– Понимаете, им нужна особая опека, они талантливые актеры, но в реальной жизни как дети.
Девушка, кажется, Ксения (точно, Ксения Растеряева, я все помню, вот!), закивала и подозвала еще двух помощниц.
– Мы будем за ними присматривать. Комнаты отдыха и питание на всех уже приготовлены.
– Питание на сто человек? – уточнила я.
– Их же… тридцать пять?
– Они все едят за троих. И поверьте, в конечном итоге вам это дешевле обойдется. Парни готовы работать бесплатно, но им нужно много еды. Особенно хоббитам.
– Но они же… все… люди, да? – осторожно спросила девушка, прижимая юбку к бедрам, потому что Боббер вдруг начал проявлять нездоровые признаки любвеобилия.
– Само собой, люди. Но ведут себя соответственно своим персонажам, если вы читали книгу. Слышали, наверное, классическое: «Не мы выбираем роли, а роли выбирают нас»?
– Конечно, я… я почти дочитала. Они и правда прямо как вылитые.
– Поэтому гномов не злить и не давать повода драться, хоббитов кормить и не позволять тырить бижутерию, – заключила я, передавая ей руку Федора. Он, не задумываясь, вцепился в «новую госпожу», потому что у Ксении на всех пальцах были кольца. Серебряные или та же бижутерия, но ему-то оно без разницы, правда?
– Хорошо, все поняла. Теймураз Новоархипович сказал, что они нам понадобятся примерно на месяц.
– Отлично. Теперь это ваша проблема, – тихо добавила я, наклоняясь, чтобы взять кота.
– Что вы сказали?
– Э-э, как вам повезло, что эти лилипуты смогли отменить зарубежные гастроли! У них же график на пять лет вперед расписан, – сказала я, с трудом поднимая и перекладывая агента 013 на невысокую грудь ассистента режиссера. Девушка заметно пошатнулась…
– А когда еще у вас будет возможность пообщаться с главным героем от души, просто как с домашним животным?
– О да-а, это та-ак приятно-о, – заискивающе улыбаясь, простонала Ксения, с трудом удерживая равновесие.
Вот так тебе и надо, не будешь строить глазки моему мужу…
И я пошла искать комнату сценаристов, как мне сказали, это прямо, направо и налево.
Хотя сначала я все равно попала в отдел спецэффектов, где сидели за планшетами трое задумчивых индусов. Видимо, их было выгодно нанимать, хотя рожи у всей троицы самые подозрительные. Тот, что был подозрительней всех, на ломаном русском объяснил, что идти надо еще вперед, потом направо и третья дверь. Сценаристы там!
Пусик догнал меня на втором перекрестке, морда у него была крайне недовольная. Но меня это уже не особо волновало, были более насущные вопросы.
– Ты куда?
– А тебе какое дело?
– Могла бы сказать.
– Могла бы, но не хочу. Ты не знаешь, где мой муж?
– Кажется, пошел в буфет, запивать горе. Я бы при такой жене поступил так же.
– Он огорчен из-за того, что ты его предал и лишил роли!
– А куда ты идешь? – повторяясь, даже не стал оправдываться этот аферист, привычно меняя тему.
– К сценаристам, – пришлось сдаться мне.
– Зачем тебе с этим заморачиваться? Для мыслительных процессов и решения творческих задач у тебя всегда есть я, дорогуша.
Ха! Я была на сто процентов уверена, что он хочет забить сценарий оплачиваемой рекламой, а собственно на мой текст ему наплевать. Так хотя бы это я должна прочесть сама и утвердить, потому что чрезмерная реклама в кино уже задрала. Они там всякую совесть потеряли…
Сценаристов оказалось целых три. Хотя чему тут удивляться? В голливудских фильмах, как я читала, их может быть даже пятьдесят. Они все сидят за ноутбуками и строчат, как конвейер на китайском заводе. А потом режиссер самолично выбирает, у кого там что вышло получше, и этот кусок пускает в ход.
Вот и сейчас троица молодых ребят расположилась в крохотной отдельной комнатке типа чулана, где они все теснились за одним столом с тремя ноутбуками. Мой визит никого не обрадовал.
Самый молодой и вроде как главный, переглянувшись с остальными, вяло сказал, что сценарий мне сегодня отправят на почту, чтобы я спокойно с ним ознакомилась.
