— О, какая прекрасная дварфийская леди, если вы, конечно, предпочитаете идентифицировать себя таким образом, — раскланялся, подметая косицами бороды мостовую, Бардрин.
— Предпочитаю, — сказала Спичка, расправляя усы. — Итак, жду ваших предложений.
— Ваша несравненная красота достойна предложений иного рода, прелестница, однако, увы, сейчас я выступаю в своей деловой ипостаси…
Они со Спичкой отошли в сторонку, где принялись, судя по жестикуляции, отчаянно торговаться.
— Спичка оставит его без штанов, — прокомментировал Полчек. — Я, разумеется, в финансовом смысле. Хотя…
— Она опытный переговорщик, — согласился Пан. — Даже не принимая во внимание секиру.
Глава 4
Менестрель-баттл
Мастер:
Мы переносимся в «Клуб Камарут» — самое роскошное и фешенебельное заведение в городе Жерло. Репутация дварфов как расы мрачноватой, суровой и начисто лишённой чувства юмора связана с тем, что большинство разумных Альвираха сталкивается с ними только в дневное время. Дневной дварф либо работает, либо стыдится того, что ничем не занят. Оба состояния не способствуют позитивной коммуникации с окружающими. Однако после того, как автоматический колокол на ратуше Жерла прозвонит окончание рабочего дня, дварф считает себя свободным от дневных обязательств и спешит наверстать упущенное. Дневной дварф и ночной дварф — два разных дварфа. Поэтому веселье в городе начинается после заката, и поэтому именно здесь изобрели ночные клубы, в лучшем из которых мы и обнаруживаем наших героев.
— Роскошно, — сказала с восхищением Завирушка. — Какая красота!
— Китч, — ответила пренебрежительно Спичка. — Попса и эпигонство. Жалкая попытка скопировать интерьер тронного зала в Пронесаде, но вместо малахита и чёрных агатов — крашеный известняк.
— А мне нравится, — запротестовала Фаль. — Такое величественное всё…
Дварфиха только фыркнула презрительно.
В большом зале зажигаются магические огни на сцене и стилизованные под шахтные фонари лампы на столиках. Дварфы Жерла, давно покинувшие Пронесад и принявшие покровительство Вечны Нашёптанной, больше тысячи лет живут на поверхности, однако (а может, именно вследствие этого) ценят традиции чуть ли не больше, чем их пронесадские сородичи.
— Господин, — обращается к Полчеку запыхавшийся гоблин.
— Где тебя носило, Франциско! — недовольно отвечает тот. — Я заждался своего вина!
— Вина нет, господин.
— Поэтому я и послал тебя его купить.
— Вина нет в городе, господин. Дварфы не пьют вина. Сотня видов эля, тысяча разновидностей самогонки и ни одной бутылки вина.
— Надо было включить вино в наш райдер, — вздыхает драматург.
— Эй, уважаемый, — ловит он пробегающего мимо Бардрина Платиновая Наковальня, — здесь есть какой-нибудь бар?
— У нас лучший бар в городе! — возмущается дварф.
— Мне нужна бутылка вина.
— Вина нет. Извините, но это Жерло, скисший виноградный сок тут не пьют. Могу предложить эль. Есть фирменная самогонка «Слеза Пронесада», но она требует привычки. Надо успеть выпить порцию, пока стакан не растворился, и лучше потом не курить, когда пойдёшь в туалет.
— А что-то кроме эля, но не растворяющее стаканы?
— О, я вижу, вы прогрессист? Уважаю. Тогда предложу новейшее модное веяние из Корпоры — коктейли. Гениальная идея — разбавляешь самогонку в пять раз, а она становится в три раза дороже! Просто магия какая-то.
— Давайте сюда ваш коктейль.
— Присылайте вашего гоблина в бар, я распоряжусь.
— Почти все столики уже заняты, — подглядывает из-за кулис Пан. — А ведь вечер только начинается. Не знал, что дварфы — такие любители искусства.
— Дварфы — такие любители выпить, — отвечает ему Спичка. — Но они не против, если их при этом развлекают чем-то, кроме застольных кричалок и боевых маршей.
— Ты думаешь, нас хорошо примут?
— Откуда мне знать? Видишь стопку тяжёлых штурмовых щитов за кулисами?
— Как раз хотел спросить, зачем они.
— Это для тех, кого приняли плохо. Каменные кружки тяжёлые и прочные, а кидают их дварфы далеко и метко. Так что очень надеюсь, что выступление тройняшек им понравится.
Троица голиафов начинает представление.
— По крайней мере, они достаточно сильные, чтобы поднять щит, — мрачно говорит Фаль. — Нам с тобой, подружка, придётся уворачиваться.
— Ты такая пессимистка, — упрекает её Завирушка. — Мне кажется, мастер Полчек написал нам отличную сценку.
— Сценку с комическим дварфом. Которого будет изображать дварфиха в мужской одежде. Не уверена, что аборигены оценят юмор.
— Разве у дварфов есть мужская и женская одежда?
— В том-то и дело, что нет, подружка, в том-то и дело. Мастер Полчек гений, ему плевать на традиции и предрассудки. Кружки-то не в него полетят…
Голиафы вышли на сцену и встали, касаясь друг друга плечами. Массивные плечистые полувеликаны смотрятся внушительно, но зрители за столиками переглядываются недоуменно — ни грима, ни сценических костюмов, ни музыкальных инструментов. Просто три лысых голиафа с непроницаемыми лицами.
— Немногие теперь припомнят
империю Дулаан Заха,
а место было недурное,
как старики нам рассказали, — начал невозмутимо Шензи.
— Там было царство великанов,
от коего теперь осталось
примерно ничего в пустыне,
за исключеньем Бос Туроха, — продолжил Банзай.
— И даже этот город мрачный,
тот, что удачно расположен
в землях далёких и никчёмных,
не всякий враз найдёт на картах, — закончил мысль Шензи.
— Мои сиблинги говорят, — пояснил Эд заинтригованным зрителям, — что даже если ты великан, не забывай смотреть под ноги. Иначе тебе однажды подставит подножку какая-нибудь слабосильная, но коварная мелочь вроде эльфов. Не успеешь оглянуться, как твои города проглотила пустыня, а твои потомки будут ростом всего в пару-тройку дварфов, а не в пять-шесть…
Фаль с Завирушкой напряглись — момент был скользкий. Но публика, секунду помедлив, грохнула кружками об столы и разразилась дружным смехом.
— По крайней мере, дварфы не лишены самоиронии, — прокомментировал Пан. — У ребят есть шанс.
— Сегодня, посмотрев на эльфов,
вы скажете «Ну и засранцы»,
ещё «Надутые придурки»
и «Пафосные долбодятлы», — сказал Шензи.
— Однако скажете всё это
вы с завистью и очень тихо,
поскольку эти задаваки
злопамятны и живут долго, — добавил Банзай.
— Однако ежели припомнить
историю Дулаан Заха,
то вы увидите в ней эльфов,
посуду моющих на кухне… — вернул себе слово Шензи.
— Мои сиблинги напоминают, — объяснил Эд, — что все эти красавчики, презирающие всех вокруг так, как будто они сами вылупились из яйца нефилима, во времена великанов были всего лишь прислугой, убирающей навоз за элефантами. Эльфы были бы счастливы, если бы все об этом забыли, но нет, прикупить монополию на долгую память не потянули даже они.
Зал грохнул дружным ржанием в бороды — дварфы традиционно не выносят эльфов. Даже больше, чем их не любят все остальные народы Альвираха.
