Герена Ровенцуха сослали за попытку переворота после того, как он сотворил стихийников из земли. Армия големов атаковала дворец, но была остановлена драконами, верными Владыке. После этого в академии перестали обучать наделять стихию жизнью — слишком опасно. Если бы главенствующей стихией Ровенцуха был огонь, то горела бы вся столица.
Однако у Кэти это получилось спонтанно — искреннее желание дракона само по себе обладает силой. Может, и его ссылка — последствие ее мечты? Кэти хотела получить звезду на таверну, и судьба послала ей исконника. Что ж, он был не против и благодарил всех богов, что именно он очутился в Лоханках.
Сделав еще круг, Гарри спустился, сложил крылья и дернул спиной, сбрасывая засидевшегося Франтика.
— Чисто, — отрапортовал один из лесорубов. — Камни смердят как отхожее место, но там только грязь.
Вернув человеческий облик, Гарри подошел к пирамиде и заглянул внутрь. Грязевая корка запеклась изнутри комками и нещадно воняла, но никаких признаков жизни не подавала. Взяв палку, Гарри потыкал нарост, и оттуда, точно из гнойника, вытекла черная жижа, оголяя птичий скелетик. Какие-то кости, лосиные рога, копыто… У монстра хороший аппетит? Виктор выглянул из-за его плеча и буркнул:
— Все спалил, нам ничего не оставил. Иди оденься, в рюкзаке твои вещи.
— Колодец! — вспомнил Гарри. — Где-то тут должен быть старый колодец, в котором держали Кэти.
— Сюда! — послышался голос, и Гарри бросился к лесорубу, который стоял вдалеке и глядел себе под ноги.
Колодец, пустой и глубокий, ощерился камнями, выдвинутыми ступеньками, и Виктор, склонившись над ним, слегка разочарованно цыкнул зубом.
— И тут никого.
— Это ведь хорошо, — понадеялся один из мужиков.
Гарри тоже хотелось бы в это верить, но, на всякий случай, он снова обратился в дракона и запустил огонь в жерло колодца, выжигая все изнутри.
20.3
***
В нашем храме еще никогда не было так оживленно. Разве в тот день, когда Виктор читал свою первую проповедь о правильном образе жизни, включающем в себя физические нагрузки, здоровую еду и баню. Накинув рясу поверх полосатой майки, он расхаживал туда-сюда на фоне фресок, помахивал кадилом, источающим ароматы специй, которые я туда натолкала, а ряса развевалась позади как плащ. Смотрелось странно.
Лет десять назад у нас был правильный храмовник — с белой бородой и в рясе, надетой как положено, но после того, как он тихо умер, прислали нового, который пришелся не ко двору. В первую же службу он посмел отругать Мэриан, которая съела обрядные булки, а рен Кухт такого не прощает.
В общем, Лоханки вступили в затяжной конфликт с храмовниками. Виктор, приехав в деревню и узнав, что бедные лоханцы предоставлены сами себе, сказал, что это неправильно, потому как люди без верных наставлений могут нравственно разлагаться. С тех пор он возложил на себя обязанности храмовника и раз в неделю занимался воспитанием морально-волевых качеств лоханцев. Он даже получил разрешение на проведение обрядов. Мог бы поженить нас с Гарри.
Я покатала эту мысль в голове и поймала себя на том, что улыбаюсь. Думать о возможном замужестве с Гарри было почти так же захватывающе, как летать на драконе. То, что еще вчера казалось недостижимым, как облака на небе, сегодня стало близким — руку протяни.
Столичная жизнь меня немного пугала, но, кажется, Гарри вовсе не рвется назад на балы и приемы. Его Руальдами соблазняли, а все ж вернулся. Ко мне.
Я вышла из храма, и Ксандр тут же подскочил, загородив дорогу.
— Кэти, иди к остальным, — приказал он, непривычно суровый в кольчуге, которая на нем едва не трещала, и с длиннющим мечом.
Сбоку от храма стояла машина, которую они с Виктором так долго мастерили, и пыхтела, коптя пионы. Крыши не было, так что я могла рассмотреть и непонятные кнопочки, и сиденья из светлой кожи, между которыми торчала короткая палка со стеклянным шаром и навеки застывшей в нем розой.
