- Могу ли я спросить… по какому вообще поводу все это? Я совершенно не понимаю, что происходит. Причем здесь моя обувь?
Некоторое время мы смотрели друг на друга, а я повторил вопрос:
- Вы помните Нору Кель?
- Да. Кажется припоминаю, - он кивнул, а Гон тихо хмыкнул:
- А мне казалось, что у вас провалы в памяти. Как хорошо, что она возвращается к вам, - процедил он.
- Я встречался с этой девушкой несколько раз. Она торговала тканями в городе на выходных.
Я с удивлением покосился на брата, он лишь кивнул, поджав губы. Кажется, у жертвы был еще один способ заработка.
- А еще? Что еще вы знаете?
- Она торговала тканями, прибыль не была большой… - пробормотал он.
- Нет, - я жестко осадил его. – Что еще вы знаете о Норе Кель?
- Не знаю, надеюсь у нее все хорошо, - он постарался непринужденно улыбнуться, но вышло, откровенно говоря, плохо.
- Она проститутка, вы же знаете об этом? Раз да, то почему молчите? Вы встречались с ней? – спросил я в лоб, а преподаватель запнулся, уже открыв рот, чтобы ответить. Что-то его останавливало. Видимо, врать он не слишком хотел.
Тишина поглощала атмосферу.
- Вы правы, я соврал. Она нелегально приехала из-за границы, и я не хотел доставить проблем.
Тяжко вздохнув, я сделал пометку и переспросил:
- Что вы делали прошлой ночью?
- Вчера я был на фестивале специй, после этого пришел домой. Немного выпил. Потом спал.
- Ты был один? – нахмурился Гон, а я покосился на уставленный под столом камень истины.
- Да… кажется… - едва слышно пробормотал, а камень не изменил цвет. Он не врал, но и не говорил правду. Создавалось впечатление, что он сам не знает ответа на этот вопрос и лишь предполагает. – А что не так с Норой? У нее все хорошо? В чем я виноват?
Мы с братом переглянулись. Мужчина действительно не выглядел так, словно знает о произошедшем. Или же из него получился отличный актер. Однако за карьеру детектива я уже убедился в простой истине – виноват тот, кого подозреваешь меньше всего. Но даже если так, против улик ничего нельзя сделать.
- Нора Кель мертва. Вы здесь в качестве главного и единственного подозреваемого, - пояснил брат.
- Что? Что вы сказали? Нора… мертва? Что? Это… Это не… это не я! Я этого не делала! Детектив Шон, Гон, это, правда, не я! Я не виделся с ней больше месяца! – его руки задрожали и он говорил очень сбивчиво. – Клянусь вам, это не я!
- Детектив Шон, следователь Гон, - в комнату вошли ребята из спецотдела. – Мы нашли кровь, нам нужен его образец, - они указали на взвинченного до предела преподавателя.
- Конечно, - я кивнул ребятам. – Приступайте.
- Что? Я правда не виновен, прошу поверьте мне! – ребята уже подхватили под руки лекаря. – Это не я, клянусь! Я согласен на магическое сканирование! – крикнул он прежде, чем покинуть комнату, а мы все замерли.
Магическое сканирование памяти – штука очень и очень полезная, однако весьма мучительная для объекта сканирования. Много побочных эффектов, зато результат стопроцентный. Применяется только с добровольного согласия жертв и подозреваемых, но на это мало кто соглашается и применяется нами лишь в крайне тяжких и тяжелых случаях. Но и это не делается без весомых доказательств.
- Вы даете свое согласие? – переспросил я, попросив ребят приостановиться.
- Да, я даю свое согласие, я, правда, невиновен. Я не убивал Нору Кель, клянусь вам, - не отводя взгляд закивал он.
Это решало очень много проблем, точнее все. Просканировав его память, мы могли получить точный ответ – он убийца или нет, однако… он настолько уверен…
Проведя его в комнату сканирование, мы отдали магам-менталистам указания о работе. Это займет не меньше двух часов, работа с воспоминаниями – штука кропотливая.
- Сколько у нас есть времени? – уточнил я у менталиста.
- Часа три примерно, - ответила девушка, разминая затекшую шею.
Кивнув, я повернулся к напарникам:
- Как там вскрытие?
- В процессе.
