— Слушаюсь, господин, — Тарс низко поклонился и бесшумно вышел из комнаты.
Секундный сквозняк сильнее разжёг полено, языки огня объяли сухое дерево.
— Восемьдесят лет… — полушёпотом обратился граф к воителю на холсте. — Уже скоро, дед, уже скоро…
***
Ведущие солдат командующий Бранд и неизвестный чародей перешли с галопа на рысь, до города оставалось чуть-чуть, судя по тому, что солдаты явно повеселели, предвкушая выпивку, горячую пищу и девок. На улице распогодилось, морозный воздух приятно пощипывал ноздри, а настырный ветер и вовсе пропал. Строевой завёл песню — остальные подхватили:
«С песней боевою скачем мы с лихвоюБить врагов чеитской солнечной земли! Боевую песню мы в года былые На клыках кабаньих гордо пронесли!
Пусть рдеет зна-а-амя выше в небе,Мы будем бить врагов сильней!Остры мечи! Крепки кольчуги!Выйди на нас, кто посмелей!»
Хором распевала конница, пленных держали посреди колонны. Воды, а уж тем более еды им никто не давал, но никто и не возражал, когда ведьмак и Сардар утоляли голод и жажду из собственных запасов. Пока что это было самое комфортное пленение Дарёна, даже верёвки на руках ведьмака достаточно ослабли, и выбраться из пут не составило бы лишнего труда. «Высвободиться из верёвок — одно дело, но что потом?» — ведьмак продумывал пути отступления. — «В открытом поле бежать некуда, с ними ещё и чародей. Хорошо, что при досмотре они искали только клинки» Один конный из арьергарда обогнал задних и поравнялся с Дарёном, втиснувшись между ведьмаком и одним из его надсмотрщиков:
— Славный конь, мастер ведьмак, отличная скотинка! — сказал розовощекий солдат. Это был Кнуд — молодец, выбивший ставни корчмы.
— Благодарю, — ответил офирец.
— Да за что уж там. А имя у животины имеется?
— Нет, — чуть замешкавшись, ответил ведьмак. «А действительно, мы с тобой уже больше месяца, а я тебе и имени не дал»
— Как так нет? — удивился Кнуд.
— Да как-то ещё не успел дать. Я его в карты выиграл, а имя коня прошлый владелец и не успел назвать.
— А что за порода такая? Впервые вижу коня мохнатого, аки овцебык, — перекрикивая пение, не унимался солдат.
— Метис фрийской и ширской, — ведьмак ласково потрепал загривок коня, похлопал связанным руками по шее.
— Славная животина, славная… — Кнуд завороженно разглядывал мерина под Дарёном.
Конь воистину был славным. От своего офирского родителя ему передались масть, хладнокровный характер и величественная красота. Фрийских лошадей часто называют «чёрными жемчужинами» Офира, их было запрещено вывозить из страны, а иметь могли только ближайшие вассалы шаха и, естественно, сам шах. От нильфгаардского предка ему перешли габариты, сила, выносливость, мохнатые ноги, большая пышная грива и хвост почти до земли. Ширские кони, если они не метисы, не пригодны для верховой езды из-за своих больших габаритов. Метисы встречаются редко и, как правило, если ширский конь осеменит кобылу другой породы, жеребёнок скорее всего погибнет в утробе, запутается в пуповине и задохнется, ещё и кобыла такие роды точно не перенесёт. В случаях, когда вынашивала ширская, часто получались странные непропорциональные создания. Благо, в этот раз селекция была благосклонна, но как могли пересечься две эти породы, Дарён не имел ни малейшего предположения.
Белый камень длинной городской стены и деревенские хаты, прилегающие к морской столице княжества, появились на горизонте. Перед городом тут и там разъезжали груженные военные повозки, армия выстраивала палаточный лагерь, всюду жгли костры, а зимний ветер разносил запах полевой кухни. «Такая большая армия всего лишь у одного города?» — удивился ведьмак многочисленным редутам.
— На войну собрались? — поинтересовался Дарён у Кнуда.
— Да вроде не собирались, — ответил явно удивлённый солдат.
Змеи марширующих братьев по оружию переключили внимание Кнуда с коня ведьмака, остальные конные тоже стихли, оборвав задорную песню. На встречу их колонне быстро двигались сани, запряжённые красивым мерином, готовым соперничать в белизне со снегом или облаками. Всадники замедлили ход.
