— Как будем лечить? Вытаскивать с Симгана? — деловито уточнил Джей, всегда предпочитавший действия размышлениям.
— Не лучший вариант. А если он не тот, кто нам нужен? Снова возвращаться, выжидать период отстоя возмущения энергий и возобновлять поиск? — покачал головой Лейм, придерживающийся прямо противоположной точки зрения.
— Попробуем воздействовать по-другому, — предложила Элия. — Мы еще напоены силой магических миров в достаточной мере, чтобы самим по себе быть лекарством. Зайдем в палату и проверим, что из этого получится.
— А если он опасен? — нахмурился принц, единственный решивший проявить хоть каплю осторожности, когда о таковой забыла даже не столько осмотрительная, сколько практичная сестра.
— То вы, доблестные лорды, меня спасете, — отрезала богиня и вместе со всеми вошла в открывшуюся дверь.
Стриженый мужчина повернул голову к посетителям, распахнул неожиданно светлые бледно-голубые, как небо зимой, глаза. На дне их в какое-то мгновение появился блеск, но тут же осмысленное выражение вновь попыталось скрыться в тумане безразличия. Из полураскрытого рта раздался сип и неразборчивое бормотание. Брюнет напомнил богине утопающего, практически выбившегося из сил и только тогда завидевшего вдали кромку вожделенного берега. Он пытался выплыть из дурмана, охватившего сознание, от усилий все тело обитателя Милего начала бить крупная дрожь.
Элия неодобрительно помотала головой. Остальные лоулендцы с каким-то болезненным любопытством вперемешку с сочувственной опаской наблюдали за его терзаниями. Обнаружив на столике у окна пластмассовый графин в веселенький голубой цветочек, принцесса шагнула к нему, наполнила стакан из небьющегося пластика, плюнула в воду и молча передала емкость Лейму. Стакан пошел по кругу, и каждый из богов счел своим долгом плюнуть в него. Разумеется, лоулендцы не намеревались столь примитивно издеваться над заблудшим богом, напротив, 'наплевав' ему в воду, боги насытили жидкость частицами личной силы, превратив ее в целительный эликсир. Это и было одним из немногих, имеющихся под рукой способов вернуть рассудок мужчине в мире, где структура серьезно затрудняла плетение любых заклятий. Можно было, конечно, одарить его и кровью, но такой щедрости никто из компании к незнакомому созданию проявлять не собирался. Слишком многое можно было постичь сведущему в темных искусствах, отведав могущественной крови бога, а скрытные лоулендцы и с родными-то неохотно делились любой личной информацией, не то что с первым встречным психом.
Лейм заставил больного осушить стакан до дна, и тут же мужчину согнуло от яростной боли, когда измененные насильно структуры личности принялись принимать исконную, назначенную Творцом форму. Бог беззвучно закричал. По палате заметался вихрь силы, набирающей с каждым мигом все большую мощь, оседающую мурашками на руках гостей.
— Пропасть Межуровнья! Он же Разрушитель! — выпалил Элегор.
Как Бог Перемен он первым распознал характер неистовой сокрушающей энергии божества, столь же редкого, но куда более опасного по своей природе, нежели Плетущий Мироздание. Да что там опасного, полностью антагонистичного ему.
— Немного промахнулись! — нервно хихикнул Джей, собрался было выругаться, но, покосившись на сестру, сдержал естественный порыв.
Бывало, Элия и сама ругалась как сапожник, но не всегда спускала такие вольности братьям, а получить оплеуху в присутствии могущественного чужака принцу совсем не улыбалось. Лейм переместился, аккуратно заняв место на невидимой линии между кузиной и обретающим собственное 'я' богом. Волны боли продолжали прокатываться через его оболочки, но он очень быстро восстанавливался, приходя в себя. Наконец дыхание мужчины выровнялось, он смог подняться с кресла и встать прямо.
— Не знаю, зачем вам это понадобилось, но все равно, благодарю. Худшего, чем то, что было со мной, все равно сотворить невозможно.
— Ничего нет страшнее, чем потерять самого себя, — серьезно подтвердила богиня.
— Ты права, красавица, — кивнул бог и, окинув компанию внимательным взглядом, повторил свой главный вопрос. — Зачем?