— Неужто работает? — изумилась я, и Ксандр широко улыбнулся, позабыв о напускной суровости.
— Завелась, — гордо ответил он. — Сюда сам доехал. Правда, глохнет иногда, на кочках гремит и воняет страшно. Виктор туда ведро самогона влил.
Пионы за машиной вяли буквально на глазах.
— Хорошо бы, конечно, ее обкатать сперва, — продолжил Ксандр. — Хочешь, потом съездим вместе в Беззубково?
— Ксандр, я… — я замялась, не зная, как сказать.
— Это не то же самое, что на драконе, — вновь посуровел он. — Мне уже сказали. Я все понимаю, Кэти. Где я, и где он. Герен и кузнец. Исконный вассал Владыки и я.
— Ты очень хороший, — искренне сказала я. — Я тебя очень люблю. Как друга.
Ксандр вздохнул, опустив голову, и я едва не расплакалась.
— Но если вдруг чудовище его убьет, — с надеждой произнес Ксандр, подняв на меня посветлевший взгляд, — то я рядом. Готов утешить. И все такое.
— Да ну тебя! — рассердилась я и быстро пошла к колокольне.
— Э, ты куда! — выкрикнул мне в спину Ксандр. — А ну назад, к остальным!
Фыркнув, я не обратила на его слова никакого внимания и полезла по винтовой лестнице. Звонарь уехал вместе с храмовником, и одно время в колокол звонил Франтик, который тогда еще только искал себя. Вдохновение приходило к нему обычно на рассвете или вообще — при полной луне, так что лоханцы быстро донесли до него мысль, что лучше уж лютня — не так громко. Вот так коллективно определили его призвание.
Однако кованая лестница, несмотря на то, что ею пользовались редко, была в полном порядке. Так что я забралась на самый верх и, приложив ладонь козырьком ко лбу, посмотрела в сторону чащи. Сердце мое подскочило и радостно забилось, когда я увидела дракона, планирующего высоко над деревьями, точно большая птица. Снизившись, он выпустил огонь, и я вцепилась в перила, затаив дыхание.
За Гарри я особо не волновалась. Он казался мне по-настоящему неуязвимым. Что ему сделается? Взлетит повыше, дыхнет огнем — и никакой спрут с ним не справится.
Наблюдая с колокольни за полетом Гарри, я чувствовала себя принцессой в высокой башне. Правда, у меня и принц, и дракон в одном флаконе, да и я не то чтобы принцесса.
Гарри сказал, что я тоже дракон. Неужели смогла бы так?
Открыв рот, я дыхнула, но ни огня, ни даже легкого дымка не появилось. Куда проще поверить в то, что я дочка Виктора.
Его отсюда, конечно, не разглядеть, но он тоже был где-то там, в чаще, с остальными мужиками, которые пошли защищать и меня, и Лоханки.
Сказки обычно умалчивают об остальных героях событий. О кузнецах, которые стоят на страже возле храма, о лесорубах, которые валят лес, чтобы пожар не пришел к деревне, об отцах, которые тоже готовы умереть за своих дочерей.
Беспокойство за Виктора вгрызлось в мое сердце. Он-то не взлетит, если что. Да и не так уж он молод, как бы ни хорохорился. Прошлой зимой спину прихватило, целую плошку барсучьего жира извели, пока отпустило. А весной на колени жаловался.
Жизнь коротка, и я поступлю глупо, если буду тратить ее на пустые обиды. Да, Виктора не было рядом в детстве, но сейчас он со мной и, кажется, правда любит меня.
Позади послышались гулкие шаги, и, повернувшись, я увидела Мэриан, которая, выдохнув, забралась ко мне и вытерла взопревший лоб.
— Слушай, Кэти, ты не взяла чего поесть? — спросила она. — С этими волнениями так аппетит разгулялся.
— Внизу была корзина с пирожками, — ответила я.
— Такое крохотное лукошко? — уточнила Мэриан. — И все?
— Прости.
— Ладно, — вздохнула Мэриан и, вынув из кармана пирожок, запелёнатый в салфетку, любовно его развернула. — Надеюсь, они успеют справиться к ужину. Ты обещала каре ягненка в клюквенном соусе, — требовательно напомнила она.
— Будет, — кивнула я, глядя туда, где поднимался столб черного дыма. Дракон спустился, спрятавшись в чаще.
