Причём эта стычка была не первой в череде прочих, просто самая вопиющая по своей дурости. Жув тоже с чёрными был на ножах… или на дубинах. Да вообще, все охотники. Им постоянно приходилось сталкиваться на узких горных тропах. Просто одним из наших уже надоело постоянно получать звиздюлей, а другие, не смотря ни на что, прямо-таки рвались в бой, не заботясь о последствиях.
М-м-мда-а-а. Так что же теперь получается: любой из нашего племени, встретив чёрноскальца, получит дубиной по башке без всяких разговоров? Выходит, что так.
А замириться с ними никак нельзя?
– Пойди, попробуй, у меня не получилось. Закидали камнями издали, как бешеного зверя. Еле ноги унёс.
– Лучше бы они с Хмыхом так поступили.
– Тебе смешно?
– Вообще-то – не очень. Слушай, вождь, а если увидят нашу женщину, они её тоже побьют камнями.
– Да ты что?! Только увидят, сразу сволокут к себе в становище и сделают женой.
– Даже старуху?
– Старуху? Старуху вряд ли.
И я поведал, что задумал.
Берём старушенцию, на которую никто не позарится, лучше всего, чтобы у неё были родичи в племени Чёрной скалы…
– Найдутся такие?
– Найдутся, – кивнул Хом.
Затем, засылаем тётку в горы к соседям, якобы она туда пришла по делу.
– По какому?
– Да какая разница? – пожал я плечами.
– Не-е, это надо обмозговать.
Ну, давай!
Перебрали добрую дюжину вариантов: поиск трав и кореньев и случайное попадание на чужую территорию, визит к родственникам… не самая лучшая легенда – несколько десятков лет не виделись, а тут – "здрасте, я ваша тётя"… Так что, по моему мнению, лучше всего был приход целительницы за каким-нибудь рецептом.
На роль специального агента нашлось, аж четыре кандидатки. Однако самую старшую из них – Осси было грех гонять по горам из-за её почтенного возраста. Бабке было уж где-то под тыщщу лет. Она была самой старшей в племени, ровесники уж давно померли.
Лоа – наоборот, была самой молодой вдовой. И двух лет не прошло, как её муж Чим погиб на охоте, оставив жену с тремя детьми, которые все были девочками мал мала меньше. Правда, старшая родилась вроде бы от другой жены… Ладно, буду ещё я вникать в эти дебри. Тем более, что сама Лоа, будучи совсем девчонкой, сбежала от чёрноскальских троллей, пробравшись на нашу сторону гор, где её и встретили возвращавшиеся в стойбище с добычей охотники.
– Лоа к чёрным не пойдёт! – отрезал вождь, зло зыркнув на меня.
Нет, так нет, тогда остаются Наи – мать Ыша… От этого имени Хома аж передёрнуло, и он скривился, как будто сжевал незрелый лимон вместе с кожурой… Нет, нас – троллей такой фигнёй не проймёшь… целый мешок лимонов.
Значит, эта кандидатура тоже отпадает. Тогда остаётся Шаи.
А чего, мать уже упомянутого Чима. Был бы жив сын, горя б не знала, а так вся их семья на иждивении у племени. Что этой бабке достаётся? Объедки?
– Вряд ли она согласится, – поскрёб затылок Хом, – Характер у старухи – не сахар.
– Так надо её сперва пригласить в гости, напоить, накормить и спать уложить, а потом уж о деле толковать.
– А чем её можно таким угостить? – задумался вождь.
– Ухи сварить.
– Что?
– Рыбного супа, понаваристей. Рыбы она наверняка давно не ела.
– Где ж я её возьму?
– Так я сейчас наловлю, всё равно хотел на речку идти, мыться.
А то мало того, что вчера всю площадь собой протёр, так ещё в этой кладовке спал, откуда вылез, как из саркофага фараона Рамзеса – весь в паутине и бычках.
– Й-йя-я-а!
– Бу-у-бу-у-ух! – я сиганул с обрыва в воду.
Ух! Хорошо.
– А-а-а-а!
– И-и-и-и!
Э-э! Не понял, а кто это здесь? Кто орёт-то?
Присмотрелся повнимательнее. О! В тени утёса плескались Риа и Амми. Увидев, что за возмутитель спокойствия вынырнул из воды, они прекратили орать с квадратными глазами.
– Ты-ы-ы! – оправившись первой от испуга, пошла в наступление старшая, рыча, как бешенный зверь, – Ты! Да как ты посмел!
В пылу негодования Амми совсем забыла о своей наготе, надвигаясь на меня, как танк. Внушительная такая деваха.
Как говаривал мой дядька-ростовчанин: "Есть рыба, а есть – рыбец, есть баба, а есть – бабец".
