– Все равно интересно. И даже похоже на правду.
– Похоже, – не стала спорить та. – Может, даже так оно и есть. Так вот, Эрвэс, если выражаться понятиями квардингов, находится на «ветке сходной природы», и эксперимент ведется в разрезе рас. То есть на людей квардинги не особо походили. И дело даже не в наличии двух пар рук или иных чертах лица, а в их сути. Например, квардинги были латентными гермафродитами.
– Это как? – ошарашенно уставилась на нее я.
– Ну, до определенного возраста они вообще не испытывали влечения и полностью стерильны. Затем у них начинается гормональная перестройка, и в этот момент они приобретают черты гермафродитов. Им не нужен партнер как таковой – если только в качестве эксперимента. Они способны иметь детей без участия другой особи… Но все меняется, когда они встречают «эс-э-сэ».
– Это что за зверь такой?
– Дословно – «защищающий и сохраняющий». Не часто, но у квардингов были случаи, когда при встрече двух квардингов начинала формироваться особая связь. Собственнический и защитный инстинкт по отношению друг к другу, плюс сильнейшее физическое влечение. Но так как, по сути, они – гермафродиты, в этот момент происходила перестройка организма. Один становился доминатом – то есть самцом, закреплялись мужские признаки, увеличивалась физическая сила, реакция, ловкость, способности. Второй – самкой, закреплялись женские признаки, улучшалась регенерация, эмпатическая способность, интуиция, ну и способности тоже. Таким образом один чувствовал необходимость защищать и оберегать физически, а второй – эмоционально-психологически. Появлялась нормальная, в нашем понимании, семья.
– Невероятно, – пробормотала, – и что, они оставались такими навсегда?
– Нет. Только пока жив партнер. В случае его гибели происходило возвращение в гермафродитную форму. Сами квардинги были убеждены, что все дело в запахе. Пока двое чувствуют его, они связаны. Не будет запаха, все вернется в норму.
– Здорово, – с чувством выдохнула я. Это действительно было невероятно! Как же интересен мир! И сколько еще я не знаю.
– Ты сказала способности? Квардинги были магами?
– Не совсем. Точнее совсем нет, если сравнивать с нами. Но у них были способности к, ну скажем, магии пространства и времени.
– Это как?
– Это возможности перемещаться в пространстве и видеть сквозь время. У всех способности проявлялись по-своему, но общее направление было таким.
– А пример?
– Хм… пример. Ну, например, про время. Один мог видеть, что происходило в комнате час назад. Второй – увидеть историю какой-то вещи. Третий, прикоснувшись, мог предсказать будущее квардинга. Или, например, с пространством: кто-то мог сам перемещаться на любое расстояние, кто-то – переместить к себе любую вещь, а кто-то мог сам переместиться, но только к конкретному квардингу. Понятно? Вариантов много. Естественно, такие способности были не у всех квардингов, но где-то у процентов тридцати.
– Класс! – искренне выдохнула я. – Значит, именно поэтому они могли перемещать к себе людей?
– Отчасти. Скорее им просто было интереснее это направление. Но в основе их мощи была символьная магия, в которую они вкладывали собственную энергию, равную затраченным усилиям на перемещение или видение.
– И как же тогда они не «увидели», к чему приведут их эксперименты?
– Кто знает? – пожала плечами Лойс. – Возможно, на тот момент у них не было достаточно сильного ясновидящего. Или ему никто не поверил. А может, вмешались демиурги или боги… На этот вопрос, боюсь, я не смогу тебе ответить.
– Ладно. Ошиблись, с кем не бывает. Опустим. Может, власть в голову ударила или жадность. А что с войной? Правда, что лайканы разгромили квардингов?
– Да. У нас уже давно рождались маги, зрело недовольство. Предел настал, когда узнали, что квардинги проводят опыты над людьми, в том числе пытаются вывести новый вид, оплодотворяя наших женщин. Появление лайканов просто стало катализатором. Не знаю, в чем там ошиблись квардинги, но лайканов оказалось много. То ли целый город, то ли еще что-то… но теперь посреди Винтарского континента есть целое подпространство. Лайканов было слишком много… Очень сильных лайканов. Каким-то образом они буквально чувствовали появление квардингов, и тех не спасало ни умение перемещаться, ни предвиденье. Ну а символьной магией лайканы тоже владели превосходно. По-видимому, в этом плане развитие у них шло одинаково.
– И они действительно так выглядят? – я припомнила показанное существо.
– Да… старожилы выглядят именно так.
– Старожилы?
