— Фрээээн! — крикнула она. — Кофе занеси. Что там за записка у тебя? И за Теофилем пошли, скажи, что я его жду.
— Хорошо, уже бегу. Это вот вам. — Фрэн выложила прямоугольный конвертик с подносика для писем на стол. — Духами пахнет, мурскими.
Ровена принюхалась: конверт благоухал терпким парфюмом. Где же она встречала этот аромат?
— Ну все давай, шагай. А, стой. — Она одернула горничную,когда та уже была в дверях. — Что такое «Иггдрасиль» или кто такой?
— Что-то знакомое, — Фрэн наклонила голову в белом чепце к плечу, пытаясь вспомнить. — А! Ой, а зачем вам это?
— Что «это» такое?
— Между нами говоря, это такая трава особая. Когда женщина и мужчина ну, как это сказать, любят друг друга, а детей не хотят, то женщина после встречи заваривает такую травку. Но вам-то с принцем это не надобно же, правда? Вам-то деток побольше нужно нарожать! Аурусбург ждет!
— Все, иди за кофе и советником. Я не для себя спрашивала вообще. Для подруги.
Зачем старая Ровена сообщила мне про контрацептивную траву? Нужно еще у Теофиля спросить, Фрэн ерунды смолотит — глазом не моргнёт.
Она вышла вслед за Фрэн и выглянула за дверь. Дефорт инструктировал новую смену у ее покоев.
— Дефорт, на секундочку, ко мне зайдите.
Тот зашел вслед за принцессой и остановился в дверях.
— Капитан, что такое «иггдрасиль»?
Тот недоуменно пожал плечами.
— Впервые слышу, ваше высочество.
— Как там наш молодой и бравый начинающий цареубийца?
Дефорт слегка улыбнулся:
— Да уже бодр и весел, рвется в бой. Я его по мелочам отправляю с поручениями.
— Так, а не лучше ли его назад в Фэй отослать?
— Сопротивляется. Никуда от вас не хочет.
— Ох, уж эти мальчишки!
Принцесса покачала головой, словно сама была не юной девушкой, а умудренной годами женщиной.
— Смотрите, капитан, шутки шутками, а если он что-то выкинет еще: голову — с плеч, — взгляд ее посуровел. — Свободны.
Она вынула из приятно пахнущего конверта сложенную вчетверо записку. Мелкими буквами с огромными завитками было написано:
'Дорогая принцесса! Если Вы во время нашего танца испытали хоть малейшую долю того же умопомрачительного волнения, что и я, прошу, не сочтите за наглость, и ответьте на это письмо. Приглашаю Вас на прогулку в любое удобное время. С нетерпением жду ответа.
p.s. Вложите письмо с решением в раскрытую книгу, что держит статуя у входа в королевский парк.
Отныне и навек утонувший в ваших глазах Лорд П.'
Глава 16
Смертоносная булавка
Глава 16. Смертоносная булавка
Оказывается, советнику тоже иногда приходилось с трудом подбирать слова. Теофиль стоял перед Ровеной с весьма сосредоточенным лицом и мучительно формулировал предложения.
— Ну что случилось, Теофиль? Север? Враги напали?
— Да помилуют нас небеса, надеюсь до этого не дойдет. У нас… эээ…очень щекотливая ситуация.
Принцесса подняла одну бровь.
— Неужели в этом мире есть что-то, что для вас может показаться щекотливым? В чем вопрос?
— Вопрос не в чем, вопрос в ком, — Теофиль покачал коротко стриженой головой, на макушке которой уже растекалось озерцо лысины. — В нашем дорогом принце.
— Не томите, советник, ближе к делу.
Советник откашлялся. И начал издалека.
— Как я вам и обещал на самом первом заседании в зале для переговоров, для нашего узкого круга ваш с Мартином брак является номинальным, так сказать политическим.
Ровена закатила глаза в нетерпении.
— Так вот, я не смею лезть в ваши личные вопросы, — продолжал советник, ускоряясь, — но дело в том, что поведение принца вызывает определенное недоумение у придворных и прислуги.
— Что не так с Мартином?
— У его высочества бушует юношеский темперамент.
— И что это значит?
— Он забрал из дворцовой библиотеки все восточные трактаты с непотребными картинками и целыми днями рассматривает их.
— Только рассматривает? — уточнила Ровена.
