— Так почему Барух?
— Во-первых, он хитрая морда.
— Ровно как я, надо понимать, — усмехнулся Бар.
— Ну… да… Во-вторых, здесь так никого не зовут. Да и дома у меня так никого не звали. Не знаю, наверняка еще какие-то подсознательные причины есть, но это то что есть.
— И артехран, я смотрю, у тебя есть! Нестандартный, — отметил Бар.
— Сам сделал, — с гордостью заявил я.
— Класс, — похвалил Бар. — А еще можешь?
— Нет, — твердо отказался я. — Там уникальный ингредиент в базе. Единственный экземпляр.
— Ладно, — согласился Бар и покрутил свой артехран на пальце. — Ты упоминал в письме, что есть еще какой-то вопрос, но он может подождать. Так какой?
Я кратко обрисовал ситуацию с иглами и запретом Тривии на экспорт необработанных игл в пользу готовой продукции. Заодно показал нож и монету с Бантием.
Бар покрутил их в руках, похмыкал и задумчиво проговорил:
— Знаешь, давай я подумаю, и к тебе с этим вернусь. Пока мне кажется, что это и не проблема вовсе.
Я даже обиделся:
— Как это не проблема?
— Да так. Но сказал — вернусь позже. В том, что игольная тема разрулится идеально, я уверен.
— А другая, неигольная? — осторожно спросил я.
— А другая тоже разрулится, но возможно неидеально. Но мы эту проблему тоже решим, не сомневайся, — пообещал Бар.
Он погладил Баруха, от чего крокодил чуть в обморок не упал, вернул кружку на кухню, и они с Балакиревым уехали.
***
Директор Института справедливого развития сидел в своем кабинете и пытался понять, как он оказался в этой ситуации. Все же было хорошо. Когда он свернул не туда? Почта не радовала и сегодня. Ночью пришло сообщение, что их секретный северный бункер, где хранилась вся документация за последние сто лет, вскрыт. Документы вроде бы на месте, но проверить это нет никакой возможности, потому что на всю длину основного коридора растянулась толстая золотая гусеница и вытащить ее оттуда пока не удается, а атаки не производят на насекомое никакого впечатления. Да и настоящее ли оно вообще? Охранники пока не могли разобраться.
Директор попробовал позвонить министру экономики, вроде бы у него уже налажены связи с Домино, но тот не брал трубку. Вчера у него была надежда на то, что ушлый консультант, который урегулировал их проблемы в прошлый раз, поможет и сейчас, но тот коротко отказался, сославшись на конфликт интересов.
Тут Директор подскочил в кресле. О, господи, неужели его наняла другая сторона? Ничего хуже и представить себе нельзя.
***
Утром я забрал нашу старую машину и поехал на заказ в самый дальний конец Домино, где еще ни разу до этого не был, ведь кто-то должен зарабатывать деньги! После того, как мы полночи перетрясали смету, у нас вполне получилось уложиться, но мы выгребали абсолютно все, что у нас было. Правда, поздно вечером нам пришло предложение о беспроцентном кредите от нашего банка, и Котий намеревался согласиться. Когда еще случится такой аттракцион неслыханной щедрости? Мы не поняли, чем мы заслужили такую благосклонность, но, подозреваю, что без твердой руки Администрации не обошлось. Но, тем не менее, от заказа я отказываться не стал, тем более, что это новая возможность прокачать молодых Барухов. Крокодилы сами себя не воспитают.
Драк же забрал новую машину, захватил Фросю и поехал вместе с архитектором в нашу пещеру, сегодня туда должен был подъехать Пещернадзор. Дракон попытался утащить с собой и Котия под девизом, что тот, временно освободившись от финансовых операций, мог бы посвятить себя дизайну, но Котий заявил, что он останется дома. Драку это не понравилось, но спорить он не стал, и они с Филиппом уехали.
Заказ у меня прошел на ура, мы зашли туда с Наной которая осталась на хозяйстве одна, — вся ее команда уехала смотреть новую оперу на Рампу. А твари, между тем, как чувствовали, немедленно расплодились. К счастью, многочисленное туманное стадо было на редкость безобидным. Я осмотрел всё, выпустил Баруха в качестве ведущего и вытащил двух свежесделанных Барухов. Это были, получается, номера шесть и семь. Надо мне уже полноценный реестр завести, чтобы не путаться. Втроем они объели всю пещеру в автоматическом режиме, я даже не стал снимать им ограничение на рост, так что они поедали червей и немедленно сбрасывали лишнюю влагу. Нане все страшно понравилось, как приятно, когда работа делается сама, и она тоже захотела себе таких же крокодилов.
