Неужели, стражи порядка не поняли моих «разъяснений»?
Я выглянула в окно и выругалась. Нет, прошлые «гости» не вернулись. Объявился кое-кто другой. Полководец собственной персоной! Стоял у частокола веток и с пеной у рта ругался с моей матушкой.
Я сбежала вниз, стуча каблуками, будто гвозди забивала. Не хватало, чтобы до рукопашной дошло. Меня, конечно, мало беспокоило, покалечат ли родители друг друга. Ну обоих в пекло! Больше тревожил сам факт скандала. Перипетии в нашей семье для местных жителей в последнее время и так — лучшее развлечение. Ни к чему добавлять новых подробностей о нашей бурной жизни.
— Ты не имела права скрывать от меня столь важный факт! — орал полководец.
— Какой еще факт? — изображала невинность матушка, что у нее всегда получалось отлично. — Понятия не имею, о чем ты говоришь, Грегор.
— Еще как имеешь! — негодовал тот.
Я на миг притормозила. «Важный факт»? Да ну?!
Но потом очнулась и занялась делом.
— Вы бы это… в дом что ли зашли, — бросила родителям. — А то тут пленный маг уши греет.
— Ой! — пискнула матушка, сообразив, что я права, и обсуждать некоторые аспекты моего появления на свет при посторонних точно не стоит.
Увы, пыла в ней не убавилось. Как и в полководце. Едва они оказались в лавке, скандал перешел на новый уровень. Теперь они ругались во всё горло, не обращая внимания на зрителей. А их набралось немало. Все обитатели, включая Ромуса, которые вечно дрых в самые ответственные моменты.
— Ты хоть понимаешь, что наделала?! — кричал полководец.
— Я?! Вообще-то это ты! Сам говорил, что от вашего брата забеременеть невозможно!
Матушка больше не отрицала очевидного. А занималась излюбленным делом — перекладывала вину на другого.
— Невозможно забеременеть! Никто не мог! Но ты умудрилась!
— Будто я одна в этом всём участвовала! А ты в сторонке стоял!
Моё терпение лопнуло.
— Я вообще-то здесь. И всё слышу.
— Так выйди! — раздраженно бросила матушка.
И я взорвалась. Движением руки подняла обоих в воздух. И заставила висеть там чертыхающимися. А сама вытерла вспотевший лоб. От гнева, скорее. Не от натуги.
— Полагаешь, это выход? — спросила Мойра, имея в виду мою выходку.
— Нет, — призналась я, глядя на родителей.
Теперь они ругались не друг на друга, а на меня.
Пришлось напомнить обоим, как обстоят дела.
— Слушайте оба, — велела я гневно. — Да, я вздорная и невоспитанная. Уж какая уродилась. И воспиталась. Ибо вы оба в этом самом воспитании не участвовали. И нечего приказы раздавать в моем доме. Когда захочу, тогда и спущу. Иль на улицу вышвырну. Будете там висеть.
Матушка мигом притихла. Поняла, что я дошла до того состояния, когда запросто воплощу угрозу в жизнь. А висеть снаружи ей не улыбалось. Тем более, погода портилась. Полководец совету не внял. Попытался предъявить новые претензии. Нам обеим.
Но я перебила.
— Великолепный где?
— О муже никак беспокоишься? — поддел папочка. — Сподобилась?
— Нет. Ни капли не беспокоюсь. Просто он мне тысячу золотых монет должен.
Полководец побагровел, а матушка понимающе усмехнулась. Мол, да, мужей использовать надо, а не в рот преданно глядеть.
— Так где мой благоверный? — повторила я вопрос.
— Общается с Роэном, — признался полководец нехотя. — Видно, о золоте твоем. Но я бы не рассчитывал получить его быстро. Свою часть сделки ты не выполнила. Внесла смуту в ряды армии Корнелия. Но не прогнала из королевства.
— Значит, они мне не поверили? — протянула я, поглаживая подбородок.
— Они боятся богини Деи. Но видели ее вчерашней ночью единицы. Остальные пока больше боятся Корнелия. А тот обещал три шкуры содрать с каждого, кто посмеет сбежать с поля боя.
— Значит, ваш город всё ещё в осаде?
— Нам дали время на размышление. До ночи. Потом начнется штурм.
— Так вам опять нужна Дея? — я усмехнулась.
Как же достали меня эти ушастые.
— Нужна. Но от тебя толку мало. Ты ж рядом с городом без рогов.
