Мирана, которую мы нашли все там же — у фонтана — отказалась сдвигаться с места. Она вообще не обратила на наше появление никакого внимания. Сидела, смотрела на звезды и не реагировала. Возмущенная Ламия схватила ее за плечи и пару раз встряхнула, но никакого эффекта не добилась. Мирана этого даже не заметила.
— И эта… того, — констатировала я.
Ибо подобное поведение Миране было не свойственно. Да, я знала ее считанные часы, но успела понять, что эльфийка не позволила бы себя трясти. Уж точно не без последствий для того, кто посмеет к ней прикоснуться. Пусть это даже дочка правителя.
— Итак, их уже двое, — продолжила я, пока Великолепный и Ламия многозначительно молчали. — Но я не понимаю. Бен побывал возле ядра. А Мирана… Она же тут сидела. Почему на нее эта гадость подействовала, а на нас нет? Или… мы таки следующие?
— Может, обойдешься без пророчеств? — проворчал Великолепный. — Будто их нам мало?
— Но… — попыталась возмутиться я, однако он перебил:
— Давайте лучше посох поищем, как и планировали.
— Или уберемся отсюда, — предложила Ламия. — А что? Хотите тоже свихнуться?
— А как же твой отец и сестра? И все остальные? — поинтересовалась я язвительно.
— И вообще, откуда ты знаешь, что твой разлюбезный Корнелий очнется, если его забрать из города? — осведомился Великолепный. — Вдруг так и будет спать, пока не помрет. Ядро-то повреждено. И пока его не исправим, никто не придет в себя. Ни спящие, ни… — он хмуро покосился на взирающую на звезды Мирану, — полоумные.
— У тебя хотя бы есть идеи, где искать треклятый посох?! — закричала на него Ламия.
Она определенно была близка к истерике. Отрешенность Мираны ее добила.
— Ну… — Великолепный затруднялся ответить, однако тут же напустил на себя важный вид и принялся перечислять все подряд места во дворце Роэна.
Я заметила, как исказилось лицо Ламии, и сделала вывод, что она считает предложение моего супруга бредом.
— Да в пекло!
Я с трудом поборола желание сесть на каменные плиты и больше не сдвигаться. Ну и пусть свихнусь. Бабка Рут вон чокнутая ведьма, а живет не так уж и плохо. Делает, что хочет. И никакие суды не страшны. Но в тот самый миг, когда на глаза едва не навернулись слёзы от обиды на вселенную, подкидывающую мне одну проблему за другой, громко закудахтала Матильда. Посмотрела на меня внимательно всеми четырьмя глазами и пошлепала, переваливаясь, к статуе богини, что высилась неподалеку. Подошла, снова закудахтала и… клюнула каменный посох.
— И? Что эта клуша пытается сказать? — поинтересовался мой супруг хмуро. Он тоже следил за действиями двухголовой курицы. — Мы и сами в курсе, что посох надо найти.
— В курсе… — протянула я и охнула. — А что если… — начала, едва дыша от внезапной догадки. — Что если посох всё время был у нас перед глазами?!
— Ты про тот, что у статуи? — спросил муж. — Но это просто камень.
— А если не просто? В треклятых пророчествах говорилось, что полукровка придет и возьмет посох. Именно возьмет, а не отыщет.
— Хм… Интересная мысль. И это несложно проверить.
Великолепный деловой походкой подошел к статуе и дернул каменный посох. Но ничего не произошло. Тот так и остался в руках богини.
— Камень, — констатировал он разочарованно. — Самый обычный камень.
— Идиоты, — бросила Ламия. — Только время зря тратите.
— Так предложи умное решение! Ты же знаешь главные тайны Роэна. И этого города! Вот и думай, где посох спрятан, раз чужие предложения не нравятся!
Я на миг прикрыла глаза, ощутив непреодолимое желание покинуть город. Подумаешь, эльфы не проснутся. Моя что ли проблема? Да, у меня тут, как и у Ламии, отец и сестра. Но полководца с Лавенией сложно назвать семьей. А уж свихнувшихся Бена и Мираной мне и вовсе не жаль. Но в то же время тоненьким голоском давала о себе знать совесть. Да, я ведьма! Но бросать на погибель сотни живых существ не по мне. Хватит и того ущерба, что бабка моя нанесла окружающим ради спасения Ви. Десятки детей не станут магами. Да и озеро высохло.
