— Эрик, обормот ты мохноногий, вот только попадись мне! Это уже не смешно, — зло прошептала я себе под нос и прихватив свиток, решительно встала с диванчика, чтобы уйти.
— Да иду я, иду, — раздался ворчливый низкий голос Эрика из дальнего конца Читального Зала.
— Как ты услышал⁈ Я же шептала! — громко крикнув через весь зал, я прислонилась к столу в ожидании парня.
Пружинистой, уверенной походкой Эрик шёл через зал и улыбался от уха до уха. В руке он нёс какую-то небольшую потрёпанную книжку.
— Видимо, ты, сама не зная, использовала ту самую частичную трансформацию своей гортани, о которой тогда говорил профессор Аксель. Или ты понимаешь, как ты это сделала? — спросил Эрик, подходя ко мне.
— Нет, не поняла. Ну так, куда ты пропал, я замучилась тебя ждать тут! — капризно пожаловалась я.
— Пришлось повозиться, но я нашёл её! Наткнулся, пока к первому этапу готовился, но забыл, где видел. — довольным тоном заявил Эрик и плюхнулся снова на диванчик, приглашая меня жестом присесть рядом.
— Хватит с меня пока посиделок рядом, — я скептически посмотрела на него, отрицательно покачав головой.
— Не бойся, садись давай, — с улыбкой буркнул парень и, дёрнув меня за руку, усадил рядом. — Я же не кусаюсь. Тем более, так будет удобнее читать, книжка-то одна.
— И что ты там принёс? — обречённо спросила я.
Эрик торжественно протянул мне небольшую книгу, вновь самодовольно улыбаясь.
— Ну что, дитя потерянного острова, пора узнать, как пробудить твою ярость.
На обложке потрёпанного томика было написано: «Потерянное Царство. Остров Покинутых Надежд».
27
Книга оказалась очерком одного учёного мага по имени Альберт Навваро. В этой работе Альберт изложил свои многолетние исследования, касающиеся королевства сирен — Острова Покинутых надежд.
В целом книга была написана весьма нужным языком, и вместе с тем, в ней было много полезного о моём народе.
«… сирены, достигнув зрелости, могут превращаться в гигантских крылатых морских змеев, способных управлять не только морскими течениями, но и воздушными…»
Хм. Надо будет попробовать.
«…сирены, как один из видов оборотней раньше часто встречались в мире, даже являлись основателями Магической Академии, взяв одно из шести мест на эмблеме. Однако со временем, после самоуничтожения государства, на эмблеме Академии они остались, а вот встречаться в мире практически перестали…»
Значит, тот странный дракончик на гербе — это и есть сирена.
«… последним некоронованным, но признанным королём Острова Потерянных Надежд был Мэнлайо Мариани — величественный морской змей. Однако даже ему не удалось спасти своё королевство, погрузившееся в пучину моря…»
«…старожилы-рыбаки говорят, что на острове существовала поговорка — „Надежда живёт лишь для упрямого“. Будут ли потомки короля сирен упрямыми и возродят своё государство? Время покажет…»
Я откинулась на спинку диванчика. Да, что сказать. История острова была кровопролитной, пронизанной борьбой за власть внутри государства и печальной. Сирены сами извели себя, погрязнув в интригах и заговорах.
Я, честно говоря, совершенно запуталась в последних событиях, произошедших на Острове, потому что в той главе говорилось о метке короля сирен. Что в последнем поколении метка не возникала вплоть до взросления. А точнее — первой брачной ночи.
В этом и оказалась проблема и загвоздка. Когда старый король умер, ни у одного из трёх сыновей не было метки, хотя обычно она возникала в подростковом возрасте, в одиннадцатый день рождения.
Поэтому было непонятно, кто наследник и трон перешёл к старшему — глупому и склочному Маркусу. Тот за пять лет правления, умудрился развязать войну с Драконьим Островом, проиграть её, выплатить контрибуцию, а потом вновь напасть, и вновь проиграть.
Но когда его младший брат Мэнлайо женился на молодой аристократке Авроре Элидже, на утро у молодого мужчины вокруг запястья появился голубой морской змей — метка короля сирен. Стало понятно, что нынешний король — ненастоящий. В королевстве сирен началась гражданская война, и в итоге остров затонул.
