— Идиоты! — Флюра пропихнула палку между нашими головами, когда наши вопли уже стали напоминать хоррор-фильмы. — Кто пятилистник-то продавать будет?!
Я на секунду прекратил цирк и огляделся. Под нами лежала целая горка серебра сантиметров в десять высотой.
— Аркаша! Бегом торговать, а я в одиночку справлюсь!
Дорвавшись до возможности захапать всю прибыль от продажи травки, девушка исчезла быстрее, чем я успел моргнуть. Флюра посмотрела ей вслед и отошла от меня. Идеально, настало время сиквела.
— А-А-А-А! — я рухнул на колени в звенящие монеты и запрокинул голову, после чего поднял руки к небу. Теперь же моя серебряная корона действительно положительно влияла на выступление. Сей перфоманс был похож на «король лишился возлюбленной и страдает в своём богатстве». Похоже, эта тема была очень близка каждому посетителю, потому восторженные вопли зрителей стали только громче. Теперь уже слёзы счастья покатились по моему лицу, глаза блестели, предвкушая будущую прибыль!
В конце концов, ажиотаж спал, и мне пришлось поработать плечами, чтобы выбраться из горы бабла. Я весь пропах металлом, но, несомненно, для меня это был самый приятный запах из возможных. Рядом стояла только троица с тележкой, нагруженной гривнами.
— Ого, у вас всё-таки получилось продать всё? — я попинал ногами воздух, чтобы размять затёкшие конечности. Аркаша кивнула.
— Да, и я пrовела rасчёты… К сожалению, мы едва вышли в ноль. И нет, я ничего не воrовала.
Этери грустно кивнула. Я же злобно на неё зыркнул и сказал:
— А если бы кое-то не проебал четверть товара…
— …то церковь Великого Божества Истины не получила бы бесплатной рекламы, Феодор! — улыбалось чмо так сильно, что прямо напрашивалось на смерть от удушения. Возможно, Флюрой — та нервно косилась на полупокера, а посох трещал в её руках.
— Эта реклама была не бесплатной, мать твою, — скрипел зубами я. — Аркаша, сколько в этой телеге денег?
— Тысяч пятнадцать гrивен, — быстро вспомнила девушка. Умеет же считать, когда дело заходит о деньгах.
— Мы проебали пять тысяч на рекламу твоего культа…
— Не потеряли, а удачно вложили, — потирала ладошки Этери. — И не моего культа… А нашего культа, Феодор. И вообще, Феодор…
Она свела брови и надула губки:
— Вы уже несколько месяцев состоите в моей церкви, но моя сущность до сих пор не получила от Вас ни одного пожертвования! Это налог на Вашу жадность!
Я кое-как унял нервный тик в правом глазу, сделал несколько профилактических вдохов-выдохов и повернулся к Аркаше, которая подсчитывала пожертвования, но сделанные уже мне.
— Выходит, сюда мы дотащили товара на двадцать тысяч гривен, но это лишь половина того, что было изначально. Остальное выкурили орлы. Если себестоимость поставки пятнадцать тысяч, то в иных условиях мы бы заработали двадцать пять тысяч гривен?! Афигеть!
Это были довольно приятные расчёты, несмотря на то, что их омрачали слова «в иных условиях». Но даже тут Аркаша умудрилась закинуть ложку дёгтя:
— Здесь нет таких rынков сбыта, чтобы сливать ежемесячные поставки пятилистника. Я еле-еле смогла сбагrить последнюю охапку. Наrод может очень быстrо пrесытиться новинкой, возможно, уже пrесытился. И тогда мы уйдём в минус.
Чёрт… Она права. Я тяжело вздохнул и уже с грустью посмотрел на наши честно заработанные гривны. Вдруг подала голос и Флюра:
— И я молчу про то, как тяжело всё это было выращивать, после чего идти на заработки через квесты. Это очень изнурительно, и… — она приложила кулак к левой груди. Волшебница вдруг замолкла, после чего сменила тему. — Ладно. Даже если это двадцать пять тысяч прибыли в месяц, а за счёт заданий мы получаем ещё пятьдесят, нам всё ещё нужен целый год на то, чтобы накопить нужную сумму долга.
И эти подсчёты были такими же верными, как и выводы Аркаши. Я покачал головой и только и смог, что кивнуть. Флюра подошла к повозке и опёрлась о неё плечом.
