Злата Уютная, Мария Минц
Таверна с проблемами для попаданки
Глава 1
– Ты совсем оглохла, что ли?! – рявкнул на меня совершенно незнакомый грубый мужской голос.
От неожиданности я едва не вскрикнула.
Резко вскинула голову, чтобы ответить – на язык как нельзя лучше легла фраза: “Как вы со старшими разговариваете? Вас родители совсем вежливости не учили?” Но стоило мне только взглянуть на обладателя голоса, как я тут же забыла о том, что хотела сказать.
Передо мной стоял мужчина лет тридцати с короткими волнистыми волосами, зачесанными набок, колючим неприятным взглядом голубых глаз и тонкими губами, сложенными в презрительную ухмылку. Ему на лоб так и просилась надпись: “бандит”.
Вот только вовсе не его внешний вид заставил меня замереть. А его одежда.
Она была… как бы правильно сказать… слишком уж необычной.
Мужчина был одет в бесформенную накидку, из-под которой выглядывало нечто, похожее на коричневую кожаную куртку с металлическими вставками. На шее висел здоровенный серебряный кулон в виде скорпиона в круге. Живот перетягивал широкий пояс с пряжкой в виде всё того же скорпиона, а сбоку к нему был пристегнут… батюшки, это что, настоящий меч?!
Только сейчас я запоздало поняла, что есть ещё что-то, гораздо более странное, чем внешний вид этого страшного мужика. Гораздо важнее для меня было понять как он оказался на моей даче. Я же точно помню, что закрывала калитку, да и входная дверь тоже заперта на ключ!
Внезапная догадка осенила меня.
Я повернула голову в сторону окна, которое недавно открыла нараспашку, чтобы проветрить комнату. Скорее всего, этот психопат залез через него. Но стоило мне только кинуть взгляд туда, где буквально недавно было окно, как я замерла в ещё большем изумлении.
Помещение, в котором я находилась, было совершенно не похоже на мою дачу!
Во-первых, оно было куда больше. Наверное, как минимум, раз в десять. Во-вторых, оно было заставлено длинными деревянными скамьями и высокими деревянными столами. Всё это было грязным, словно покрытым многолетним слоем жира и пыли. За некоторыми столами сидели люди. Немного, человек пять, но все, как на подбор: их одежда была очень похожа на одежду того мужчины, который на меня орал. И все они хмуро ели что-то из глубоких тарелок, изредка кидая в мою сторону недовольные взгляды.
Батюшки… ладно, похоже, вопрос нужно поставить по-другому. Что это за место и как здесь очутилась я?!
– Думаешь, меня, Рудольфа Барана, так легко обмануть? Притворишься глухой, и я от тебя отстану? – снова рявкнул мужчина, стоявший напротив.
Услышав его фамилию (или это было прозвище?), я невольно фыркнула и поспешно прикрыла рот ладонью. А ведь она идеально подходит этому грубияну! Баран – он баран и есть, мордатый, с пустоватыми глазами навыкате, и упёртый.
Но Баран мою усмешку заметил. И она ему ой, как не понравилась.
– Смеешься, дрянь?! – взревел он, – ну ничего, я ещё посмотрю, как ты потом хохотать будешь. Когда отдашь мне все свои деньги!
Я снова перепуганно вздрогнула. Так он ещё и вымогатель, оказывается? Недаром я приняла его за бандита! Наверно, из тех мошенников, которые обирают престарелых. И не стыдно такому здоровому лбу заниматься подобными вещами? Лучше бы нормальную работу нашел!
Терпение лопнуло. В непонятном месте, перед лицом какого-то сумасшедшего… от обилия непонятных вещей голова пошла кругом.
– Денег моих захотел, да? – выкрикнула я, – А вот не получишь ни шиша! На что я, по-твоему, жить буду? У меня одна пенсия уходит на…
Я хотела поставить наглеца на место, но на середине фразы внезапно осознала, что мой голос резко изменился. Он стал более звонким и мелодичным, и в нем чувствовалась небывалая бодрость и молодость.
От такого поворота событий я оцепенела. Так и застыла, пялясь на мужчину, который точно таким же ошарашенным взглядом сейчас пялился на меня. Небось, тоже удивился, что старушка может говорить таким дивным голосом. Ну или ему просто никто никогда в жизни отпора не давал.
