Под конец его монолога я лишь растерянно хлопаю глазами, глядя на него. Меня давненько никто так не отчитывал. Если быть точной — меня, кроме Руперта, никто никогда не отчитывал.
— Но… — я хочу возразить ему, сказать, что рискую не просто командой, а семьёй!
— Нет, — резко обрывает меня Маркус. — Не надо задумываться, не надо переливать из пустого в порожнее. Твои метания и переживания не спасут семью. Отбрось все сомнения и действуй!
— Тебе легко сказать, — я утыкаюсь взглядом в тарелку с уже остывшей яичницей. — Твоё кредо "ни к кому не привязывайся", с такой философией легко жить.
— С недавних пор это устаревшая информация, — Маркус за подбородок разворачивает меня к себе. Смотрит в глаза, в которых больше нет ни намёка на смешинки. — Мне теперь есть что и кого терять.
Так хочется спросить его, о чём именно он говорит, но я боюсь услышать, что всё это он делает только ради Розмари. Лучше я останусь в счастливом неведении и глупой надежде на то, что в его круг ценностей теперь вхожу и я.
— Хорошо, тогда как поступим?
— Оставляем весь экипаж и перешедших на нашу сторону жандармов тут. Сами забираем Рикарда и его прихвостней и прыгаем до ближайшего мира. Избавляемся от нежелательной компании и дуем в Метакрос за пропусками в Доминион, — Маркус перечисляет этапы своего плана, а мне остаётся лишь удивляться, как быстро он всё продумал.
— Ты уверен в лояльности Редмора? Сам же говорил, что это может быть ловушка командора, — я в сомнении осматриваю лагерь.
Нахожу группку бывших жердей. Мужчины вполне мирно общаются с моим стюардами. Редмор так и вовсе флиртует с Хельгой. Девушка разносит еду и на каждую фразу жандарма, обращённую к ней, очень мило краснеет.
— Знаешь что? — решаюсь я. — Давай сделаем по-твоему. В крайнем случае, я буду обвинять тебя, и до конца жизни мы будем вместе искать Тиамар.
— Мне нравится, — довольно проговаривает, почти мурчит, Маркус, — особенно момент, где мы будем вместе до конца жизни. А что именно — не так уж и важно.
Он склоняется надо мной и легко целует в губы. Какое-то время с явным удовольствием наблюдает за моим ошарашенным лицом.
— Ладно, пойду вводить в курс дела нашего временного компаньона. Собери Рози, хорошо?
Меня хватает только на неуверенный кивок. А в голове только и крутится — это то, что я подумала? Маркус хочет провести со мной всю жизнь? Почему он всегда ходит вокруг да около, и никогда не говорит прямо?!
— Яичница не вкусная? — пока я витаю в своих мыслях, ко мне подходит Мири.
Она присаживается рядом и смотрит на меня. А в её взгляде столько любви и заботы, что у меня щемит в сердце. Вот как я могу оставить их тут?
— Не надо, не переживай, — начинает она.
А я не выдерживаю:
— Да вы сговорились, что ли?
— Нет, — улыбается рыжуля, — просто мы слишком хорошо тебя знаем, Агата. И знаем, что ради нас ты хоть в дерево превратишься, лишь бы у нас была опора и поддержка. Но сейчас надо действовать.
— И ты простишь меня, если мы не вернёмся? — осторожно спрашиваю я.
— Вы вернётесь, — Миранда похлопывает меня по плечу. — По-другому у гратти Агаты Хардисс и быть не может.
— Гратты, — привычно поправляю я и невольно улыбаюсь.
— Вот именно, — Мири смеётся, а у меня от сердца отлегает. — Но если вдруг что пойдёт не так — Освальду требуется пятиразовое питание. Ты уж проследи!
— Сама следить будешь, вот я ещё в няньки не нанималась, — отшучиваюсь я и мы обе расслабленно выдыхаем.
Дальнейший наш разговор перетёк в деловое русло. Я обозначаю, чем стоит занять жандармов и стюардов. Мири же показывает мне план-схему, согласно которой запасов провизии им хватит минимум на месяц. И я в который раз удивлюсь прозорливости своей помощницы. Миры могут рушиться и перемешиваться, но у Миранды всегда будет готова тарелка супа.
В остальном день проходит в отправочных хлопотах. Наконец-то решившись оставить свою "семью" в этом мире, я развиваю бурную деятельность.
