…Сутки вполне скучного полета, и мы, наконец, добрались к эльфийским лесам. От простого леса этот отличался так же, как и болото от родника. Лес был полон жизни, а магический фон был намного выше обыкновенного. Все вокруг благоухало, тысячи одурманивающих запахов не давали и на минуту думать о чем-то неприятном.
Мы уже пару часов пробрались по известным только Елинен тропам. Весь экипаж остался на корабле, который по моему приказу отошел на довольно большое расстояние от эльфийского леса. Может я и параноик, но рисковать не хотел. Правда если действительно не хотел бы рисковать, то заявился сюда со всем флотом и во главе взвода МАТЕДО.
— Елинен, нам еще долго? — устало поинтересовался я.
— Еще с полчаса, и мы будем на месте…
В следующий миг я увидел, как ко мне несется белая стрела. Рефлекторно попытался уклониться. Это и спасло мне жизнь, так как мои щиты стрела беспрепятственно прошла, и воткнулась мне в правое плечо, повалив на землю. Единственное, что я успел сделать, это ударить вокруг себя ментальным ударом, после чего быстро ушел в транс.
В трансе время течет так, как ты того пожелаешь, а потому время тут же ускорилось в тысячи раз. Я аккуратно приблизился к границе транса и реальности, и посмотрел, что происходит. Стрела медленно, но уверенно поглощала мою Силу. Медленно это в том течении времени, в котором я сейчас находился. В реальности же она с бешеной скоростью убивала меня. И тут я разозлился. Меня… Хотят… Убить?!! Не на того нарвались!!! И я потянул манну с окружающего пространства. Показалось мало. Тогда обратился к Истинным Стихиям… И из меня будто из гейзера, ударила мана. И весь этот поток я направил в распроклятую стрелу. Хочешь Силы? Получи! Мало? На еще! И еще! И еще! А вскоре… Что так? Больше не хочешь? Подавилась?! Так получи еще!!!
Видимо я немного перегнул, потому что, все то, что накопила стрела, вдруг развернулось и толчками вошло в меня. Я уже ничего не успевал сделать, а потому только раскрылся, насколько это возможно! Энергетические каналы раскрытые на всю ширь взвыли от того количества энергии что потекла по ним… Хотя потекла это мягко сказано — это больше походило на неистовый поток горной реки в сезон дождей. Каналы просто трещали от перегрузки, грозя в любой момент разорваться… Казалось, что это длиться нескончаемо долго, и хотелось, чтобы оно продолжалось и дальше. Но вдруг реальность вырвала меня из нирваны…
Пошатываясь, я аккуратно сел, а потом и вовсе встал. Как-то отстраненно посмотрел на торчащее древко стрелы в плече. Вынул, и рана тут же затянулась. Ни оперения, ни наконечника не было. Зажав древко в кулаке, отправился на поиски того, кто собственно в меня стрелял. В реальном мире за все это время прошло не больше минуты.
Метрах в сорока нашел пятерых эльфов. Они были без сознания. Определив, у кого не хватает стрел, со всей силы заехал тому носком сапога по почкам. Взревел от боли, как оборотень с похмелья, он вскочил на ноги и тут же получил в челюсть, потеряв при этом половину зубов, потом серию ударов по корпусу. А в довершение я заехал между ног, от чего, всхлипнув особенно жалостливо, эльф рухнул без сознания. Но моя ярость все еще не была удовлетворена. Так, где здесь у них священная роща? Не знаю… А кто знает? Елинен… Пошел приводить в сознание девушку. Легонько похлопав ее по щекам, а когда она пришла в себя, поинтересовался насчет рощи. Та еще толком не соображая, указала направление. Туда я и направился.
— Макс, а зачем тебе туда? — запоздало поинтересовалась она.
— Шашлыка вдруг захотелось, а подходящих дров как назло рядом нет…
Тут девушка увидела зажатое в моей руке древко, тряхнула головой, и, судя по округлившимся глазам, наконец, сообразила, что произошло, и что я имел в виду, говоря о дровах.
На полпути к местной роще я наткнулся на очередной отряд эльфов. Они попробовали повторить фокус со стрелой. Ничего не вышло. Теперь стрелы замедляли движение и опускались на мою раскрытую ладонь. После чего произошел банальный мордобой…
Когда я, ударом кулака отправил последнего эльфа в нокаут, появилась Елинен, а вместе с ней довольно крупный отряд ее сородичей.
— Макс, постой!
— Ага, — оскалился я. — То, что надо! Пожалуй, я забуду о вашей роще. Лучше я с вами развлекусь, — и начал показательно засучивать рукава.
— Подожди маг, — вперед выступил один из эльфов. Он был намного старше за остальных, а его осанка говорила о том, что он не из простых рейнджеров.
— Ну?