Я поднесла руку к горлу и не поверила тому, что ощутили мои пальцы.
Что? Как это возможно?!
С огромным удивлением мои пальцы ощутили молодую упругую кожу шеи.
Я перевела взгляд на свои руки и зажмурилась.
Это наваждение, иначе и быть не может. Ну или ты, Алевтина Сергеевна, сошла с ума.
Но сколько бы я ни жмурилась и не хлопала глазами, оно не спадало.
Все ещё не веря своим глазам, я вовсю рассматривала свои хрупкие бледные руки с тонкими аккуратными пальцами и необычайно нежной кожей. Куда только делись морщины, коричневый загар, полученный от каждодневного ухода за моими грядочками? Куда ушли грубые мозоли от лопат и граблей, застарелый шрам на ребре ладони от разбитого цветочного горшка? Такие руки у меня были в двадцать лет.
При воспоминании о разбитом горшке, оставившем мне шрам, у меня тут же возникло более свежее – о разбитой только что банке смородинного варенья.
Почему я так внезапно про него подумала? Да потому, что именно с него всё и началось!
О том, что у меня как раз осталась пара банок с прошлого года, я вспомнила, когда ставила чай. Стоило мне представить их себе, как во рту тут же поселился восхитительный сладковато-кислый вкус спелых ягод, а ноздри уловили запах далёкого лета.
Делать было нечего, пришлось спуститься в подвал. Надо сказать, я побаивалась проделывать такое в одиночку: уж больно лестница вниз была крутая, а лампочка там постоянно мигала, и приходилось каждую ступеньку нащупывать на свой страх и риск.
А мне уже было далеко не двадцать, чтобы легко скакать вверх-вниз. И даже не сорок.
Но бешеное желание поесть варенья пересилило. На моё счастье, лампочка любезно подсветила мне путь, и спуск прошёл хорошо.
Заветная баночка нашлась среди батареи пыльных пузатых трёхлитровок с солёными огурцами. Но стоило только взять баночку с полки, как из-под ног вдруг с писком метнулись несколько чёрных комков, и я вскрикнула от неожиданности.
– Вот заразы! Брысь!
Кота мне надо, в который раз с сожалением подумала я. Хорошего такого, который быстро навёл бы порядок в этом мышином царстве.
А если бы у меня был кот, как бы я его назвала?
Васька? Барсик? Хотелось чего-то более необычного и запоминающегося. А что, если…
И тут лампочка решила, что пора перегореть. Над головой раздался сухой хлопок, и погреб затопила чернильная тьма. Почему-то стало трудно дышать, словно из помещения разом выкачали весь воздух. Из рук тут же вылетела моя дорогая баночка и разбилась вдребезги, обдав ноги прохладными брызгами. Воздух тут же заполнил сладковато-терпкий аромат смородины.
Я отшатнулась, боясь наступить на стекло, стала в панике шарить руками по стенам. К чёрту это варенье, мне бы сейчас отсюда выбраться. На ощупь я добралась до лестницы и, согнувшись в три погибели, прощупывая каждую ступеньку, приянлась подниматься.
Почему-то сильно закружилась голова. Наверное, давление подскочило. Вдобавок, на меня напал такой сильный приступ кашля, что я аж согнулась пополам. Голова закружилась сильнее, и в какой-то момент мне даже показалось, что лестница уходит из-под ног.
– Этого ещё не хватало!
В этот момент я, помнится, подумала, что на даче я одна, все соседи разъехались на зиму, все друзья живут в городе, а на нашей улице остался только полусумасшедший дед Антон, который показывался из своего дома примерно раз в неделю и предпочитал общаться с яблоней, а не с людьми.
Я собрала все свои силы в кулак, тряхнула головой, как вдруг… кашель исчез. Дышать вновь стало хорошо и легко, а над головой появился свет, пробившись сквозь закрытые веки.
Уф. Ну слава богу. Добралась.
Я с трудом выпрямилась, по глазам резанула яркая вспышка и в тот же момент над ухом раздался пугающий рёв мужчины со скорпионом на шее.
