Ему обрисовали. В красках.
Невозмутимый наследник, гордость и опора Холодного Престола, недолго изображал бесстрастность. Через неполные десять секунд он уже громко смеялся и никак не мог успокоиться: любой взгляд на злющих друзей вызывал новую вспышку хохота.
А над лесом все так же ехидно подмигивали звезды.
В ванной я пришла в себя морально и физически, потому обратно вышла уже бодрой и даже в неплохом расположении духа.
Криона как раз пила чай с печеньем, увидела меня и жестом предложила присоединиться.
Чай был вкусным, сладкое – свежим, обстановка – располагающей к беседе, потому мы незаметно разговорились.
– Ты любишь мужа? – неожиданно спросила подруга, серьезно глядя на меня.
– Люблю, – грустно призналась я, откинувшись на спинку стула и наблюдая, как подруга потянулась к белому заварочному чайнику. – Он же… Наверное, тоже дорожит мной, но очень уж по-своему. У Вейла есть четкое мнение насчет места женщины в его жизни, и оно даже не в первой тройке интересов, к сожалению.
– А что сначала? – полюбопытствовала Кри, подвигая вторую кружку и наполняя ее ароматным напитком.
– Свое «я», – ответила не сразу, но взвешенно. – Конечно, это неудивительно, ведь все мы эгоисты. Но я у него иду после лабораторных увлечений и работы. Да, он заботится обо мне, но только в собственном понимании. Более того, не утруждает себя размышлениями на тему «А может, ей что-то другое нужно?».
– Связывает крылья, – вздохнула рыжая. – Как знакомо…
– Расскажешь? – осторожно спросила подругу, аккуратно взяла протянутую чашку и отпила. – Ты никогда не таила обид. И я ни разу не видела с твоей стороны такой злобы по отношению к кому-то… Что он сделал?
Она помрачнела и нервно потеребила прядь волос.
– Унижал, – скупо ответила наконец. – Своим поведением, отношением, равнодушием. Спокойно наблюдал, как меня пытались опустить его зимние лорды, хамили в лицо слуги, и только улыбался. После того как я на тренировке завалила одного из его гвардейцев, запретил заниматься. На день рождения прислал коробку с пяльцами, вышиванием и пожеланием хоть в этом соответствовать женскому образу. Про постель я вообще молчу.
– Надеюсь, что он обошел тебя вниманием в этой сфере.
– Скорее наоборот. – Рыженькая сильно прикусила губу, опустила глаза, и случилось невероятное! Она покраснела! Затем мотнула головой, вскинулась и гневно продолжила: – А я вообще не хотела с ним спать! Но разве от наследника скроешься в его замке?
– Вот сволочь! – выдохнула я, гневно сжимая кулаки, вообразив худшее. – Он еще и там скотина и о тебе не думает! Как ты, наверное, радовалась, когда у него новые фаворитки появлялись, – смирив гнев, более спокойно продолжала я.
– Ну как тебе сказать, – неуверенно протянула она, чем несказанно меня удивила. – Он там нормально себя вел. Ну почти. За исключением того, что после уходил, даже не сказав ничего, и места выбирал… разные. И особо не спрашивал. Правда, протестовала я не сказать чтобы очень долго, – опять потупилась огненная.
– В любом случае во всем остальном он полный мерзавец! – решительно заявила я.
– Я не хочу с ним встречаться. Уж лучше крылья над пиками сложу.
– Ты что?! – перепугалась я. – Кри, нельзя.
– А что можно?! – взвилась огненная, бросила недогрызенное печенье на блюдце и, вскочив, нервно забегала по комнате. – Ему вот все можно!
– Ты как-то уж слишком нервно и импульсивно реагируешь…
Девушка резко остановилась, прикрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.
– Верно, – уже спокойно ответила рыжая. – Это несколько утрированно. Но возвращаться я не собираюсь.
– Я думаю, мы что-нибудь придумаем, – с сомнением проговорила я, не веря, что девушку реально спрятать от наследника Холодного Престола.
«Ну почему же, – проявился Арвиль. – Я могу помочь. Анли-Гиссар большой, да и найти его непросто, а уж вытащить оттуда кого-то так и вообще почти нереально. Особенно если я проснусь».
«Ты ей поможешь?» – недоверчиво спросила, параллельно поднялась, взяла сменную одежду и, сказав рыжей, что пойду переодеваться, удалилась в ванную.
Все же я как обычно. Вот не могла это сделать тогда, когда только встала?
«А почему нет?!» – Спящий так искренне негодовал, что я сразу поняла – дело нечисто.
«Потому что это ты, – лаконично ответила я, осматривая ванную на предмет места, с которого не будет видно зеркала и соответственно моего отражения. – Арвиль, ты очень хитрый и изворотливый тип. И ничего просто так не делаешь. Стало быть, тебе от нее что-то нужно».
