— От меня не уйдёшь, — закричал он и потянул за сжимаемый в кулаке пояс.
Власа взвыла от боли, пытаясь вырваться, но лишь елозила руками по земле. Василий засмеялся и потянул ещё сильнее, но внезапно осёкся. Он осознал, что сжимает в руке вовсе не пояс, а длинный хвост с мягкой кисточкой на конце. Девушка обернулась и резким рывком вырвала его, а затем, практически на четвереньках, скрылась в лесу.
— Свят-свят, это что за нахрен?
Крестясь, Василий бросился за руль и, уже через минуту, грузовик ехал по ночному шоссе. Его руки тряслись, а глаза бегали из стороны в сторону. Только через полчаса, он, наконец, взял себя в руки и сбавил скорость.
— Чертовщина, блять! Ну шлюха, ну клофелинщица, но такое? Что это вообще? Может, я всё же выпил её отравы и привиделось?
Разговаривая сам с собой, Василий гнал всю ночь и остановился лишь в полдень, на овощной базе.
— Я спать, — крикнул он сторожу, бросая документы на груз, а сам рухнул на кровать.
Разбудили его под вечер, заказчик перевёл деньги и попросил перегнать машину, чтоб не мешала.
Припарковавшись, Василий направился в гостиный двор. Здесь неплохо кормили, но была и другая, фигуристая причина. Знакомая официантка Маша, сразу подмигнула ему, посылая воздушный поцелуй. Она была одной из его проверенных «жён» и явно намеревалась провести эту ночь с ним. После пережитого хотелось расслабиться, поэтому он просидел там до окончания её смены.
К автомобилю они подошли уже вместе, а целоваться начали ещё в двери. Одежда моментально улетела в угол, и Василий уже хотел приступить к процессу, как раздался крик.
— Ты что творишь?!
Он моментально обернулся и увидел стоящую в двери женщину лет двадцати пяти в сарафане.
— Совсем уже охренел! При жене какую-то проститутку привёл!
— Жене? — переспросила озадаченная Маша, прикрываясь полотенцем. — Ты что? Женился?
— Нет-нет, это бред какой-то, — замахал головой Василий. — Дамочка, вы кто? Какая нахрен жена, я вас в первый раз вижу.
— Ты ещё и нажрался, — женщина подошла к нему и втянула носом воздух. — Ну точно, алкаш! Куда тебе пить, у тебя завтра погрузка, а вдруг менты?
— Стоп! Хватит! Кто вы такая и какого хрена орёте!
— У тебя что, белая горячка? Жена я твоя! — не унималась она.
— Вижу спорить бесполезно, смотри! — он показал свой паспорт. — Пусто! Пошла вон!
— И оставить тебя с этой блядью? — женщина махнула рукой в сторону Маши. — Не дождёшься!
— Я не блядь! — закричала та.
— А кто тогда?
— Я, я почти что жена! Вот! А ты стерва, пошла вон, пока в ухо не дала! — вскочила Маша и замахнулась на неё чайником.
— Ах ты, плоская, зелёная, пучеглазая, жаба! — буквально по слогам проговорила женщина и как-то сверкнула глазами.
Маша на секунду замерла, затем стала неестественным образом изгибаться и меняться пока не сжалась до довольно большой жабы. Она громко квакнула, жалобно посмотрев на Василия.
У него глаза полезли на лоб, крестясь и читая «Отче наш», он вжался в стену.
— Ну? Вспомнил меня, жену любимую? — уперев руки в бёдра, спросила женщина.
Всё ещё прибывая в шоке, Василий отрицательно покачал головой.
— Ах ты! Ну я помогу тебе, козлу, вспомнить! — медленно произнесла она и снова сверкнула глазами.
Он зажмурился, ожидая чего угодно, вплоть до поноса, но ничего не произошло, лишь раздался цокот копыт.
Василий осторожно открыл один глаз, в комнате никого не было, только жаба и, откуда-то взявшаяся, коза в сарафане.
— Ме-е-е, — проблеяла она.
В непонятках он выглянул наружу, ни души. Почесав голову, ещё раз посмотрел на козу и жабу.
— Может, я уже того, в психушке лежу?
— Ква-ква!
— Ме-ме!
Раздалось практически одновременно.
— Дурдом бля! — выругался Василий и уже хотел вышвырнуть их вон, как увидел идущего к машине сторожа Тараса.
Быстро натянув штаны, выскочил наружу и сделал вид, что проверяет колёса.