– Первые попавшие, – отмахнулась Лойс. – Их легко отличить по отсутствию волос на голове. Но вот остальные, рожденные уже здесь, начали очеловечиваться. Насколько известно, лайканы выпали сюда с другой «ветви», где не только раса другая, но и природа подверглась сильным изменениям. А на Эрвэсе с ними произошла мутация. Это, кстати, сказалось и на их способностях. По рассказам, раньше все было выражено не в такой гипертрофированной форме. Ну и плюс – смешанные браки.
– Не поняла? По чьим рассказам? И какие браки? Разве они не уничтожают людей?
– Ха! – Лойс искренне рассмеялась. – Вот уже видно первое влияние магистра. Убить может и семилетний малыш, если захочет. Естественно, у лайканов больше возможностей. Но они не психи, не маньяки и не каннибалы. Они вполне могут подпитываться от людей, да и друг от друга. Но в общей массе человек даже не заметит той капли, что возьмет у него лайкан.
– Допустим. Но неужели были браки?
– Вик, – она печально посмотрела на меня, – Амирия ведь не зря называется пограничьем. Это, действительно, были пограничные земли, где могли жить все – люди, лайканы, маги, измененные, гномы, даже немногие выжившие дроу. Здесь принимали всех. Здесь располагались академии, школы, центры, больницы, библиотеки, банки… Нейтральная зона. Все изменилось потом.
Да… все изменилось… Неужели один человек смог такое наворотить? Изувечить столько жизней? Хотя о чем это я? Можно вспомнить и родную историю. Там тоже много чего интересного было. Да и сейчас происходит. И меня только два вопроса в таких случаях всегда интересовали – «зачем им столько денег, если и сейчас хватит и внукам и правнукам?» и «неужели они не боятся умирать?».
– И что теперь?
– В смысле?
– Ну, какова ситуация в Амирии? Чего мне ждать?
– Ничего хорошего. Увы, это факт. Причем дальше будет только хуже.
– Это еще почему?
– Потому что у нынешнего короля шесть дочерей, – усмехнулась Лойс, – и четверо из них – эйсы. Как бы там ни было, в период его правления к женщинам стали относиться помягче, но что будет потом? У короля есть двоюродный брат и двое племянников, и власть, скорее всего, перейдет к одному из них. Вот тогда вообще будет… – она махнула рукой. – Так что, если сможешь, беги. И лучше подальше отсюда. Поверь, скоро везде будет лучше, чем в Амирии.
– Ясно… – пробормотала. – Скажи, а откуда ты все это знаешь?
– Четвертый дом, куда я попала… там жил магистр, которого пригласили наставником к племяннику эйдэйрса. У лорда уже было две дочери, и он очень хотел сына со способностями, – Лойс говорила все тише, будто уходя в себя, а на лице… нет… в глазах… проступало что-то такое… непередаваемое словами. Боль, горечь, отчаяние, пустота… Страшное. Да и как она сказала? «Четвертый дом, куда я попала» и не муж, а «эйдэйрс». Боже, как же это страшно! Никто! Кукла, которую передаривают, когда ребенок вырос. Без права на мнение, без права на голос…
– А почему магистр? – я постаралась перевести тему.
Лойс пожала плечами.
– Потому что смог доказать право на это звание, а оставаться в Храме больше не хотел. Хотя на самом деле ему надоело вечно быть в подмастерьях у Этхоя.
– Да? А сколько лет Этхою?
– Много. Моему учителю было около двухсот семидесяти, а он помнит Этхоя еще мальчишкой.
– А разве маги не живут всего триста лет? – я недоуменно посмотрела на женщину.
– Живут, – хмыкнула та. – В том-то и секрет. Этхой что-то умеет… или знает… Он магистр уже более тысячи лет. И как он это делает – секрет. Известно только, что он каждые сто – сто пятьдесят лет пропадает на год или два. Правда, сам объясняет это тем, что уходит в паломничество, дабы пообщаться с богами.
– А тебе твой учитель не рассказывал?
– Я… хм… – Нервный взгляд. Закушенная губа. Лойс уверенно трясет головой. Только вот я отчего-то ей не верю. Неужели знает? Тогда почему не говорит? Странно все это.
Ладно, Вика, не расслабляйся. Нам еще много надо успеть…
* * *
Успеть оказалось надо было действительно много. Голова просто раскалывалась от обилия информации. И ведь надо было все не просто прослушать или прочитать, но и запомнить. Естественно, основной упор я делала не на лекции магистров, а на ночные уроки, но легче от этого не было. Я не высыпалась, под глазами залегли глубокие тени, которые не добавляли привлекательности моему и так не самому красивому лицу. Я все время зевала, с трудом удерживая глаза открытыми. Вдобавок начались головные боли. В общем – две недели кошмара. Зато теперь я могла по памяти нарисовать карту Эрвэса или рассказать об отмененных за последнюю тысячу лет правах эйс.
