Ознакомительная версия.
Граф, конечно, заметил мое стеснение, но отворачиваться и не думал.
– Лёля, что ты здесь делаешь?
– Краснею! Разве не видно?
Орис фыркнул, небрежно заправил прядь волос за ухо, чем напомнил о болезненном открытии. К глазам подступили слезы, я не удержалась и тихонечко шмыгнула носом.
Граф в один прыжок одолел разделяющее нас расстояние, схватил за плечи.
– Лёля, что с тобой? Почему ты плачешь?
– Я… Я…
Я разрыдалась.
Нет, это несправедливо! Мало того что забросили к черту на кулички, назвали человеческой самкой и заставили развлекать толпу надутых аристократов, так еще и… уши испоганили!
– Орис, я… я…
Не могу! Язык не поворачивается. Проще признаться, что голова кружится, когда он так близко, чем рассказать…
Я – мутант. Это очевидно. Проклятые «горошины» вылезли как раз на том месте, где у эльфов расположен остроконечный кончик. И зудят, хоть и не сильно. А если что-то чешется, значит, оно растет. Стало быть, лопоухость – вопрос времени.
Ну, Грегор, только попадись! Я тебе не только хвост на рога намотаю, я… я…
– Лёля, пойдем. – Голос Ориса прозвучал очень мягко, почти ласково. – Пора возвращаться в поместье.
В спальне меня ожидало новое платье. О том, что оно не имеет отношения к гардеробу Оризинды, сообщала маленькая бирка от портного. Я расцвела, а граф всем видом уверял, дескать, знать не знает, откуда сия прелесть взялась.
Хотя, может, действительно не в курсе? Может, это Орисова сестра постаралась, чтобы не делиться нарядами? Тем более ткань слишком изящная – золотистая, отдаленно похожая на парчу – мужчина такую не выберет, мозгов не хватит.
Едва покинули спальню, Орис преобразился. На лице появилась привычная маска равнодушия и холодности, осанка гордая, походка хозяйская. Я что-то ляпнула и тут же схлопотала до того суровый взгляд, что мигом вспомнила: мой спутник не просто эльф – инквизитор! А когда замешкалась на входе в кабинет, ушастик рыкнул и обозвал самкой. Из головы тут же выдуло и романтическую дурь, и шуточки на его счет.
Ну и ладно. Ну и черт с ним. Не больно-то и хотелось!
Огромное зеркало, спрятанное между шкафом и окном, отразило вполне приличную пару. Я – в золотом платье, с наспех состряпанной прической, закрывающей уродливые «горошины», и он – лоснящийся, широкоплечий, в прежнем темно-зеленом камзоле, черных лосинах и сапожищах. Пристегнутый к бедру меч – как зловещий штрих к характеру. Глядя на этого степенного господина, и помыслить нельзя, что пару дней назад устроил пьяный дебош в компании человеческой девчонки.
Граф повел ладонью над зеркальной поверхностью, зашептал. И в этот раз слова показались знакомыми, а кончики ушей зачесались нестерпимо сильно.
Зеркало затянуло серой, дрожащей дымкой. Стало чуточку жутко.
– Лёля, помни, ты обещала вести себя прилично, – сказал эльф.
Я недоуменно изогнула бровь.
– В поместье вот-вот приедут мои родители, – бесцветно пояснил Орис. – Слуг предупрежу, они тебя не выдадут. Но сама… попробуй не опозориться, ладно?
О нет… только этого не хватало.
– Бессмысленно. Оризинда наябедничает. – Уж в чем-чем, а в этом не сомневаюсь.
– Наябедничает, – подтвердил черноглазый. – Но не скоро.
Я бросила взгляд на вход в кабинет, после на зеркало. Орис пояснил со вздохом:
– Оризинда не может пользоваться порталом, у нее нет магического дара. А в карете до поместья три недели пути. До родительского замка – все шесть. Так что сестра предпочитает сидеть в столице. Правда, большую часть времени проводит в дворцовых апартаментах, а в этом доме почти не бывает. Не думал, что встретимся с ней.
– В дворцовых апартаментах?
– Да. Она – фрейлина королевы.
Я нервно сглотнула.
Ворох вопросов, которые вызвал эльфийский спич, пришлось придержать – Орис взял за руку и решительно шагнул в портал.
Прощай, шумный город, здравствуй, деревенская скукотища…
– А вот и граф! – радостно воскликнул голос.
Меня швырнуло в сторону, горло сдавила боль. Мир перед глазами расплывается – то ли от перехода, то ли от удара. Запах гнили и сырости щекочет нос.
– О! И госпожа Лёля здесь? Прелестно!
Я зажмурилась, пытаясь вернуть зрение, а когда распахнула глаза, обнаружила перед собой оскаленную морду в черной полумаске.