— Васька, что сейчас за шум был? Не у тебя? — спросил тот.
— Нет, не слышал ничего, — ответил он, мысленно желая ему провалиться.
— А ты один что ли ночуешь?
— Один, конечно, мне уезжать надо, — только сказал Василий, как в машине раздался шум.
— А это там, кто тогда? — навострил уши Тарас.
— Это? Да просто… — Василий хотел что-то соврать, но потом махнул рукой и открыл дверь. — Коза моя, вожу с собой, врачи прописали парное молоко пить три раза в день.
— Серьёзно? — тот заглянул внутрь и немного прифигел от такого зрелища. — А жаба тебе зачем?
— Так чтоб молоко не скисло, народный метод. С утра надою, и её туда кину, до вечера как свежее.
Глядя на козу в сарафане, сторож почесал голову.
— Васька, по-моему ты уже от этой работы умом тронулся. Тебе всего двадцать девять, а уже коз вместо баб шпилишь. Не, я понимаю, что так дешевле, да и заразы никакой не подцепишь, но всё же.
— Да я тебе говорю! Молоко только! — ударил он себя в грудь.
— Как скажешь, — Тарас пошёл к себе, но на полпути обернулся и крикнул. — Ты уж извини, но я всю жизнь с животиной провозился и сразу вижу дойная коза или нет. Эта под козлом ещё не была, нет у неё молока.
Василий замер от таких слов и мысленно проматерился так, как никогда в жизни. Наплевав на выпитое, он завёл двигатель и через полчаса уже выехал из города.
Коза блеяла, жаба квакала, под их хор машина отъехала километров на сто. В конце концов, Василий остановился и ещё раз всё обдумал. Взяв жабу, он отошёл метров на сто и зашвырнул её в какое-то болото. С козой было сложнее, она упиралась и даже пару раз дала ему копытом, но ему всё же удалось привязать её сарафаном к дереву.
— Всё, ну вас всех нахрен! — устало сказал он. — Делайте, что хотите, я сваливаю!
Коза заблеяла и принялась грызть ткань, намереваясь освободиться.
Понимая, что у него мало времени, Василий вскочил за руль и дал по газам. Уже отъехав, он заметил в зеркало, как на шоссе выбежала коза и стала посередине, жалобно блея.
Глава 2 Арест
Грузовик отъехал почти на десять километров, как, внезапно, раздался скрежет и из-под среднего колеса фуры повалил дым.
— Сука! — закричал Василий, глядя в зеркало, и остановился на обочине.
Беглый осмотр показал, то что и ожидалось: заклинил суппорт.
— Да уж, — почесал он голову. — Придётся здесь разбирать.
Василий посмотрел на стоящий стеной лес и ему стало не по себе. Немного подумав, он развёл костёр, а сам принялся снимать колесо.
Огонь давал свет и создавал иллюзию безопасности. Время медленно тянулось. Тихо потрескивали горящие ветки, а работа спорилась в его опытных руках.
Через два часа он закончил и, устало опустившись возле костра, открыл банку фасоли, намереваясь перекусить.
Василий уже опустил в неё ложку, как рядом раздался голос.
— Привет, дай пожрать что-нибудь.
Он аж подскочил от такого и стал озираться, светя во все стороны фонариком.
— Кто здесь?!
— Ты что? Обкурился? Здесь я, — раздался голос откуда-то снизу.
Василий посмотрел вниз и опешил. На сухой ветке приготовленной для костра, совсем по-человечески, сидел ёжик и водил мордочкой.
— Не свети в глаза, — зажмурившись, сказал он. — Так дашь или нет?
— Ну это, ты как бы, в общем, держи, — Василий протянул ему банку.
— Класс! — ёжик взял какую-то веточку, стал накалывать на неё фасолины и засовывать в рот. — Умеют же люди делать, а то всё грибы да слизни. Уже тошнит от них, хоть нормально поем. В фуре есть что-нибудь?
— Пустая.
— Ну что за дебил порожняки гоняет, это же невыгодно. Мог ведь хоть что-то погрузить. Вот непруха. Вкусный хоть был?
— Кто, вкусный? — не понял Василий.
— Ну водятел этот, — махнул ёжик лапкой в сторону грузовика.
— Ну так, вообще-то, я водитель.
— Постой, постой, — ёжик отставил в сторону банку и пристально на него посмотрел. — Ты меня слышишь?
