— А, это! — Королева стянула с себя осточертевшую золотую побрякушку, и бросила под ноги. Купол осветил разряд молнии. — Забирайте.
Совсем близко загрохотало. По куполу задробили капли дождя вперемешку с градом.
Что-то мокрое, щекоча, скатилось по щеке королевы. Она смахнула с лица дождинку. Или слезу?
Слезы одна за другой покатились из глаз, оставляя на лице мокрые дорожки.
— Хочу добавить, — громко сказала она судье, то и дело смахивая все новые и новые слезинки. — Советую вернуть дело на рассмотрение.
Дефорт насторожился: что она задумала? Он напряженно вгляделся в лицо возлюбленной и понял, что она висит на волоске от того, чтобы подвергнуть себя большой опасности, сказав лишнее.
— Я никогда не была королевской персоной, — продолжала Ровена. — Значит, и судить их должно по другому. Да, вы все обмануты. Вы все, — она обвела рукой замерший в недоумении зал.
У капитана сердце рухнуло в пропасть.
— Я пришла в ваш мир, разлучив влюбленную пару. Я разрушила королевскую семью. Я убила надежды Виолетты и Мартина на счастливое будущее. Я стала невольной виновницей смерти смотрительницы библиотеки. Я чуть не погубила юную прекрасную девочку своей самонадеянностью.
Стекло купола со звоном пробили крупные градины. Они стали попадать по людям, вызывая визг и панику. Все чаще и чаще. Зрители заседания повскакивали со своих мест, ища укрытие, сбивая друг друга с ног.
Дефорт, оттесняемый хаотичными движениями толпы, пытался добраться до Ровены, чтобы увести в безопасное место.
А королева, не замечая происходящего светопреставления, продолжала кричать, иногда сбиваясь на рыдания:
— Да, возможно, я сделала что-то хорошее. Но разве можно загладить плохие дела благими? С меня довольно! Мне не нужны власть, корона и золото! Еще недавно мне все это казалось самым важным. А теперь нет. Я устала. Господи, как я устала от всей этой возни! Мне жаль, мне безумно жаль, что я столько всего натворила, ради желаний, которые теперь мне кажутся никчемными!
Вспышка молнии. Раскат грома.
— И я прошу у вас, у всех вас прощения! Можете меня изгнать, казнить, убить! Я пойму и приму наказание, ведь я всего лишь обычная женщина! И я просто хочу домой…
Следующая вспышка молнии прошла сквозь купол и ударила прямиком в маленькую фигурку, которая стояла посреди зала суда, раскинув руки. Капитан устремился к своей королеве, чтобы последний раз защитить ее, уберечь.
У подземного озера высилось дерево с пышной ярко-зеленой кроной, цветущее удивительными цветами. Древо души женщины, которая когда-то решила, что если запретить себе все чувства, то душа больше никогда не испытает боль. Но вместе с болью она лишила свое внутреннее древо питания, так необходимого для его роста, цветения, плодоношения и здоровья.
Цветы закрылись, лепестки опали, и на ветках появились крупные и сочные ярко-красные яблоки.
* * *
— Еще разряд! — скомандовал реаниматолог.
— Еще один не вывезет! — возразил ему коллега по реанимационному отделению городской клинической больницы.
— Вывезет, ты посмотри на нее, эта вывезет! Давай разряд! — рассердился первый.
Тот кивнул и нажал на кнопку подачи тока, особо не веря в положительный исход. Аппарат издал визгливый звук, а затем выдал трескучий разряд.
На мониторе линия сердечного ритма пациентки, стремившаяся к идеально ровной, стала отображать синусовые, аппарат мерно запикал.
— Я же говорил, — довольный тем, что оказался прав, констатировал первый. — Тетка-боец! Кулаки вон как жмет.
Эпилог
Эпилог
Эпилог. Год спустя, Красноярск.
Утром Галина бодро топала на работу всё в том же голубом плаще и добротных кожаных ботильонах на широком каблуке. На входе с ней дружелюбно поздоровался охранник и поздравил с днем рождения. В коридоре царила тишина и темнота. Неужели она пришла раньше всех? А времени уже без десяти девять. Женщина нащупала выключатель и щелкнула кнопкой.