— Дочь рассказала, что ты помог ей добраться домой…
— Отец! — девушка подскочила к эльфу и что-то быстро на эльфийском зашептала ему на ухо. Я, слегка поостыв, ждал продолжения. И оно последовало. По мере того, как Елинен что-то говорила ему, его глаза все увеличивались, а лицо становилось все несчастней. Когда она закончила, эльф встал на колени, вынул свой меч, и приставил острие к своей груди, а рукоятку направил в мою сторону. Все вокруг удивленно замерли.
— Я обесчестен, ибо мои люди покусились на спасителя моей дочери, и не оказали должных тебе почестей. И я готов принять тебя любое наказание.
Мне вспомнилась Элиза, Алан, остальные друзья… Что произошло бы — погибни они? Это было бы ужасно… А потому если хочешь кому-то причинить особенно сильную боль — надо бить по друзьям и близким… Именно об этом я подумал в тот момент. Не потому что собирался убить Елинен, или сотворить еще что-то в этом роде. А просто как голую информацию… Ярость, которая до этого плескалась во мне, удивленно крякнула и затухла. Я самым тяжелым взглядом просверлил эльфа, от чего тот еще и покраснел, после чего пробурчал:
— Дурак ты, хоть и эльф, — после чего наклонился к нему и тихо добавил. — Запомни, самое страшное наказание, это пережить смерть своих детей. В следующий раз думай, что говоришь… — от моих слов он мелко затрясся. Я выпрямился. — Я ухожу. Елинен, прощай. К тебе у меня претензий нет. Буду рад увидеть тебя на своей свадьбе через месяц… А ты эльф, научи своих балбесов сначала думать, а потом делать, а то в следующий раз от твоего леса может не остаться и головешек, — еще раз оглядел всех присутствующих тяжелым взглядом, от которого некоторые вздрогнули, расправил эфемерные крылья, взмыл в небо, где уже приближался фрегат, с переполошенной командой. Видимо системы корабля зафиксировали сильное возмущение магического эфира…
Ступив на борт корабля и со словами:
— Сувениры от аборигенов, — и сунул ошарашенному Флиру стрелы, которые до этого все еще держал в руке, потребовал самого крепкого пойла, которое найдется. Весь путь назад я провел в своей каюте, банально заливаясь алкоголем.
Вернувшись в замок Берсера, я с каким-то мазохистским удовольствием окатил себя несколькими протрезвляющими заклинаниями, после чего закрылся на два дня в лаборатории со своим несостоявшимся древком-убийцей. Наутро третьего дня я, наконец, покинул место добровольного заключения, неся в руках два небольших продолговатых футляра.
Приведя себя в порядок и наевшись за прошедшие дни, взял один из фрегатов и отправился к Элизе.
Видимо кто-то ей сообщил (или скорее что-то ощутила через кольцо) в каком я состоянии прибыл в замок, потому что, она меня встретила встревоженным взглядом, но ничего не спросила. Нежно поцеловав ее, тут же увлек в сад. И уже там преподнес в подарок один из футляров.
Внутри оказалась волшебная палочка, как я именовал про себя данный артефакт. Изготовленная из белого дерева с вычурной частью для руки, инкрустированной золотом и серебром, создающие удивительный узор. Увидев такую красоту, она с радостным визгом, как какая-то малолетка, повисла у меня на шее. А я, наконец, снова почувствовал себя живим. Вскоре Элиза разучивала первое простейшее заклинание. Им оказалось заклинание магического светлячка, и она так ему радовалась…
— А что во втором? — поинтересовалась любимая, увидев зажатый у меня в руке еще один футляр.
— А, это… — я открыл футляр и продемонстрировал ей тонкую флейту все из того же белого дерева, с серебряным загубником и покрытую тонкой резьбой, растительного содержания. — Знаешь, ведь сегодня у меня день рождения, — грустно усмехнулся я, и тихо добавил. — Совсем об этом забыл…
— Ох… — Элиза только и смогла, что всплеснуть руками. А я тем временем со словами:
— Когда-то меня этому учили, — приложил флейту к губам, и заиграл простенькую мелодию. Вышло вполне сносно. Элиза удивленно смотрела на меня. А я снова заиграл. Флейта будто зажила своей жизнью, и из нее полилась удивительная мелодия. Сначала спокойная, и даже медленная, потом наращивая темп, перешла в веселую и разудалую, снова скатилась до довольно медленной, но завораживающей. Элиза некоторое время стояла молча, а потом медленно закружилась в танце при этом, тихонько напевая и вскоре ее голос переплелся со звучанием флейты. А мелодия все звучала. Теперь она звучала, как походный марш медленно переливаясь зловещими интонациями, потом вдруг стала плавной и даже величественной… А в конце зазвучала невероятно грустно, но с обещанием вновь стать счастливой. И наконец, мелодия стихла… А Элиза тихо плакала на моем плече.
