Глава 1
Стоя на носу корабля, что энергично резал водную поверхность, создавая два буруна по бортам и, то и дело вздымая мелкое облако брызг, при столкновении с очередной волной, я ловил солёные капельки лицом с невольно вылезшей глуповатой улыбкой. Насколько прежний хозяин моего тела ненавидел морские путешествия, настолько они захватили меня.
Правда, мы всего пару часов как отплыли от одного из портовых пирсов Анкарна и вся эта морская романтика просто не успела приесться, возможно, но пока я испытывал лишь какой-то детский незамутнённый восторг, не смотря на не самую хорошую погоду.
Небо было пасмурным, встречный поток ветра зябко холодил кожу и только плотно застёгнутый плащ спасал, не давая подмёзнуть.
Собираясь в путешествие я не стал брать с собой мантии. Решив, что раз у меня теперь есть деньги, глупо везде и всюду ходить в одном и том же, поэтом мой однообразный гардероб разнообразили несколько комплектов повседневной одежды по последней местной моде. И, должен сказать, немножко шикануть я себе позволил. В данный момент под плащём на мне были облегающие ноги чёрные кожанные штаны, высокие сапоги, с квадратным носом и массивным каблуком, белая блуза и тёмный с серебристой вышивкой однобортный сюртук до колен. В нём я сам себе напоминал капитана Блада из книг Рафаэля Сабатини, которыми зачитывался в отрочестве, отчего ещё больше воодушевлялся, невольно представляя, что подо мной палуба фрегата «Арабелла».
— Вольдемар, вы так надолго меня покинули, что я начала беспокоиться, — раздался голос графини за спиной, — не случилось ли с вами чего.
— О нет, Злотана, — развернулся я, опираясь о поручень задницей, — всё хорошо, просто, неожиданно для себя открыл прелесть подобных морских путешествий.
Графиня Честер придерживала рукой элегантную дамскую шляпку, венчающую высокую причёску, плечи её покрывала плотная, защищающая от непогоды накидка, а зауженное книзу платье, чем-то напоминавшее амазонку для верховой езды, трепетало на ветру, то и дело облегая длинные стройные ноги.
Тут корабль врезался в очередную волну и облако брызг накрыло и меня и взвизгнувшую от неожиданности графиню, что тут же прижалась к моей груди. Правда, быстро отстранилась, мило покраснев.
— Простите, Вольдемар, это было так внезапно.
— Не извиняйтесь, я тоже испугался, — улыбнулся я в ответ.
Графиня звонко рассмеялась:
— Вы такой шутник. Я ведь знаю, что произошло в Академии, когда её на полдня закрыл защитный купол. Тар мне всё рассказал. И про орду нежити и тайную пещеру под замком. Не представляю, какой храбрости должен быть человек, чтобы туда в одиночку спуститься и их всех уничтожить.
— Или безрассудства, — ответил я.
— Нет, только не вы, — покачала головой женщина, — я встречала отчаянных сорвиголов находящихся в вечном поиске опасностей, видела гвардейцев бравирующих собственной лихостью и презрением к смерти. Вы совсем на них не похожи. Нет, Вольдемар, вы настоящий герой.
— Ваш сын тоже, — ответил я, чувствуя лёгкое смущение, — вместе с товарищами он спас почти тридцать студентов.
— Как мне ни лестно это слышать, — вздохнула графиня, — но заслуга в том больше не его, а его товарища, — Бари.
Тут под бортом хлопнуло снова и я, подхватив женщину, галантно, но быстро отвёл подальше от брызг.
— И всё-таки, Злотана, — произнёс я, когда мы присели под носовой мачтой на свободной от посторонних скамейке, — куда мы направляемся? Вы были так таинственны, когда предлагали это путешествие.
— Хорошо, я расскажу, — графиня стрельнула в меня глазками, — то, куда идёт этот корабль, называется, — «Остров желаний», это место, практически единственное, которого не коснулся Катаклизм. На острове почти всегда солнечно и тепло, там песчаные пляжи и нигде больше не сохранившиеся тропические деревья и певчие птицы. Там можно попробовать фрукты которые не растут больше нигде, именно оттуда их доставляют на императорский стол. Райский уголок, который находится под особым контролем и охраной Империи.