— Зато с ушами, которыми вы облагодетельствовали! — не осталась в долгу я. Ибо нечего мне тут претензии предъявлять. Будто от меня зависит — уши иль рога!
— Может, спустишь их, — предложила Мойра. — Пусть между собой разбираются, кто виноват в твоем появлении на свет. А ты магом займись. Дождь собирается. Простудится еще бедолага. Тебе ж потом отвечать придется.
— Дык не я его пленила.
— Кошка тоже сгинула, когда ты в столице жила.
— И то верно, — я вздохнула и щелкнула пальцами, позволяя родителям спуститься на пол. Не шибко грациозно, но и без травм.
А сама пошла наружу, по дороге раздумывая, какой способ вызволения старичка применить. Идеи, если честно, закончились еще до завтрака.
Однако ничего делать не пришлось. Полководец решил отправиться за мной, а выяснив, что за частоколом скрывается живой маг, усмехнулся и…
Я не поняла, что за символ он нарисовал в воздухе. Но стоило это сделать, как толстенные ветки покорно раздвинулись, будто и не держали никогда никого в плену.
— Как? — спросила я удивленно.
— Эльфийская магия, — пояснил полководец с гордостью.
— Что ж тогда Великолепный ее не применил?
Тот вмиг поджал губы.
— Потому что неуч.
— А чего вы его не обучили? И не воспитали? Разве не вам, как главному по тактике и стратегии, полагается отвечать за знания и умения всех ваших мужчин?
Папочка заскрежетал зубами, но сдержал гадости, желавшие вырваться наружу.
— Сегодня ночью в лес со мной пойдешь. Поглядим, насколько далеко от города твои уши проявляются. Заодно еще кого-нибудь из армии Корнелия рогами напугаешь.
— Ага-ага, десять раз пойду в лес, — протянула я насмешливо, глядя вслед улепетывающему магу. — И войско Корнелия распугаю. И еще парочку других, если подвернутся.
Полководец побагровел. От другой дочки (от Лавении, влюбленной в моего благоверного) ничего подобного он явно не слышал.
— Деньги тебе разве больше не нужны? — поинтересовался папочка в ответ, вспомнив важный аргумент.
— Нужны. Только сначала тысяча монет, потом прогулки по лесу. На слово вашего брата я больше не надеюсь. Муженек до свадьбы мне купание в несуществующем озере пообещал. Кстати, — я глянула весело. — Могли бы и сами монет подкинуть. В качестве компенсации за годы отсутствия в жизни ребёнка.
— Вэллари! — ужаснулась матушка, побелев, как мел.
— А что такого? — бросила я. — Рождению поспособствовал. Уши подарил. А в остальном не участвовал. Растили без него, за образование не платил. А теперь явился и требования предъявляет. С какой стати? Не нравятся мои условия, пусть Лавению в богиню Дею наряжает и перед захватчиками выставляет.
Ви слушала нашу перебранку, нервно переминаясь с ноги на ногу. Деньги-то из-за нее требовались. Зато Мойра кивала в такт словам, полностью меня поддерживая. Мол, нечего за просто так ушастым помогать. Пусть сначала заплатят.
— Я, между прочим, ваших противников уже два раза рогами пугала, — напомнила я. — А взамен что? Похищение и проблемы из-за неявки в суд. Так что разворачивайтесь и топайте через тайный тоннель за деньгами. Потом и о ночном походе в лес поговорим.
Матушка закрыла белое лицо ладонями, предчувствуя бурю от бывшего любовничка. Но, кажется, до него дошло, что требовать и угрожать бесполезно. Я не поддамся. Пусть даже из ведьмовского упрямства.
Но ничего не сказал. Сплюнул на землю и ушел.
Я же вытерла вспотевший лоб и хмуро глянула в сторону лавки. У порога топталась толпа местных жительниц. Они не слышали нашего разговора. Но посматривали с опаской.
— А вам чего надобно? — спросила я, подойдя ближе.
— Товар, — пискнула одна. — Чудище ваше лесное велело раз в три дня за покупками являться. Иначе беда.
Я подавила смешок. Ну да, ну да. Я и запамятовала.
Ишь, какие послушные!
— Заходите, — велела покупательницам. Затем собрала волосы в тугой узел и повернулась к Мойре. — Я за прилавок сегодня, а ты походи по округе, поспрашивай старшее поколение. Может, кто знает тот древний язык. Мне нужен переводчик.