— В том и дело, что не только. Прислуга несколько раз заставала его за неприглядным занятием. Ходят слухи, что вы не допускаете супруга к телу, и он вынужден обходиться собственными силами. При кажущейся нелепости эти слухи могут повлечь за собой очень и очень неприятные последствия. Аурусбург ждет наследников королевской династии!
Принцесса хлопнула рукой по столу и в сердцах выругалась:
— Да что ж такое-то, а! Детский сад — трусы на лямках!
Она встала и заходила по комнате:
— Ну подсуньте ему девушку свободных нравов, пусть думает, что я ничего не знаю.
— Вчера вечером я осторожно завел с ним разговор на эту тему, но он сказал, что готов изменять Виолетте только с законной супругой. Остальное — ниже королевского достоинства. А потом и вовсе обиделся на меня и до сих пор не разговаривает. Ну может быть, вы уже сжалитесь?
— Нет.
— Мадемуазель освободить из-под стражи до суда мы также не можем, — советник развел пухлыми руками, унизанными перстнями.
— Совершенно точно тоже нет. — Она подумала еще немного, — А пусть наш Мартин думает, что он самый умный! Нужно внедрить в его голову идею, что стражников можно подкупить. Смену мы, в смысле вы, предупредите: инструкции о неразглашении, все дела. Пусть принц принесет девушке какой-нибудь подарочек, пирожные по семейному рецепту, к примеру, — тут принцесса засмеялась, довольная своей шуткой, — неважно что. А дальше они там договорятся между собой, дело молодое! Только не выпускать из виду ни на секунду.
— Подглядывать что ли?
— Естесственно. Пусть делом занимаются, а не политическими разговорами. Как только не в то русло разговор пойдет, сразу лавочку прикрываем. Ну?
— Попробовать стоит.
— Ну все, выполняйте. И еще: заварите для мадемуазель иггдрасиль!
— Чего заварить? — лицо советника вытянулось.
— Иггдрасиль. Не слышали о таком?
— Нет, — Теофиль замотал головой.
— В общем, меры примите, чтобы побочных наследников у нас не образовалось. Травку заварите специальную девушке от детей. Так понятно?
— А, это я понял. — Теофиль выставил вперед ладони, заверяя, что сделает все в лучшем виде.
— Доложите мне потом, как пройдет дело. Советник, — переключилась она к вопросу о загадочном иггдрасиле, — а во дворце есть библиотека?
— Конечно, от всего, что издается в Аурусбурге в нашу библиотеку обязательно идет королевский экземпляр. Карты Аурусбурга я приносил вам именно оттуда.
«Нужно будет поискать в дворцовой библиотеке справочник по растениям Аурусбурга, посмотреть, что за иггдрасиль такой, — мелькнула у принцессы мысль, пока за Теофилем закрывалась дверь, — но сначала проведать своих малышей-карандашей, которые с утра считают гостевые покои и описывают имущество в нежилой половине дворца».
— Мои одинэсочки, мои бухгалтерятки! — Ровена одобрительно смотрела, как бойцы отдела королевского учета с энтузиазмом пересчитывали шёлковые простыни. — Зачем ты в ту же кучу отбросил неучтенное, ты запутаешься так! Вот, вот так правильно. Наволочки отдельно от подушек считаем!
— Как у вас дела? — спросила она, обращаясь к самой шустрой чернявой девчушке.
Та храбро шагнула навстречу грозной принцессе.
— Ваше высочество, в ходе инвентр… инвентран… инвентранизации. В ходе инвентранизации мы нашли еще двадцать один золотой канделябр, тринадцать золотых статуэток, две позолоченые, семь ночных горшков чистейшего аурусбургского золота с клеймом, тридцать кубков, семь ликерных рюмочек и одну золотую погремушку с инкрустацией драгоценными камнями. Отчеты по мягкому инвентарю еще готовим.
— Отлично, приложить лист описи золотых изделий и сдать в сокровищницу под роспись казначея.
— Будет сделано!
— Как тебя зовут?
— Софи, ваше высочество!
Ровена запомнила девчушку как перспективную.
— Вот чем положено юным девушкам заниматься: образованием, обучением! А не принцам глазки строить. И юношам, кстати, тоже наука не повредит! — назидательно прохаживалась она по комнатам, в которых кипела работа.