— Мда, — выразительно причмокнув сказал Эрик. — Даже не знаю, стоит ли это говорить, но ты явно истинная дочь своих предков — поспорить ты любишь, да и упрямая как бара…шек, — смягчив в конце дракон свою тираду.
— Отстань, мне не до шуток, — буркнула я.
— Ты, часом, не дочь этого Маркуса потерянная? По датам как раз подходит, — ухмыльнулся дракон.
— Ты чего считать разучился? Или не можешь два дела одновременно делать — читать и считать? — съехидничала в ответ я. — Это было почти сто лет назад! Сколько мне, по-твоему, лет?
— Ну может, ты просто хорошо сохранилась? Да и морщинки вон, вокруг глаз, — серьёзным тоном сказал Эрик и начал внимательно рассматривать моё лицо.
— Где⁈ Нет у меня морщин.
— Да вот же, — парень коснулся моей щеки.
Я, зардев, увернулась и достала из сумки зеркальце. Нервно начала выискивать у себя морщины. Не нашла. Вот обормот!
— Да ты издеваешься надо мной, зверюга рогатая⁈ — рявкнула я и начала в шутку бить Эрика кулаками.
По сравнению с его лицом стоит сказать кулачками. Маленькими кулачками. Парень заливисто захохотал, шутливо уклоняясь.
— О, дочь великого морского дракона, пощади меня! — тонким голоском игриво пропищала дракон, нарочито корчась под моими ударами.
— Хватит издеваться, ЭРИК! Ты можешь быть серьёзным⁈ — взревела я.
— И об этом меня просишь ты? — ухмыльнулся парень.
— Зачем ты мне эту книжку дурацкую принёс! Я ничего из неё не поняла.
— Ну как же так, кто из нас читать и думать-то одновременно не умеет?
— Ты о чём?
— Об очень серьёзных вещах. Сказано же, метка короля сирен появилась после первой брачной ночи. Готов тебе помочь обрести свою историю и установить принадлежность к королевскому роду. Прямо здесь и сейчас, чего тянуть? Как раз на следующем испытании твои новые силы и пригодятся!
Я опешила. Обалдела. Обомлела.
И набросилась на Эрика уже теперь действительно с кулаками.
— Да ты! Ты! Мерзкий! Да я никогда…
— Пф-ф, Мия, да пошутил я. Пошутил, успокойся, — перебил меня Эрик, опять сжав в свои тиски. — Понял, что дурак, пошутил неудачно. Прошу прощения, будь ко мне великодушна.
Я, вновь оказавшись в цепких объятьях Эрика, в этот раз не спасовала.
— Если ты ещё раз позволишь такие шуточки, — зашипела я, — я тебе… я тебе… твой хвост заморожу и отчекрыжу!
— Раздеть ведь меня сначала придётся, чтобы мне мой «хвост» заморозить. Справишься? — саркастично спросил Эрик с ребяческой улыбкой.
— Да ты, обормот, совсем страх потерял? Я не тот хвост имела в виду! Я тебя сейчас так раздену, так раздену! — заорала я.
— Ооо! Кажется, мы с тобой, Киара, не вовремя, — раздался из-за шторы ехидный бас Ульриха, от которого я аж подпрыгнула. — Не будем мешать этой парочке раздеваться.
— А ну, стоять! — вырвавшись из объятия мелко трясущегося от смеха Эрика, я вскочила и рявкнула, задирая штору, отгораживающую нас от читального зала. — Зашли оба сюда!
Ткань шторы приоткрылась целиком и в наш альковчик зашли Ульрих и Киара, неприкрыто хихикая.
— Ну ладно Ульрих, он дружок этого обормота, но ты–то, Киара! Подруга ещё называется! — Эрик присоединился ко всеобщему веселью, начав издавать булькающие звуки сдерживаемого смеха. — Хватит ржать как мохнатые кони в стойле! Чего вы хрюкаете, как бородатые поросята на лужайке⁈ Тухлые вы баклажаны, чего вы смеётесь⁈ Хватит!!!
— Всё, Мия, успокойся, — давясь смехом, потянув меня за руку обратно на диван, выдавил из себя Эрик. — Пожалуйста, хватит говорить свои смешные ругательства, у меня уже скулы болят.
— Да что в них смешного⁈ — завопила я.
— Я просто представил мохнатых коней и бородатых поросят на лужайке, — прошептал сиплым голосом сквозь смех Эрик. — Стоят такие, седло поверх мохнатой шерсти.