«Какая-то ты не в меру умная временами, – саркастично заметил хейлар. – Ири, милая, с такой жизнью, как у нас, кем только не станешь».
«Я вообще-то за подругу опасаюсь», – пожала я плечами, скидывая простыню и натягивая рубашку.
«Да что я ей сделаю?!»
«А кто тебя знает», – с сомнением протянула я, оглядела себя в зеркале и заправила за ухо выбившуюся прядь.
«Зачем? – засмеялся Спящий. – Как это говорится у людей, солдат ребенка не обидит».
«Кстати… – нахмурилась я. – Ты сказал, вас сотня. Полтора десятка самок. Значит, все остальные – это?..»
«Самцы! – радостно подтвердил хвостатый мои смелые логические выводы. – Красивые, сильные, интересные!»
«Сватаешь?» – игриво осведомилась я, наливая в стакан воду из большого кувшина.
«Ну надо же как-то пристраивать, – уже фыркал от смеха Спящий. – Умножать наши ряды, так сказать! Да и вообще, большая часть даже никакого опыта отношений не имеет».
«Девственники?» – поперхнулась водичкой я.
«Да», – спокойной отозвался Спящий.
«И ты тоже?» – все же не сдержала чрезмерно длинный язык.
«И я тоже, – торжественно поведал хейлар, а потом тембр его голоса сменился на более мягкий и проникновенный. – А что, есть желание расширить мой кругозор?»
«У меня – нет, – весело хихикнула в ответ. – Но мне кажется, что если все будет хорошо, то вас всем скопом стоит вывести в Огненную долину. Вот гарантирую, что тем же вечером наши дамы сделают попытку существенно углубить твои познания».
«А оно мне надо? – фыркнул Спящий. – Ирка, я существо брезгливое и малость принципиальное. Соответственно просто физической связи только для потери статуса «девственник» я не хочу. В конце концов, неужели ты думаешь, что в то время, когда мы были в услужении у драконов, нами, экзотичными, твои озабоченные «сестры» не интересовались?»
«Эм… – озадаченно протянула я. – И что, так сильно настаивали?»
«Они не были настолько беспринципны, чтобы использовать для этого контролирующие ошейники, – зло рассмеялся Ар. – А совращаться мы не желали категорически. Правда, девушкам приходилось сложно. Красивые они у нас».
«Лучше, чем фейри или драконы?» – удивилась я, твердо убежденная, что это самые красивые расы Изначального.
«Ирка, мы их творения, – иронично протянул Арвиль. – Конечно, они вкладывали лучшее. Но вот если мужчины у нас разные, то все женщины неизменно очень привлекательные. И притягательные. Мало их, вот организм и вырабатывает определенные ферменты. Как итог детей все защищают вообще без колебаний и до смерти. К девушкам слабее это притяжение, но и ориентир там уже совершенно иной».
«Сексуальный, – вздохнула я. – Почему все в этом мире завязано на банальном половом влечении?»
«Потому что это высшая телесная связь мужчины и женщины, – задумчиво ответил Ар. – Это проявление любви, а любовь – самая сильная сила в мироздании. Любовь к жизни позволяет совершать невероятное, чтобы уцелеть, любовь к знаниям сносит на своем пути даже самые крепкие физические преграды. Любовь к ребенку настолько безгранична, что на ее фоне теряется все остальное. Все ценности. Нет того, что мать не сделает для своего дитя. Если мужчина любит женщину, то он перевернет мир, чтобы ее добиться. Все взаимосвязано».
«Согласна, – кивнула я. – Но все же любите вы как-то… криво».
«Это думаем мы в женском понимании криво, – хихикнул хейлар. – А любим просто иначе. Например, твой драгоценный в тебя явно влюблен. Но вот любит ли – это вопрос. Лично я разделяю эти два понятия».
«Как ты их понимаешь?» – решила я поинтересоваться мужским взглядом на проблему.
«Влюбленность – это первичный коктейль, – спустя полминуты медленно начал Спящий. – Гремучая смесь желания и интереса. То, что я испытываю к тебе, например, тоже можно отнести к этому разделу. Любовь же – чувство гораздо более высокого порядка. И приходит со временем».
«Верно, – горько усмехнулась я. – Влюбленность проходит. Но если к ней добавляется взаимоуважение, поддержка и уверенность в своей половинке, то она превращается в любовь. Потому я и сбежала от Вейла. Желание угаснет, интерес пройдет. И не останется ничего».
«Так ты его тоже пока не любишь, – в этот момент мне почему-то представилась небольшая комната без окон, в которой горел лишь камин, а в кресле сидел знакомый брюнет с фиолетовыми глазами. Он посмотрел на меня и покачал головой. – Брысь, лисица любопытная!»