— Необычное место, — приподняв бровь, произнёс я, — и доступное не всем, я так понимаю.
— Всё верно, — улыбнулась женщина, — туда не попасть даже за большие деньги, только связи, мой дорогой друг, только связи. И особые заслуги.
Что ж, это многое объясняло. Тихое и спокойное местечко, где нет посторонних, а весь персонал проверен трижды, не болтлив и не любопытен. С учётом, что на борт корабля мы подымались по раздельности, информация, что графиня отдыхает не одна, дальше острова не уйдёт. Но всё-таки, что-то мне подсказывало, что рассказала она не всё. На корабле мы были далеко не единственными пассажирами. И контингент тут делился на две равные части, первая половина была явно той же категории что и графиня, — люди со связями, а вот вторая скорее походила на сборище великосветских альфонсов и содержанок. Причём там я заприметил даже несколько крепких имперских гвардейцев при богато одетых дворянках. Уже на корабле они быстро разбились на парочки и прогуливаясь то и дело оценивающе друг друга разглядывали, напоминая сходку свингеров. И, похоже, я здесь относился не к первым, а ко вторым. Отсутствие каких либо отличий мага и прокачанная мускулатура весьма меня с этой паразитной публикой роднили.
Когда я понял, каким я тут во всём этом сборище выгляжу и как воспринимаюсь окружающими, стало весьма забавно. Подобное было в новинку и лёгкий привкус намечающегося приключения приятно взбодрил. Пожалуй, отвлечься на несколько дней от преподавательских забот и академии было неплохим решением. На графиню я не злился, прекрасно понимая, её мотивы. Впрочем, следовало выяснить ещё кое что.
— Злотана, мне кажется, что вы что-то не договариваете, -заглянул я женщине в глаза.
Та, внезапно зарделась, а затем, чуть стыдливо прикрыв глаза, кивнула:
— Время без времени, Вольдемар, — в такие дни остров становится совершенно особенным местом.
— Каким?
— Увидите, всё увидите, мой дорогой друг.
Я понял, что большего из алеющей как маков цвет женщины больше ничего не вытяну, а затем вспомнил, что именно сегодня начинаются те самые четыре дня, что отделяют старый год от нового и словно бы находятся вне времени, никак не включенные в календарь. Именно они назывались временем без времени и считалось, что пока они идут, можно совершать любое сумасбродство, кроме совсем уж криминального и ничего за это не будет. Ведь официально этих дней не существует, а значит не существует и ничего что в эти дни происходило. По сути это был четырёхдневный праздник по всей Империи, когда почтенный бюргер мог с утра на голое тело надеть только жилетку и шляпу, и в таком виде пойти разгуливать по улицам, а в кабаках официантки оголив грудь обслуживали пьющих без остановки клиентов. Можно было кидаться гнилыми овощами в бургомистра и других служащих муниципалитета, без страха получит дубинкой по хребту от стражи. Подраться на кулачках с соседом, налакаться в стельку и заснуть в придорожной канаве. Измены в такие дни не считались изменами, и не могли служить поводом для развода. В общем, народу просто давали выпустить пар и сбросить накопившееся за год раздражение. Локарис особо в подобном не участвовал, но знать про эту особенность знал.
А ещё через час, словно по волшебству, погода начала меняться. Дующий в лицо ветер стремительно потеплел, небо очистилось и жаркое солнце немедленно погнало народ раздеваться.
Я тоже сначала скинул плащ, а затем и сюртук бросил на спинку скамейки, оставаясь в одной блузе.
— Уже скоро, — произнесла графиня, то и дело, словно невзначай, касаясь моей руки, плеча или груди, нет, нет, но прикипая взглядом к мускулистому торсу.
Собственно, не только она, я ловил и взгляды других, особенно знатных дам постарше, откровенно вожделеющие и завистливые, стоило им с меня перескочить на Злотану. Правда, когда примерно таким же взглядом на меня посмотрел один из сопровождающих их альфонсов, то я тут же показал ему солидный кулак, непрозрачно намекнув на свою традиционную ориентацию.