— Наверное, у нас нет никакого выхода, кроме как… Вернуться в Таднесс с повинной. Я попробую переговорить со своей семьей…
— Ты же рассказывала, что они не простят тебе долг.
— Да, — она тяжело вздохнула. — Но я не вижу иного выхода.
Аркаша закончила засыпать в мешок заработанные мной гривны и высыпала его содержимое в повозку, после чего сказала:
— Тысяча.
— Вау! — это число всё же подняло мне настроение. — Наверное, мне стоит устроиться работать шутом на ежедневной основе!
— Разве тогда что-то изменится в твоём поведении? — добавила Флюра.
— Отсоси.
— Не буду.
Пока мы с волшебницей препирались, Этери, кажется, додумалась до какой-то мысли:
— Дорога до Таднесса будет крайне долгой… К тому же, у Феодора нет необходимого разрешения на въезд. Флюорография, может, вам стоит отправиться туда в одиночку?
— Нет! — вскрикнула Флюра, после чего заметно стушевалась, поняв, как странно выглядит её реакция. — Я… Я имею в виду, дорога туда не только долгая, и опасная… Да… Поэтому одна я не дотяну до туда.
Я чувствовал определенную степень… Недосказанности в её словах. Стоит её расспросить потом побольше на эту тему.
— Раз опасно, то поедем вместе. Но для этого нам нужно будет хорошенько подготовиться… Предлагаю потратить часть заработанных денег у Велиора на снаряжение.
— Отлично, — кивнула Аркаша, после чего схватилась за ручки телеги. — Тогда я съезжу rазменять сеrебrо на золото, а вы сделайте заказы…
— СТОЙ! — схватил я её за руку. Девушка икнула. — Мы можем верить, что ты всё не проебёшь?
— Д… — Аркаша вдруг замолкла и повернула голову на Этери. Плохой знак. А ещё более плохим знаком было то, что она не договорила, а кивнула.
— Поклянись, — шипел я. — Мамой поклянись!
— У меня нет мамы, её утопила селёдка, — сказала пиратка так непосредственно, будто рассказывала о погоде.
— Но хоть что-нибудь святое у тебя есть?!
— Эм… — она почесала покрасневший нос. — Деньги пойдут?
— Угу…
— Тогда… — Аркаша обхватила себя руками и с покрасневшим лицом посмотрела на Этери. — Клянусь деньгами, что не потrачу деньги.
Похоже, это было правдой. С тяжелейшим грузом на сердце мы отпустили пиратку, и она укатила нашу телегу в неопределённом направлении.
— Хорошо, пошли на шоппинг, — я махнул рукой и повернулся в противоположную сторону.
* * *
— Здрасьте, — вальяжно бросил я, когда наша троица ввалилась в барахолку. Нас тут же встретил запах старой мебели и пыли. Обстановка не изменилась ни на йоту. Пространство было от пола до потолка забито колоннами из различных предметов, будь то книги, оружие или просто бесполезный мусор. Помещение освещалось только за счёт парочки окон. Редкие лучи света, на самом деле, выгодно украшали помещение, придавая образу барахолки что-то… Магическое, таинственное.
— Каво? — раздалось из-под груды разбитых глиняных горшков. Впечатление было испорчено.
— Простите, — раздалось из-за нескольких колонн пожелтевших от времени свитков. Вскоре к нам вышел владелец голоса. Это что, остроконечные уши? Эльф? — Мистер Велиор взял тридцатиминутный отпуск, и ему лучше не мешать.
Я ещё раз покосился на коричневую массу разбитой посуды и кивнул, после чего сделал шаг вперёд к мужчине и встал в приветственную Т-позу. Эльф повторил мой жест, а затем Этери с Флюрой вытянулись по струнке и развели руки в стороны.
Остроухий поправил ладонью белую рубаху, схожую с моей, и заправил края в черные штаны. Закончив прибираться, эльф приставил к белым губам чашку с каким-то напитком. Он шикнул — похоже, обжёгся. Рыжеволосый мужчина обогнул колонны и сказал нам:
— Следуйте за мной.
Твою мать, я ещё не видел настоящих эльфов. Потому что Флюра, несмотря на небольшую заострённость ушей, очевидно, не была представителем этой расы. Мужчина же выглядел по-настоящему волшебно. От него так и тянуло чем-то неестественным. Если бы людей можно было описывать такими прилагательными, я бы назвал его «воздушным» и «невесомым».