— Сюрприиииз! — коллеги дружно гаркнули и задудели в дурацкие дуделки. — Поздравляем с днем рождения, наша дорогая Галина Петровна!
Галина схватилась за сердце.
— О, господи! Я чуть пакет не выронила из рук. Я ж не молодею, так и инфаркт словить недолго. Но приятно, спасибо!
— В общем, дорогой наш начальник, — вышла вперед симпатичная пухленькая Света, — мы всегда к вам относились прекрасно…
«Вот же ж врет!» — подумала Галина.
— … но ваш бесконечный больничный в прошлом году показал, что ценили мы вас недостаточно!
А вот это уже было больше похоже на правду.
— Да уж, бардака вы тут натворили знатного, — не удержалась начальница от смеха.
— И поэтому желаем вам безграничного и бесконечного здоровья, это самое главное! А остальное все приложится! Вы у нас золотая женщина! И мы вручаем вам… та дааам!
Она махнула рукой и Наташа сняла полотенце с таинственного подарка.
На столе стояла маленькая круглая банка, в которой, пуская пузыри, плавал какой-то желтый карасик. Рядом — пустой аквариум среднего размера, фильтр, и разный необходимый для него инвентарь.
— Золотая рыбка? Мне? Чудо какое! А симпатичная!
— Это он, и у него пока еще нет имени, — пояснила Наташа.
Галина приложила руку к груди и сказала:
— Ну спасибо, удивили, так удивили. Витюша, открывай давай! Девчата, освобождайте место на столе. У меня там еще тортик, вчера в холодильник поставила, — она стала доставать из пакетов тарелки с бутербродами и нарезками.
— Ну, как назовёте питомца? Может быть, Лаки? — спрашивала Даша.
— Фишик? — прозвучала Светина версия.
— Немо? — прорезался голос у сисадмина Вити.
— Пожалуй, назову его Теофилем. Будет мне советы умные давать.
Когда поздравительная часть утра завершилась, а условия для Теофиля подготовлены, она поручила молодежи наводить порядок, села за компьютер.
Помимо рабочих рассылок, уведомлений, спама ее дожидалось письмо из Зеленоградского архива. В нем содержалась краткая отписка о том, что по полученному запросу сотрудникам удалось найти информацию о работнице Крюковского стекольного завода по имени Лисицына Екатерина Викторовна, которая работала там с 1933 по 1937 год упаковщицей. Информации о родителях не было, о детях — тоже. Причина смерти: черепно-мозговая травма. Умерла, не приходя в сознание в зеленоградской городской больнице. И более ничего. Для получения полных сведений нужно было обращаться в другое ведомство и подтвердить свое родство с Екатериной, которого не было.
Вероятно, останься Галина в Аурусбурге, сейчас бы на ее надгробии красовались даты «1975 — 2023». Не приходя в сознание, так сказать.
На обеде она предупредила девочек, что может задержаться, оделась и вышла на улицу. Дошла до большого здания с вывеской «Автосалон почти подержанных автомобилей» и, сделав глубокий вдох, шагнула в двери.
— Добрый день! Вас интересует конкретный автомобиль? Или помочь определиться? — менеджер был из новеньких.
— Меня интересует этот, — показала она на красный MINI Clubman, который, к великому облегчению стоял на месте. И к великому сожалению, неслабо подрос в цене. Она сглотнула комок в горле, но решительно заявила:
— Оформляйте.
На лице менеджера отразилось нешуточное удивление.
— Не могу. Её уже оформляют. Полтора года простояла, как заколдованная, все только смотрят, а не берут. Несколько раз сделки срывались в последний момент. И вот второй человек за один день. Но мы можем заказать такую же.
— Сколько ждать?
— От трех месяцев до полугода. Ситуация сейчас на рынке сложная.
— Нет, это невозможно! Это вот он покупает? — она некультурно показала пальцем на немолодого мужчину в жилетке с кармашками, живо обсуждающего сделку с другим менеджером.
— Да, но подождите, куда…
— Эй, вы! Эй, мужчина! — она двинулась на похитителя её красной мечты, не понимая толком, что ему сказать.