Несмотря на убеждения Миранды, я всё равно в тысячный раз проверяю всё — от продуктов и медикаментов до чистящих артефактов и банных принадлежностей.
— Ты просто ищешь повод остаться, — устало вздыхает Маркус, который всё это время ходит за мной и помогает в составлении перечней.
— Мне нужно знать, сколько у нас есть времени на все наши перемещения, — бурчу в ответ.
Хотя понимаю, что он полностью прав. Мне тяжело даются решения, которые ведут к большим изменениям в жизни. Иногда я завидую той лёгкости, с которой Фаст бросается в авантюры.
— Лучше скажи, мы точно можем доверять жандармам, что остаются с остальными?
— На сто процентов доверять нельзя никому, — Маркус приваливается к тому, что когда-то было дверным косяком, и задумчиво потирает подбородок. — Но они вроде бы неплохие ребята. Редмор так и вовсе на Хельгу запал.
— Это в каком смысле? — я отрываюсь от перебора очередного ящика с инструментами. — Малышка Хельга ещё не готова к подобным ухаживаниям!
— Этой малышке, к твоему сведению, вот-вот стукнет 18 лет! — Маркус подходит ко мне и притягивает к себе за талию. Заглядывает в глаза. — Агата, прекрати, ты всё предусмотреть не можешь. Всех защитить от ошибок не сможешь.
— Да, но этому Редмору сколько? Тридцать? Тридцать пять?
— Двадцать пять ему, — смеётся Фаст. — Разница не больше, чем у нас с тобой. И это не помешало тебе влюбиться в меня… Во сколько, не подскажешь?
— Не важно, — насупившись, отвечаю ему.
Не буду я признаваться, что уже в четырнадцать лет безвозвратно влюбилась в эти хитрющие голубые глаза. И, как идиотка, радовалась каждому знаку внимания со стороны этого проходимца. А тогда он был именно, что проходимцем — безответственным, не думающим о других и о своём будущем. Но с ним всегда было так захватывающе! Я с ним будто бы вдыхала жизнь, ощущала её движение и огонь.
Правда, потом он сам же мне и показал, что этот огонь обжигает до угольной корочки на сердце.
— Не надо, не вспоминай, — обеспокоенно произносит Маркус, видя, как сильно я хмурюсь. — Мы все за это время сильно изменились.
— Да я уже это поняла, — вздыхаю я, вновь признавая его правоту. — Мне просто сложно так быстро принимать перемены. В тебе — тем более.
— Я стараюсь изо всех сил. И от всего сердца, правда! — лихо улыбается Маркус. — Я тут подумал, тебе нужен новый работник. Мастер быстрых решений. Как тебе? Я даже кандидата на эту должность знаю.
— Странное название, — я скептически приподнимаю бровь.
— Если бы я сказал — должность мужа, ты бы выгнала меня взашей, — улыбка Фаста становится кривоватой, а сам он на меня старается не смотреть. Ведёт взглядом по сторонам.
Меня это больно царапает. Каждый раз, когда заходит разговор о наших отношениях, Маркус начинает трусливо отшучиваться или говорить настолько обтекаемо, что остаёшься в недоумении, будто ты сама себе чего-то напридумывала.
— А ты попробуй как-нибудь сказать прямо и без твоих вот этих шуточек, — проговариваю я, а во взгляд подпускаю строгости. Выкручиваюсь из его объятий и иду на выход. — Мы тут закончили.
— Агата… — с тоской тянет мне вслед Фаст.
— Не надо, Маркус, — я оборачиваюсь в дверях. — Как наберёшься смелости, так и поговорим.
Остаток вечера пролетает совершенно незаметно. Мы загружаем армелит в вагон-хранилище, там же размещается Рикард и его поредевшая команда. Один отсек я отвожу для нас с Рози.
Радует то, что командор не лезет ко мне со своими разговорами. Я лишь ощущаю его взгляд на себе. Даже находясь на расстоянии, Ремер продолжает изучать мои повадки. Это нервирует, но скоро мы избавимся от его присутствия и, я надеюсь, больше никогда не увидимся. Больше я не дам ему возможности поймать "Торопыгу"!
— Присмотри за Освальдом, и чтобы обязательно ел суп каждый день! — на прощание говорит Мири. Храбрится, а глаза всё равно блестят. Ещё чуть-чуть, и расплачется. — Только не капустный!
