущую родственницу, и поэтому намеренно живописала в красках его амурные приключения, зная, что Клюква доставит "посылку" по адресу. Но адресата мало задевали подробности из личной жизни Мелёшина-младшего. Августа давно отделила себя от стадатех, других, как бриллиант - от навоза.
Те, другие, могли сколь угодно цепляться за напрасные надежды и рассчитывать на невозможное, в то время как на ее стороне было одобрение Мелёшина-старшего.
Мало ли приятных молодых людей в высшем обществе, кроме Егора Мелёшина - старше, опытнее и при чинах? Разве сошелся на нём белый свет клином?
Перспективных молодых людей немало, но несвязанных обязательствами - крупицы, потому что для успешного карьерного роста приветствуется биография добропорядочного гражданина, который может взвалить на себя ответственность не только за благополучие молодой семьи, но и за общество в целом.
Так что если задуматься, возможная партия с Егором Мелёшиным выходила неплохой. Вернее, не кривя душой и не морща брезгливо нос, следовало признать, что партия с Мелёшиным-младшим получалась блестящей. Войти во влиятельную семью с давними традициями - невероятная удача, которая может выпасть девушке из семьи новоиспеченных нуворишей.