– Эй! Не надо душить леди, – скомандовал голос насмешливо. И добавил оптимистичное: – Рано.
Горло отпустили, зато локоть сдавили так, что сустав затрещал. Над ухом пробасило:
– У нас только одна пара кандалов, как быть?
Осторожно, чтобы не спровоцировать незнакомцев, повернула голову.
Орис в десяти шагах. Злой, как все черти ада, и бледный, словно полотно. У горла графа острие клинка, и хотя сам успел схватиться за меч, шевельнуться не смеет. За его спиной знакомое зеркало, вокруг четверо плечистых вооруженных ребят с закрытыми лицами. Каждый укутан в черный плащ – м-да… оказывается, и эльфы не лишены стереотипов.
Место, где очутились, тоже типичное – мрачные стены серого камня, пропитанные запахом гнили, осыпающийся потолок. Свет сочится в единственное окно, расположенное так высоко, что даже со стремянкой не подобраться. Под ногами ковер пыли и каменная крошка. Где-то вдалеке слышен звук капающей воды и завывания ветра.
– Ничего, – ответил голос. Его обладатель обнаружился чуть поодаль – упитанный, без плаща, зато в дорогом камзоле и неизменной маске. – Она не так опасна. – И добавил, обращаясь к Орису: – Граф, где ваше хваленое благоразумие? Вы же понимаете – сопротивление бесполезно.
Я с ужасом глядела, как мой благодетель отпускает рукоять меча, разводит руки в стороны. Один из плечистых бэтменов проворно заводит их за спину и защелкивает кандальные браслеты. Перевязь с графа сняли в считаные секунды и обыскали Ориса с профессиональной скоростью.
«Голос» удостоверился, что колюще-режущее у графа отсутствует, кивнул подельникам. Сам достал небольшой серебристый рожок и затрубил. Звук получился тонким и противным, как зубная боль. Эхо звучало подозрительно долго.
– Идем, – распорядился он.
Ориса толкнули в спину, а меня банально поволокли вперед.
Эльф, завладевший моим локтем, отличается от подельников только крайней формой женоненавистничества – видит, что не поспеваю за его шажищами, а все равно тянет.
Господи, дай здоровья его теще!
За дверным проемом поджидала настоящая разруха, так что комната, в которую привел портал, показалась милой и уютной. Огромный коридор с провалами в потолке и частично обвалившимися стенами вызвал панический ужас. Кажется, если громко чихнуть, нас тут же погребет под серыми камнями.
Кое-где виднелись черные проемы, куда они ведут – под землю или в очередную камеру, – неясно. Я старалась смотреть вперед, изредка косилась на провалы стен, которые открывали вид на великолепный луг и стену леса за ним. Искрившееся лазурью небо тоже радовало глаз, хотя предчувствия мучили, мягко говоря, фиговые.
Минут через пять, когда пришла к выводу, что коридор не закончится никогда, запретила себе паниковать и постаралась дышать глубже.
Что нас ждет? Черт его знает. Но одно ясно наверняка – канючить и вырываться бессмысленно. Надеяться на благоразумие похитителей – тоже. Если они решились заковать в кандалы королевского советника, значит, и страх, и разум уже потеряли. И на пощаду надеяться без толку – если Орис вырвется на свободу, то бандитов рано или поздно найдут и кара будет пострашней банального четвертования. Думаю, они понимают это как никто другой.
Черт! А что остается? Умирать-то не хочется! По крайней мере, не по такому поводу. Вот уродливые уши – повод достойный, а чужие интриги – нет, нет и нет.
Коридор закончился еще одним проемом. Огромным, как эльфийское самомнение. Оказавшись в гигантском полуразрушенном зале, поняла – выход есть!
– Шердом… – тихо позвала я. – Шердом…
Мой конвоир услышал, рыкнул что-то нелицеприятное. Но меня его мнение колышет меньше, чем легкий ветерок Эйфелеву башню.
– Шердом, приди, – снова прошептала я и зажмурилась, представляя лицо мага.
Ну, пожалуйста! Ты ведь пришел, когда тебя королевский управитель звал! Ты же можешь, я знаю!
Зал размером с футбольное поле. Стены из того же серого камня, на вид сыроватого и шершавого. Сводчатый потолок, настолько высокий, что голова кружится, если всматриваться. Частые стрельчатые окна без рам и тем более стекол. Пол усыпан каменными обломками, посередине четкий след огромного кострища. И эхо… гулкое, чересчур громкое. Оно подхватывает не только шаги, даже биение сердца.
Возможно, когда-то здесь стоял трон, перед которым падали ниц простолюдины и министры, герои и злодеи. Может быть, здесь кружились в вальсах утонченные дамы и блистательные, горделивые кавалеры. Или плелись заговоры, от которых сотрясался мир. Что, впрочем, ни первому, ни второму не мешает.
Ознакомительная версия.