Стоп!
А вдруг и кувырок ядра — последствие бабкиной магии? Просто отдаленное? Такое бывает, если колдовство ведьмы требует слишком больших магических вложений из вне.
Тогда вина за произошедшее здесь целиком и полностью на нашей семье.
Вот, проклятье!
Снова громко закудахтала Матильда, и я открыла глаза.
— Ну чего тебе? — спросила я раздраженно. — Что ты пытаешься сказать?
Клуша снова подарила выразительный взгляд и повторно клюнула каменный посох.
— Эта курица больная на обе головы, — процедила Ламия и махнула рукой моему мужу. — Идем настоящий посох искать. Может, и правда, найдем в одном из отцовских тайников.
Они пошли, а Матильда завопила пуще прежнего, и моё терпение лопнуло.
— Ладно! — вскричала я. — Хорошо! Давай и я проверю!
Я решительно подошла к статуе богини, понимая, что совершаю глупый поступок. Ну, правда! Сколько можно дергать каменный посох?!
Однако…
Стоило мне его коснуться, как произошло нечто странное.
— Ох… — выдохнула я, делая шаг назад, но посох не отпустила.
Рука будто приклеилась к нему. От пальцев до плеча и дальше прошло тепло, а следом и покалывание. Посох засиял. Свет полился в стороны. Синий. Все его оттенки. Как раньше от ядра.
— Вэллари! — испуганно вскричал Великолепный.
Но я не боялась. Даже не тревожилась. Я чувствовала: происходит именно то, что должно.
Миг, и по посоху пошли трещины. Только по нему. Не по статуе. Древняя богиня оставалась целой.
— Быть того не может! — изумилась Ламия.
А я, кажется, всё поняла. Эльфы — нынешние и их предки — могли сколько угодно касаться каменного посоха. Ничего не происходило. Потому что он — спрятанный на виду — предназначался исключительно мне.
Камень начал осыпаться. Отваливаться, словно разбитая яичная скорлупа. Превращаться в пыль у моих ног. Еще несколько мгновений, и в моей руке оказался настоящий посох. Я даже не смогла сразу определить, из чего он сделан. Из дерева? Из другого камня? Его поверхность была невероятно гладкой и прочной, а змея, что обвивала наконечник, казалась почти живой.
— Какого лешего?! — возмутилась Ламия. — Это настоящий древний посох?! Тот самый?!
— Похоже на то, — пробормотал Великолепный благоговейно.
— И у кого в руках?! У полукровки?!
— Так в этом и дело, — во взгляде супруга появилось нечто, весьма смахивающее на гордость. — Посох-то совмещенный. А Вэллари одновременно и ведьма, и эльфийка.
— Мерзость! — Ламия топнула в сердцах.
Великолепный фыркнул негодующе.
— Сама ты — мерзость! Спасибо должна сказать, что Вэллари на свет появилась. Теперь есть кому ядро исправлять.
— Э-э-э… — протянула я и растерянно посмотрела на Матильду.
Да, посох был у меня в руках, однако я понятия не имела, что с ним делать. Может, по ядру им постучать? А вдруг хуже сделаю? В пророчествах не было никаких объяснений. Мол, придет ведьма-эльф, возьмет посох, и всё замечательно будет. А как добиться этого «замечательно», никто не потрудился рассказать. Матильда же на этот раз не собиралась помогать. Бродила по траве и что-то там выискивала. Видно, проголодалась и надеялась обнаружить что-нибудь съедобное.
— Вэллари? — муж шагнул ко мне.
— Не смотри так! — возмутилась я. — Не знаю, что делать!
Ламия застонала.
— Да уж, спасительница! — припечатала с жаром.
— Она справится, — процедил Великолепный, обращаясь к родственнице, и снова повернулся ко мне. — Главное, не паникуй. Что подсказывает чутье?
«Ничего!» — хотелось заорать мне.
Это была чистейшая правда. Тепло и покалывание исчезли. Я больше ничего не ощущала от посоха. Будто не древнюю магическую вещь держала в руках, а самую обычную палку вроде тех, на которые опирались бабка Рут или Филомена.
— Ну… — протянула я под испытывающими взглядами двух пар глаз и сделала единственное, что пришло в голову — стукнула посохом о землю.
