Его самые страшные подозрения подтвердили ощущения в области паха. Хозяйство было перетружено до состояния «пожалуйста, больше не надо». От мысли, что с ним делали, у Аркаши волосы на голове зашевелились.
От горестных и даже более того, страшных размышлений Трошкина отвлек еще один зевок, а за ним второй. Причем второй донесся совершенно с противоположной стороны. Боже мой, да их двое! Как пить дать сиделка привела такую же, как и она сама изголодавшуюся по мужскому вниманию подругу. И куда только родители смотрят?!
Зевки с обеих сторон повторились, завершившись сладким причмокиванием. Аркадий почувствовал, что может открыть глаза, но из-за боязни лицезреть ужасное, не хотел этого делать. Он решил дождаться, когда две старые фурии покинут его общество, и уж тогда принимать решительные меры по пробуждению.
Гениальный план рухнул в тот момент, когда в ответ на третий зевок с правой стороны, рот самого Аркадия самопроизвольно открылся, и он оглушительно зевнул, чуть было не порвав этот самый рот и не свернув челюсть напрочь.
— Смотри, Люсия, наш господин уже проснулся! — Женский голос был до того сладким и мелодичным, что Аркаша не выдержал и с силой распахнул глаза, чтобы воочию увидеть тех, кто в этот момент находился рядом с ним. От увиденного, Трошкин потерял дар речи. По обе стороны от него, в чем мать родила, в невероятно сексуальных позах лежали две изумительно красивые девушки!
— Люсия, господин, похоже, чему-то сильно удивлен! — Вновь подала голос та, что была справа. Ее огненно-рыжие волосы, словно шелковое одеяло прикрывало добрую половину ее шикарного тела.
— Может быть, на трезвую голову мы кажемся ему не такими красивыми и привлекательными, как после трех бутылок Тарского вина? — Та, что слева, именуемая подругой Люсией, поспешила прижаться к телу Аркадия. Лишь напавший мгновенный ступор не позволил ему конвульсивно дернуться, отстраняясь от прекрасной девы. Прижавшись пышными формами к груди Аркадия, девушка одарила его губы долгим страстным поцелуем.
Не в силах даже пошевелиться, Аркадий лежал болван-болваном. Поняв молчание «их господина» по-своему, девушки переглянулись, и тихонько посмеиваясь, не озаботившись даже прикрыться, выскользнули из комнаты.
Только спустя несколько минут, Трошкин соизволил прийти в себя. Первым делом он оглядел с ног до головы себя и окружающее пространство. Увиденное поразило его даже больше, чем осознание того, что он провел ночь с двумя ошеломительными красавицами.
Дело в том, что тело, которое он в данный момент ощущал, как свое собственное, на самом деле ему не принадлежало. Оно было несколько крупнее его собственного и значительно мускулистее. Осторожно встав на ноги, Аркадий отметил, что стал еще на десяток сантиметров выше.
Разглядывать новоприобретенное тело стало значительно проще, когда Трошкин обнаружил в углу комнаты ростовое зеркало. Приблизившись к своему отражению, парень на всякий случай протер глаза.
С той стороны зеркального пространства на него смотрел высокий статный парень лет двадцати. Аркадий не без удовольствия отметил, насколько его тело стало более красивым и пропорциональным. О прошлой худобе и сутулости можно было забыть. А то, что обычно является предметом мужской гордости, хоть и выглядело сморщенным и затертым, но даже в таком виде давало фору его предыдущему агрегату.
Большую часть времени Трошкин уделил разглядыванию своего нового лица. Вполне симпатичную физиономию слегка портил немного длинноватый нос с горбинкой. Ну, да это ничего. Широкие скулы, волевой подбородок, спокойные серые глаза и густая черная шевелюра длиной по самые плечи, вот то, с чем ему придется жить. Кожу лица покрывала небольшая аккуратная бородка, по-юношески мягкая и не густая.
Вот только куда делось его предыдущее тело? Проклятые гопники, все-таки забили его до смерти! А что тогда он делает здесь в этом теле? Напрашивался ответ, связанный с переселением душ. Только почему он сразу взрослый? Ничего не понятно!
— Так, с телом все более или менее понятно. — Пробормотал Аркадий, отметив, что голос ему так же не знаком, как и новое тело. Более того, язык хоть и ощущался как родной, но на него совершенно не походил. — Нужно выяснить теперь, где я нахожусь.