Ясно, они попросту решили от меня отмахнуться. Поэтому, напустив на себя максимально строгий вид, я сказала, что меня очень беспокоят возможные изменения моего оригинального текста и, пока я здесь, хотела бы все детали обсудить на месте.
– Хорошо, хорошо, но мы жутко заняты. Текст у вас довольно сырой, признайте, диалоги слишком длинные, но мы с Толяном и Женьком вложились в это дело полностью, сотворив из него гениальный сценарий, – высокомерно заметил он, не отрываясь от компа и левой рукой указывая мне на пачку распечатанных страниц.
– Чё, считайте, мы сделали вам подарок, – придерживая дергающееся веко, подтвердил, как я понимаю, Женек.
Толян только глупо хихикал, поправляя роговые очки на носу.
– Не сомневаюсь, – сухо ответила я, садясь на какую-то коробку и раскладывая листы у себя на коленях.
Профессор важно пристроился рядом, делая вид, что просто зевает, но сам нагло заглядывал мне через плечо.
Ну что можно было сказать? Почитав минут десять, я не увидела какого-то уж особого различия с оригинальным текстом книги, кроме разделения по ролям. Поэтому передала несколько мелких пожеланий, не слушая, что котик нашептывает на ухо (а у него была куча требований!), и распрощалась, сообщив, что остальное прочту у себя дома.
Надо признать, парни были только рады меня выпроводить, еще раз заверив, что не забудут прислать вечером вычитанный, отредактированный рабочий вариант.
Агент 013 махнул хвостом и выскользнул в дверь, едва я ее приоткрыла.
– Нет, ну какие зануды, а?! Я бы их всех поувольнял, бездарей некошерных! – ворчал он, пока мы шли по коридору. – Написать, что у меня проблемы с лишним весом, одышка, метеоризм и…
– Вэк, а что тут… без нас… такое… происходит? – Я охнула, от волнения разделяя слова.
На выходе в главный зал нас встретили развалины декораций, ручейки воды, искрящие провода и синеватый дым, вьющийся над верхушкой горы из обломков фанеры и гипсокартона. Вокруг бегали люди, кто-то требовал режиссера, кто-то звал пожарных, кто-то «скорую», а кто-то полицию. Первая мысль была о теракте, в конце концов, тот же Бондарчук мог бы из зависти, но…
– Что случилось?! – Я поймала за руку ассистентку режиссера.
– То, что мы не могли до вас дозвониться! Эти ваши «хоббиты» воруют все подряд! Представляете, у Теймураза Новоархиповича пропали ключи от «мерседеса» с любимым брелком, фигуркой Линкольна.
– О нет, они просто перевозбудились от новых впечатлений.
– А еще ваши «гномы» чуть не зарубили топором нашего главного оператора! У них же, оказывается, самые настоящие топоры! Мы-то думали, это бутафория! Предупреждать надо!
– Наверное, ваш оператор чем-то их задел. Без причины они обычно никого не убивают, – не особо уверенно предположила я. – Единственный недостаток гномов – это их характер. В том смысле, что их легко задеть, если затронуть некоторые болезненные вопросы. Может быть, ваш оператор случайно оскорбил чью-то бороду?
Бедную Ксению Растеряеву слегка перекосило.
Оказывается, нет! Никаких бород никто больше не трогал, но оператор имел непростительную глупость назвать гномов маленькими людьми. Типа тот же самый режиссер, с почетом вернувшийся аж из самой Америки, вдруг стал жутко воспитанным и требовал от всей съемочной группы максимальной деликатности в обращении с актерами, чтобы им потом не предъявили иск за нетолерантность.
– Вы что, гномов назвали маленькими людьми?! Да это же самое большое оскорбление!
– Э-э, а разве они не люди?
– Люди, – уныло сдалась я. – Просто они вжились в роль и сами себя воспринимают исключительно гномами.
– Надо было заранее сказать, что они психи, – в отчаянии всхлипнула бедная девушка. – Я вам девять раза звонила, где вы были?!
– Да у ваших же сценаристов! И практически ничего не слышала! – почти прокричала я, пытаясь заглушить боевые кличи гномов. Парни быстро входили в раж…