- Раздобудь мне телефонные номер академии и тети госпожи Хельс. Я наведаюсь на вскрытие. Узнали имена остальных клиентов? Не стоит исключать другие варианты.
- Хорошо детектив Шон. Мы все узнаем, но… так ли оно необходимо? Обувь и свидетель – неопровержимые доказательства…
- Свидетель наш смылся, поэтому считай, что его нет, - своевременно подметил я, хлопнул стража по плечу. – Я на вскрытие, встретимся через два часа.
…Хонра Хельс…
- Десять часов и пятнадцать минут. Начинаю вскрытие, - пробормотала я, покосившись на часы, а время тут же было записано.
Голову занимали лишь мысли о помощнике, который игнорировал мои звонки. На работе он тоже не появлялся. Убил ли он девушку? Он ли это? Вскрытие и расследование покажет. Верю ли я в это?
Верится ли мне после вчерашнего вечера, что лекарь, который пытался сблизиться со мной убил девушку с красного квартала? Не знаю. Я не знаю этого человека, не знаю, на что он способен. Не могу судить сейчас. Было много случаев раздвоения личности у вполне адекватных людей, о которых никто не знал, однако… тот Дэрен Вюртем, которого я знаю, не пошел бы на подобное. Даже с раздвоением личности. Он крокодилов-то боится, трясется и выражает сострадание, видя тело, девушки для него вовсе предмет уважения и восхищения, куда ему до убийства, если этот паренек только и может, что кухонный ножичек для салата держать? Но действительно ли я знаю его? Своя душа потемки, чего уж говорить о других? Однако я более высокого мнения о помощнике - он порой и дурак, но не такой, чтобы убить и так наследить.
- Режущая рана номер один. Два с половиной сантиметра глубиной, - продиктовала я, делая измерения.
- Два с половиной сантиметра глубиной, - вторя мне делала записи госпожа Шейла. Вскрытие было экстренным, дело стопорилось и не могло продвинуться без нас, а потому работали вчетвером, всем отделом.
Лаборатория токсичных веществ уже вовсю трудилась, отложив все дела. Анализ из лаборатории самый долгий, порой это занимает даже больше времени чем вскрытие, ведь ребятам оттуда нужно проверить абсолютно все предоставленные нами образцы. Образцы крови с разных участков преступления, кровь подозреваемого, ногти жертвы, мазки и ткани убитой, личинки, содержимое желудка, запросы и анализ на употребление психотропных веществе и других лекарств – это лишь та малая часть, которая проходит через лабораторию. Предоставить всю информацию за несколько часов просто не под силу им физически.
- Режущая рана номер два. Два-три с половиной сантиметра глубиной, - я продолжала осмотр.
Ран всего было шесть. Располагались хаотично. Делались быстрыми, резкими движениями, доказательствами тому служит форма и глубина порезов. Однако…
- Что-то не так, госпожа Хельс? – нахмурился Кельт, видя, что я над чем-то задумалась, разглядывая порез на ее шее.
- Не могу понять, как преступник держал нож. Подойди ближе. Смотри, начало пореза находится здесь. Если бы он держал нож перевёрнутым, то лезвие бы зашло гораздо глубже… Это довольно странно. Я не могу определить оружие, которым были нанесены ранения. Это точно не нож, иначе бы основание пореза было с другой стороны. Запишите это.
- Хорошо, - коллега кивнула. – Предмет ранений не определен.
- Давайте перевернем ее, - попросила я помощи Кельта и новенького.
Закончив со вскрытием, я поблагодарила всех за работу и вышла из прозекторской. Снаружи меня ждал обеспокоенный детектив.
- Ну что? Какова причина смерти?
- Удушье. Как я и говорила на месте преступления - ее задушили руками.
- Получается, ранения не были смертельны? – переспросил страж.
- Именно. Ранения не глубокие и не задели жизненно важные органы. Причина смерти – удушье.
- Хорошо… - детектив чуть мялся. – Благодарим вас за наводку. Но… можем ли мы вызвать вас, как работодателя, чтобы учесть показания?
- Позовите госпожу Грейкен, я сейчас занята.
- Хорошо… и… Госпожа Хельс… все улики указывают на него, но… я даже не знаю, что сказать вам… мне казалось, что вы были довольно близки и в хороших отношениях.