В стойбище старшая дочь Хома, как и все наши женщины, ещё прикрывала свою наготу, а тут предстала передо мной во всей красе. Грудь – два упругих баскетбольных мяча. Кормовая часть поневоле напоминала анекдот о голубых глазах, вот только той бабе с Амми было не тягаться, потому что у неё совсем не было жира. При нашем тролльем житье-бытье не пожируешь. А талия…
Если фигуру Риа можно было сравнить с гитарой… ну, или с виолончелью… всё-таки спутать младшую сестру с тонкой, как тростинка, дюймовочкой было сложно, хотя по сравнению со старшей… В общем, если переходить на музыкальную терминологию, то Амми напоминала собой контрабас – самый большой из всех скрипичных инструментов. Так, что её мужу со своим смычком придётся поднапрячься, чтобы эта "скрипка" заиграла и запела, даря радость себе и ему.
Впрочем, не мои это проблемы, меня, судя по всему, ожидали неприятности совершенно иного рода. Ведь именно об этом не просто говорила, а просто-таки кричала, плескавшаяся в вишнёвых глазах Амми ярость.
– Ща-ас-с-с, ме-е-елкий, – громко зашипела девица, будто… не то что гадюка… а как целый полновесный питон Каа… всем своим видом показывая, что сейчас придёт трындец одному не в меру шустрому бандерлогу, – я тебе твои длинные уши-то надеру.
Э-э-э-э, вот их-то как раз трогать и не надо. Это – моя гордость и краса. Ну и что, что они чуть длиннее и шире, чем у других троллей. "Это, внученька, чтобы лучше слышать". Не знаю, как в горах, но в лесу без них никак.
Поэтому я, на всякий случай отодвинулся подольше. У-упс-с! Дно у меня под ногами резко оборвалось, и я едва не нахлебался воды.
– Амми, – с трудом произнёс я, сплёвывая воду и энергично работая руками, чтобы удержаться на праву.
К счастью, течение в этом месте реки не было слишком сильным, к тому же я ухитрился левой ногой встать на какой-то камешек.
Девица сунулась было за мной, но, провалившись по горло, выскочила назад, где помельче.
– Ну, ушастый,.. – старшая дочь Хома набрала в грудь побольше воздуха, чтобы выдать ещё чего-нибудь этакое в мой адрес.
Не очень-то интересно.
– Амми, я тебя искал, – произнёс я, более-менее обретя устойчивость, – Это на счёт твоего замужества.
Все кубометры атмосферы разом вырвались из лёгких девахи наружу, едва не сдув меня на стремнину.
– Врёшь!
И как её теперь убедить? "Вот те святой истинный крест" – не подходит, "честное пионерское" – тем более, а "чтоб я сдох" – мне самому не нравится.
– Поклянись!
– Это у вас женщин клятвы, а у нас, настоящих мужчин – охотников и воинов, каждое слово – правда! Отец пытается подобрать тебе подходящего жениха, но тут нужна твоя помочь.
– Какая? – в её глазах сверкнула надежда.
– Он тебе сам объяснит.
Амми фыркнула так, что я вновь с трудом удержался на камне.
– Ну смотри, зелёненький, если обманул, одними ушами не отделаешься!
Стремительно выскочив из воды, будущая невеста, подхватив свои шкурки, помчалась вдоль берега, как лань, обсыхая на ходу.
Риа, окунувшись ещё раз, не спеша последовала на берег, на ходу отжимая волосы. Как же она хороша! Чисто богиня! Афродита, только что вышедшая из морской пены.
– Бум! – моя палка полетела на камни.
Несколько шагов и я рядом с моей русалкой.
– Шэрх, не-е…
Что там "не" договорить я ей не дал, притянув девушку правой рукой за талию, а левой зарывшись в шелковистые волосы, такие мягкие и податливые. Наши губы встретились. Какие же они у неё были нежные и горячие. Меня, будто током пронзило. В тот миг все сокровища мира показались мне пылью и прахом по сравнению с этим мигом блаженства.
Я только-только встретился языками со своей любимой, приучая её к новой ласке… По моему, тролли вообще не целуются, во всяком случае, сколько здесь живу, ничего подобного за ними не замечал.
Так что подобные нежности были девушке в новинку, и, похоже, они ей понравились.
Но счастье не длится вечно.
– Риа! – взревела у нас над головами живая сирена, – Где ты-ы-ы!
Млять! Ну никакой личной жизни!
– Что? – оторвавшись от меня, откликнулась моя любимая, с видимым недовольством.
– Где ты?! Я тебя не вижу!
– Здесь я! – я отпустил свою ненаглядную, и та отступила к воде, чтобы её можно было узреть сверху.
– Почему не одеваешься? Ты идёшь или нет?!
– Это ты понеслась, как олень, за своим суженым даже не обсохнув. Мне спешить некуда, меня пока никто замуж не берёт.
– Эй, а где этот мелкий и зелёный, он с тобой? – запоздало вспомнив, что сестра поручена её заботам, забеспокоилась Амми.
– Ушёл, – не моргнув глазом, соврала Риа.