Оглядев свободное пространство комнаты, он с удивлением отметил не совсем знакомый по прошлой жизни интерьер. Стол, стулья, кровать и тумбочки со шкафом были изготовлены из какой-то породы дерева. Вместо привычных электрических ламп, под потолком и у стен были подвешены многочисленные свечи, сейчас, впрочем, затушенные по причине солнечного дня. Но вот парочка предметов вызвала вполне закономерные вопросы. Например, что это за матовый шар на подставке возле гардероба и что может означать странная костяная конструкция возле кровати, напоминающая ветвистое деревце?
Выглянув в окно, Аркадий увидел представший перед ним во всех красках пасторальный пейзаж. Небольшая река, зеленый луг, на котором пасутся коровы. Невдалеке видна деревянная пристань с таким же деревянным паромом, возле которой толпятся люди. Вдохнув свежий воздух, избавленный от каких-либо химических примесей, Трошкин почувствовал прилив сил.
От многочисленных вопросов и тягостных раздумий Аркадия отвлек осторожный стук в дверь. Не успел он ответить, как в комнату впорхнула миловидная конопатая девушка и замерла в поклоне.
— Добрый день, милорд!
— День? Милорд? — Не сразу нашелся парень.
— Время приближается к полудню, господин. — Ответила девушка. — Вы хорошо отдохнули?
— Да, спасибо. А…
— Изволите спуститься вниз или принести вам еды в апартаменты? — Не дождавшись, когда удивленный Аркадий сформулирует свой вопрос, затараторила девушка.
— Погоди, ты кто?
— Тания, служанка.
— А, я тогда кто? — Задал резонный вопрос Аркадий.
— Вы милорд Аркон де Габрин, виконт Силонский. Господин вчера выпил лишнего? — Девушка игриво хихикнула.
— Да, легкое помешательство. — Как ни странно быстро нашелся Аркадий. — Ответь на несколько моих вопросов. Так мне будет легче освежить память.
— Как будет угодно милорду. — Девушка вновь склонилась в поклоне.
— Ладно, хватит кланяться. Можешь присесть на кровать, пока мы будем беседовать.
— Милорд не хочет перед разговором что-нибудь на себя надеть?
Только тут до Аркадия, наконец, дошло, что он стоит перед совершенно незнакомой девушкой в полном неглиже. Даже не успев удивиться своей реакции, с быстротой молнии он подскочил к кровати и, сорвав с нее одеяло, быстро в него укутался. Ну, надо же было так опростоволоситься!
— Милорд не был таким стеснительным, когда пытался затащить меня к себе в постель вместе с Люсией и Софьей. — Девушка вновь хихикнула. — Позвольте ответить на ваши вопросы в процессе вашего одевания?
— Хорошо. Помоги мне, если тебе не трудно. — Аркадий приблизился к служанке, сноровисто открывшей гардероб и что-то там тщательно выискивающей. От одеяла он пока решил благоразумно не избавляться.
— Милорд, думаю, вам сегодня будет к лицу вот этот дорожный наряд, серый с серебряными нитями. Вы одобряете мой выбор?
— Угу. Только почему дорожный?
— Вам предстоит еще долгий путь в ваш родовой замок Силон. Хорошо, если завтра к вечеру вы окажетесь там. Наша придорожная гостиница последняя, что могла вам повстречаться.
— Так, давай по порядку. Расскажи все, что обо мне знаешь.
— Как будет угодно вашей милости. — Ответила девушка, бесцеремонно отбрасывая в сторону одеяло прикрывающее наготу Аркадия. После этого она принялась натягивать на него нечто вроде подштанников. Трусы здесь, похоже, были не в ходу. А собственно говоря, где это «здесь»? Это, вообще, что? Средневековье или вообще неизвестный науке мир? Аркадий надеялся в самое ближайшее время все это непременно выяснить.
— Насколько мне известно, родились вы в замке Силон, около двадцати двух лет назад, в семье графа Силонского. Матушка ваша умерла при родах, породив на свет своего первенца. Так что ни братьев, ни сестер у вас нет. До двенадцати лет вы воспитывались под чутким и заботливым руководством отца. Затем вас отправили в Тарскую академию, для обучения высшим наукам, кои подобает знать самым знатнейшим и богатейшим дворянам. Десять лет вы изучали различные науки и премудрости. А сейчас, блестяще закончив академию, вы возвращаетесь домой…