Заказ несколько был омрачен финалом, когда из щели внезапно вылезла тварь посерьезней и откусила младшему крокодилу ногу. Пришлось подключиться мне, чтобы выковырять ее из щели и сунуть тварь под нос именно ему, чтобы юный крокодил смог ее слопать и восстановить целостность тела. Барух недовольно посмотрел на меня, он бы такое победил одной левой, но, кажется, понял, почему я так поступил.
Хотя сам заказ был практически беспроблемным, ехать туда было долго, так что домой я вернулся только часам к шести. И застал во дворе картину маслом: на крыше нашего дома спал Котий, свесив хвост на сторону, а во дворе валялась птица с распоротым брюхом.
Птицу я трогать не стал, и зашел внутрь.
У плиты опять кашеварил Драк, а наш архитектор сидел тихонько в углу и что-то городил в своем планшете.
— Что у нас происходит? — с недоумением спросил я. — Что за дохлые птицы? Котий охотится?
— Опять? — сердито вскинулся Драк. — Ты не трогал птицу?
— Нет, а что?
— И не трогай, я сейчас уберу.
— Почему? Что тут делается?
— Ну что, не видишь, Котий хандрит. Я не понял, что у него, депрессия, тоска или воспаление злобности, но он, похоже, весь день пролежал на крыше. Все, кто его потревожил, умерли.
— И кто это был? — осторожно поинтересовался я.
— Два синеклювых дрозда.
— Черные такие? Тогда там еще один лежит.
— Ну вот. Они, видимо, на него пытаются сесть или украсть меха для личных нужд, а он их когтями. И когти у него сегодня ядовитые. Так что хорошо, что ты ничего не трогал, я сейчас пойду сожгу. Помешай пока.
Драк вручил мне ложку, вышел с кухни, принял драконью форму и сжег тушку неудачно залетевшей на огонек птицы.
Я механически прокрутил ложкой в кастрюле. Фигасе, милый Котий, у него еще и когти ядовитые.
Драк вернулся в человеческом виде и отобрал у меня ложку.
— У него всегда ядовитые когти? — решил выяснить я.
— Нет, только в дни сомнений и тягостных раздумий. Ну еще когда зол, — ответил Драк. — Помнишь, он мне шею пробил тогда? Вот это были такие же когти. А сейчас он скучает без своего махинаторства. Он еще до завтрака свой компьютер включил, видимо, надеялся, что твой Бар совсем уж кудесник, и уже все наладилось. Ан нет. Лежит теперь, страдает.
— И что мы будем делать?
— Мы будем ужинать. А Котия я стащу с крыши за хвост, потому что все должны питаться по расписанию, а не как попало. Депрессия мне не указ.
— А когти? — забеспокоился архитектор, который все это время только делал вид, что занят своим планшетом.
— Когти теперь не проблема, — ухмыльнулся Драк. — С тех пор я вернул себе изначальную твердость тела и духа.
Бедный архитектор ничего не понял, но спорить не стал.
— Так, готово, — заявил Драк, попробовав свое варево.
— Вкусно пахнет, — отметил я. — Что это?
— Просто суп с мясом, — пожал плечами дракон. Картошка, морковка, лук, — пусть только попробует отказаться, меховая падла. Овощи я только ради него положил, мы бы и одним мясом обошлись.
Мы с архитектором хмыкнули. С овощами-то всяко лучше. Впрочем на столе еще лежал хлеб и загадочный фрукт, который Драк велел почистить и оставить на десерт. Сам он пошел снимать Котия с крыши, и мы с Филиппом рванули за ним, потому что фрукт не убежит.
Начало сцены выглядело вполне мирно. Драк постоял внизу, покричал, что ужин готов, но Котий и ухом не повел. Драк озвучил свою угрозу стащить его с крыши за хвост. Тут Котий открыл глаза и сообщил, что за это сам кому угодно хвост оторвет. На этом терпение у Драка закончилось, он принял драконью форму и взлетел. Котий слегка сжался, видимо, он забыл, что Драк у нас теперь не маленькая пташка. Но сдаваться Элур так просто не собирался и зашипел.