— Бывайте, мастер, — бросил Кнуд и пришпорил лошадь, напоследок он ещё раз окинул жадным и восхищённым взглядом коня ведьмака, улыбнулся Дарёну и поскакал ближе к началу строя.
Воспользовавшись тем, что всеобщее внимание было приковано к укреплению, возводимому перед городом, ведьмак достал и опорожнил небольшой пузырёк из тёмного стекла. Отвар разлился теплом по желудку убийцы чудовищ, наполнил горечью рот. Дарён зажмурил глаза — побочным действием отвара из бледного ластоухого нетопыря была временная потеря цветочувствительности и дальтонизм, зато слух ведьмака обострился и теперь позволял услышать тихий разговор на большом расстоянии. Эффект был не очень долгим, а главное никак не отражался на физиономии ведьмака, разве что уши Дарёна изредка странно подёргивались. Нужно было отфильтровать нарастающие звуки: звонкая кавалькада сотни подкованных копыт ушла на второй план, и теперь тревожное сердцебиение всадников перемешивалось с тяжёлыми ударами сердец их коней. Скрип приближающихся саней. К сожалению ведьмака, все сохраняли гробовое молчание — Бранд с чародеем своих планов не обсуждал, солдаты приуныли, понимая, что выпивки и девок им уже явно не видать. Тишину нарушил всё тот же Кнуд, ехавший в пятнадцати метрах от Дарёна.
— Тяпа, — толкнул в плечо товарища Кнуд.
— А? — поправив железный наплечник, ответил Тяпа.
— Нашёл я коня себе наконец, не животное, а чудовище, самое настоящее, — возбуждённо хвастался Кнуд. — Надеюсь, ведьмака в яму кинем доколе, а что с конём его станется, пущай сам доискивается.
— Ха-ха, — с задорным энтузиазмом оценил идею Тяпа и обернулся через плечо, глазами выискивая ведьмака, он поднялся на стремена, чтобы лучше рассмотреть коня под Дарёном. Несколько других солдат, услышавших Кнуда, также стали любопытно озираться.
— Ты чё, про ту мохнатую страшилу? — расплывшись в улыбке, удивлённо спросил Тяпа.
— Баба твоя мохнатая страшила, а…
— Да я…
— А-ха-ха-ха-ха-ха, — хохот солдат заглушил ответ уязвлённого Тяпы и быструю перебранку товарищей.
— Тихо! — гаркнул командующий Бранд.
Скрип саней стих, кучер поставил их поперёк дороги за двадцать шагов от Бранда с чародеем. Лак на, возможно, чёрных деревянных санях переливался светлыми полосами в лучах зимнего солнца, сидения были обиты, возможно, красной с золотыми узорами тканью. Фигура, с головой укутанная в пышную шубу, встала из-за саней и двинулась навстречу отряду. На носу незнакомца поблёскивали очки. Солдаты остановились.
— Смирно! И чтобы ни звука… — затихая, скомандовал Бранд и тронулся вместе с чародеем навстречу прибывшему, за пару шагов они спешились, незнакомец в очках заговорил первым:
— Гостей встретили? — сухо прошипел шершавый голос.
— Да, — ответил командующий, — но их разделали ублюдки Илариона, с ними ещё какой-то ведьмак.
— Ведьмак? — ядовито переспросил незнакомец. — Вы их прикончили?
— Нет, связали, — голос командующего звучал уверенно, он явно не отчитывался.
«Карикатурные заговорщики», — брезгливо подумал ведьмак.
— Я решил, граф лично захочет поквитаться с убийцами его дочери.
— Хм-м… твоя правда, — заключил незнакомец, потёр переносицу и надел поглубже на нос пенсне. — Командующий Бранд, мейстер Исерант, граф незамедлительно ожидает нас у себя. Думаю, ваши люди самостоятельно доставят до ямы наших гостей. Единственное, ведьмака пусть прикончат по-тихому и не развязывая — ещё один чёртов ведьмак нам тут ни к чему, — как бы между делом змееголосый решил судьбу Дарёна.
«Твари, так может тогда отпустить по-тихому, а не казнить? Раз я вам тут ни к чему. Ага, вот обрадуется этот сукин сын конокрад. Хрен вам в рыло, ублюдки» Услышанный приговор крайне не обрадовал Дарёна, вполне комфортное пленение превратилось в дорогу с ветерком до плахи.