— Ошиблись. Шли по следу твоего перстенька, как по первой ниточке, — честно и прямо ответил Элегор, даже не пытаясь играть во всеведение. — Вот, возьми, — герцог протянул мужчине переданный ему на ответственное хранение перстень. — Мы вообще-то кое-кого другого тут ищем, Плетущего Мироздание, а на тебя наткнулись совершенно случайно.
— Вы вернули мне рассудок, — надев украшение на указательный палец, раздумчиво промолвил Разрушитель, скрестил руки в странном жесте и, склонив голову так, что показался бритый затылок, прибавил: — Я чувствую на вас печать Сил и внутреннюю силу, куда большую той, что на поверхности. Я готов помочь в поисках Плетущего, принеся обет верности в обмен на покровительство и защиту.
— Чего, кому-то конкретно или всем нам скопом? — заинтересовался Джей, расхаживая по палате.
— Ему, — Разрушитель указал рукой на опешившего от такой необыкновенной чести избранника — Элегора. Молодой бог чуть заметно вздрогнул. Ноздри тонкого носа затрепетали, не как у гончей, вставшей на след, а словно почуяли совершенно незнакомый, ставящий в тупик запах.
— Ой, герцог, как тебе повезло, — откровенно захихикал принц.
— Чем ты можешь быть нам полезен? — рационально уточнила богиня, не разделяя легкомысленного веселья брата.
— Вы ищете Плетущего. Я чую силу таких созданий на достаточном расстоянии в магических мирах. Они действуют на меня, как раздражающая щекотка под кожей, — ответил Разрушитель и продолжил в качестве подтверждения своих способностей, — сейчас, например, точно знаю, на ближайшие несколько километров вокруг ни единого Плетущего нет. Думаю, если настроюсь, смогу вести поиск в закрытом урбо-мире
— Если мы дадим тебе гарантию безопасности, — продолжил за бога Лейм, по-прежнему ненавязчиво заслоняя Элию от непредсказуемо-опасного обладателя силы, сотрясающей основы Вселенной. Тот лишь кивнул.
— Почему ты прятался в закрытом мире? Кого может настолько опасаться Разрушитель? — заинтересовался Элегор, под ехидный шепоток Джея: 'Так тебе, Лиенский, уже мало своих врагов? Решил чужих коллекционировать?'
Разрушитель поморщился и ответил вопросом на вопрос:
— А отчего нас так 'любят' любые Силы, что в Епархии Двадцати и Одной, что в структуре Равновесия? Где-то рухнуло то, что якобы не должно было быть разрушено, где-то пошатнулось. Я не всегда могу контролировать собственную мощь, вот и оказываюсь Нарушителем Равновесия, отверженным везде, где бы ни появился. Хорошо хоть Жнеца или другую какую тварь за мной не послали, от такого не скроешься нигде. А я устал бежать, устал прятаться от приговора, точно затравленный пес, в убогих тошнотворных мирах.
— Леди Ведьма, — моментально проникшись сочувствием к буйной природе бога, такой близкой к сумасбродной части его собственного 'я', заговорил Элегор, — ведь тебе даровали право привлекать к поискам всех, кого сочтешь нужным. Значит, мы можем?…
— Не значит, герцог, — строго оборвала друга принцесса, — пока ничего не значит. Мы не знаем, насколько серьезно ополчились на него Силы, и будет ли помощь в исполнении поручения Сил Равновесия достаточным аргументом в защиту Разрушителя, искупающим его прошлые прегрешения.
— Я готов рискнуть, — предложил тот. В голосе бога послышалась такая усталая обреченность пополам с безумной надеждой, что принцесса смогла только согласиться:
— Если ты принесешь обет верности кровью и душой, мы возьмем тебя под свое покровительство и будем выступать в защиту, но гарантировать твою безопасность не сможем. Пойдешь ли ты с нами на таких условиях?
— Да будет так, — тряхнул головой Разрушитель, богиня тут же представила, как эффектен был бы этот жест, не лишись беглец богатой растительности на голове.
— Да будет так, — эхом откликнулись боги.
— Клянешься ли ты в верности мне, Элегору, Богу Перемен, Авантюристов и Странников, герцогу Лиена, Мира Узла Лоуленд? — протянув вперед руки ладонями вверх, спокойно и торжественно спросил молодой бог. На секунду он предстал перед внутренним оком принцессы не прежним беспутным, буйным шалопаем, который и за свои-то проделки не готов держать ответа, а кем-то куда более значительным, могущественным, высоким и, да, облеченным скрытой силой.
